Игорь Круглов: Пётр Лещенко — любимец фронтовиков, застеснявшийся эстонской певицы

Его слава — и прижизненная, и посмертная — проявлялась, так сказать, волнообразно. Первая волна, самая большая, пришлась на первую половину XX века (в том числе — на период Второй мировой войны) и длилась вплоть до самой его смерти, последовавшей 16 июля 1954 года в румынской тюремной больнице Тыргу-Окна. Затем наступило вроде как забвение, длившееся до конца 1980-х. Правда, оно не было полным. Хотя его пластинки не издавались, имя находилось под запретом, да и много бардов-конкурентов с гитарами появилось в годы хрущёвской оттепели, но прежние поклонники вспоминали о нём с любовью и напевали его песни. Кто именно? Большей частью — ветераны Великой Отечественной войны. Они обожали Лещенко, ведь его пластинки были с ними на фронтах. Дед автора этих строк, фронтовик, вспоминал, как радушно и хлебосольно Лещенко принимал их с однополчанами в своём бухарестском ресторане «У Лещенко» после освобождения румынской столицы советскими войсками в 1944 году. И пел для них знаменитую «Тёмную ночь»…

Чуть раньше, в мае того же года, Лещенко женился на певице Вере Белоусовой. И после взятия Бухареста Красной армией они с женой давали концерты в советских воинских гарнизонах, офицерских клубах и госпиталях. Успех имели колоссальный.

А вот ещё одно свидетельство того, как фронтовики любили Лещенко, даже спустя несколько десятилетий после его смерти, когда только коллекционеры имели его пластинки и знали о нём какие-то более или менее достоверные сведения. Свидетельствует журналист газеты «Достоинство» Михаил Девлеткамов:

«…Весной 1980 года я ехал в столицу в переполненной электричке «Дубна-Москва». Севший в Дмитрове бритоголовый, крепко сбитый старик в чёрном ватнике о чём-то громко рассказывал пожилой супружеской чете. Значок III Украинского фронта красовался на потёртом ватнике…
— Да ведь за такие слова можно и в Сибирь угодить! — сказала вдруг ветерану его собеседница.
Поезд подходил к Яхроме. За окном проплывали величественные руины Покровской церкви, 1803 года постройки (к настоящему времени церковь отреставрирована)…
— А не боюсь я Сибири! — воскликнул старик. — Вот, помните, как Лещенко пел: «А я Сибири не страшуся, Сибирь ведь тоже русская земля!..»
Старый, но бодрый ветеран Великой Отечественной войны процитировал песню из репертуара Петра Лещенко «Чубчик», посвящённую трагедии раскулаченных крестьян…»

Да, это была одна из самых знаменитых его песен, многократно затем перепетая другими исполнителями — от Бориса Рубашкина до Аркадия Северного и Михаила Шуфутинского. Среди других великолепных шлягеров, трогающих душу до сих пор, — «Чёрные глаза», «Лунная рапсодия», «Скажите, почему?», «Татьяна», «Миранда», «Настя-ягодка», «У самовара», «Не уходи», «Комарик», «Моя Марусечка», «Прощай, мой табор» и многие другие известные песни 1930-х —1940-х годов, вошедшие в золотую коллекцию русской эстрады.

В 1931 году Лещенко заключил контракт с румынским филиалом английской фирмы звукозаписи Columbia и записал около 80 песен (Columbia хранила гонорары артиста до 1988 года, пока не была приобретена компанией Sony). Пластинки певца издавали также звукозаписывающие фирмы Parlophone Records (Германия), Electrecord (Румыния), Bellaccord (Латвия) и др. Участники ансамбля Лещенко (он не только пел, но и танцевал народные танцы) вспоминали, что он доводил и себя, и их буквально до полного изнеможения, стараясь как можно лучше отшлифовать исполнение. Очевидно, этот колоссальный труд и перфекционизм и способствовали тому, что Петра Лещенко мечтали записать многие европейские звукостудии…

А начинал он с церковного хора, куда поступил в возрасте девяти лет. Кстати, церковные хоры становились отличной школой вокала и для других тогдашних исполнителей, в частности, Лидии Руслановой. Как вспоминала Вера, вдова Петра Лещенко, его мать имела абсолютный слух, знала много народных песен и хорошо пела, что оказало большое влияние на формирование его личности.

Потом были гимназия, пение по ресторанам, жизнь в цыганском таборе, участие в Первой мировой войне, эмиграция в Румынию, многочисленные турне по разным странам, выступления в Риге и Праге, Константинополе и Париже, Кишинёве и Афинах, Дамаске, Салониках, Берлине, Лондоне, Вене, Белграде… Большинство из них были очень удачными, но случилось и досадное фиаско. В частности, в 1930 году в Белграде с ним разорвали контракт, прежде составленный на блестящих для певца условиях — 15 долларов за вечер (за эти деньги можно было купить отличный костюм). А причина у разрыва была, так сказать, «эстонская». Зал, который ему отвели, был очень большим, там выступала певица из Эстонии по фамилии Воскресенская. Она обладала красивейшим, обширным тембром драматического сопрано, и публика была от неё в огромном восторге. На фоне её великолепия Лещенко стушевался. Он растерялся, не оправдал надежд дирекции, и через 12 дней контракт был разорван…

Перед окончанием Второй мировой войны Лещенко, осевший в Бухаресте, был уже состоявшейся, любимой миллионами звездой. Так бы и продолжалось, вероятно, ещё долго, если бы не обрушившиеся на него и его жену коммунистические репрессии.

Существовала легенда, очень похожая на правду, что Петра Лещенко любил сам Сталин. Он якобы даже был готов разрешить певцу-эмигранту вернуться из Румынии в СССР, как ранее разрешил Александру Вертинскому. (Здесь отметим, что Вертинский не любил Лещенко и считал его творчество «кабацким», хотя сам много пел «в ресторанах, кафе и балаганах».)

Почему «вождь народов» так благоволил к этим исполнителям, сложно было догадаться до тех пор, пока дочь Александра Николаевича, актриса Анастасия Вертинская, не выдвинула свою версию на сей счёт. Она убеждена, что Сталин, являясь фактически затворником в Кремле, по песням её отца представлял себе зарубежье, все эти эти «бананово-лимонные Сингапуры» и т. п. Не исключено, что подобным образом генсек относился и к Лещенко. И потому, когда последний обратился к нему в 1951 году с просьбой о возвращении на Родину (это задокументированный факт), дал согласие.

Далее легенда гласит, что Лещенко прогневал Сталина. Оказывается, на одной из прощальных вечеринок друзья попросили его напоследок спеть и «сбацать» что-нибудь «про этих поганых большевиков». И звезда не удержалась, «сбацала». Это стало известно советским органам госбезопасности, и тогда началось…

В антигосударственной деятельности была обвинена его жена Вера. Самому Лещенко поставили условие получения советского паспорта: он должен был дать согласие на её арест и отправку в лагеря. Конечно, он категорически отказался. Тогда начались гонения на него самого. В 1952 году румынской властью был национализирован его ресторан, а вскоре был арестован и он сам. После двух лет пребывания в тюрьме, сопровождаемых побоями и пытками, Пётр Константинович Лещенко умер в тюремной больнице города Тыргу-Окна. Место могилы неизвестно. Его супругу Веру Белоусову-Лещенко приговорили к смертной казни, которую заменили 25 годами лишения свободы. Освободили после смерти Сталина в 1954 году. Умерла она в Москве в 2009 году.

В 1988 году накатила новая волна славы Петра Лещенко. С его имени был снят запрет, стали выходить пластинки. Впоследствии о нём сняли сериал, где певца сыграл Константин Хабенский. Увы, но и эта волна прошла, и теперь мало кто интересуется его творчеством. Впрочем, это коснулось и многих других замечательных деятелей прошлого. В эпоху «гаджетов и виджетов» и тотальной цифровизации всего и вся, вплоть до человеческих личностей, их далёкие живые голоса становятся всё глуше и глуше…

Читайте по теме:

Шаляпин в Ревеле, или Как Эстония открыла великому певцу путь на Запад