Кадри Путник стала гостем программы «Полчаса здоровья». Интервью с врачом публикует сайт Северо-Эстонской Региональной больницы*.
— Что представляет из себя меланома?
— Меланома — это злокачественная опухоль кожи, которая образуется из пигментных клеток. Не каждый рак кожи обязательно будет меланомой, однако меланома является одним из вариантов злокачественных опухолей кожи и наиболее агрессивной среди них.
— Насколько часто меланома встречается в Эстонии ?
— Буквально минуту назад я посмотрела статистику онкологического регистра, зарегистрировано 220—250 первичных случаев возникновения меланомы в год. Меланома чаще всего диагностируется у людей трудоспособного возраста от 45 до 65 лет. У детей и молодёжи меланома встречается чрезвычайно редко, однако, к сожалению, этот риск растёт.
— При меланоме важно раннее обнаружение, однако некоторые проявляют по этому поводу излишнее беспокойство, а другие, напротив, пренебрегают наблюдением за родимыми пятнами. Можете ли вы дать простые рекомендации о том, когда необходимо обратиться к врачу, а когда слишком переживать не стоит?
— Я по-прежнему рекомендую проявлять простую бдительность и обращать внимание на изменения на коже. Когда человек рождается, у него практически нет пигментных образований, но они естественным образом возникают в течение жизни. Но если эти изменения начинают менять форму или размер, кровоточат, чешутся и зудят, на них следует обратить больше внимания и обратиться к врачу.
— Я слышала, что иногда рекомендуется удалять даже очень маленькие родинки, играет ли роль размер родинки?
— На самом деле, размер не играет особой роли. Некоторые большие образования могут в действительности быть совершенно обычным пигментным образованием. Несомненно, важна эволюция образования: если оно меняет цвет и становится темнее, чернеет или даже синеет, необходимо обратить на него внимание. Даже если образование крошечное. Изменения не происходят одномоментно, и их необходимо замечать, чтобы вовремя обратиться к врачу.
— Какие люди относятся к группе риска образования меланомы?
— Это люди с достаточно светлой кожей, веснушками, у которых в детстве было много солнечных ожогов. Пациент из группы риска быстро получает солнечные ожоги, и его кожа становится красной или розовой. Признаком опасности являются также уже известные случаи возникновения меланомы в семье. К группе риска относятся также те пациенты, у которых ранее была диагностирована меланома. Плюс пациенты с множеством (более 50) различных пигментных образований на коже. Им рекомендуется раз в год посещать дерматолога для проверки кожи.
— Раз в год — не слишком редко? Опасные изменения не могут возникать за недели или месяцы?
— В большинстве случаев за недели или месяцы изменения не происходят. Если человек год назад ходил к врачу на проверку и через полгода замечает, что что-то не так, то, конечно же, ждать не следует и необходимо обратиться к врачу раньше. Если же он регулярно посещает осмотры, то врач-специалист может также обратить больше внимания на родинки, и если человек заметит изменения дома, то, несомненно, это значит, что ему уже пора показаться врачу.
— Значительным фактором риска появления меланомы является загар, и некоторые врачи категорически заявляют, что любой загар опасен. Однако для нас, жителей северных стран, солнце играет магическую роль, нам трудно удержаться от пребывания на солнце. Как найти золотую середину, чтобы наслаждаться солнцем и не вредить своему здоровью?
— Категорический запрет выходить из помещения, когда светит солнце, на мой взгляд, не является правильным. То, что строго запрещено, ещё больше притягивает, поэтому такой подход неверен.
Следует соблюдать чувство меры и учитывать, какая у вас кожа. Если она легко обгорает, то вам не стоит находиться на солнце в течение длительного времени. Всем рекомендуется избегать пребывания на солнце, когда оно светит наиболее ярко, в нашем климате это время с 11 до 14 часов.
Лично я не рекомендую людям загорать, то есть приходить на пляж, расстилать полотенце на песке и «поджариваться» с обеих сторон по 15 минут. Я не думаю, что это разумно. Если же использовать солнцезащитный крем и защитную одежду и избегать обгорания, то находиться на свежем воздухе во всех смыслах уместно, и это обеспечит необходимый организму витамин D и антидепрессант.
— То есть те несколько десятков тысяч человек, которые в хорошую погоду загорают на Пярнуском пляже, поступают неверно?
— С точки зрения онколога, я не могу сказать, что они ведут себя правильно. Несомненно, те, кто приходит на Пярнуский пляж после четырёх часов, когда там не столь много людей, поступают намного мудрее тех, кто приходит туда в 10 или 12 часов. Мы должны также учитывать, что все эти несколько десятков тысяч человек, которые загорают на Пярнуском пляже, не заболевают меланомой, это происходит только с некоторыми отдельными людьми. Однако не следует забывать и о том, что чрезмерный загар приводит к другим неприятным последствиям, таким как преждевременное старение кожи и появление глубоких морщин.
— Насколько помогают различные солнцезащитные кремы?
— Необходимо признать, что солнцезащитный крем не снижает риска образования меланомы. Если учесть, что, используя солнцезащитный крем, человек, образно говоря, теряет бдительность и находится на солнце дольше, то этому сопутствует воздействие ультрафиолетового излучения даже на глубокие слои кожи. В Австралии, где живут большие любители солнца, проводились исследования, и было обнаружено, что если нахождение на солнце неизбежно, то на кожу должен быть нанесён крем с защитой от ультрафиолетового излучения, однако предпочтительнее носить защитную одежду. Она защищает кожу намного более успешно.
— Если сейчас человек, загорая, использует солнцезащитный крем, то кожа не получит солнечных ожогов, однако риск образования меланомы окажется выше, потому что человек будет находиться на солнце дольше?
— В каком-то смысле да. Он не обгорит, потеряет бдительность и будет загорать дольше. Это предмет для обсуждения, все ответы нам неизвестны. Несомненно, мы также должны учитывать, что солнцезащитные кремы имеют разное качество и не все одинаковы. Есть кремы с защитой от излучения UVA, от излучения UVB, есть так называемые блокаторы — химические и физические. Последние оставляют на коже беловатый и сероватый оттенок, поскольку они физически отражают ультрафиолетовое излучение от поверхности кожи. Однако это опять же не нравится людям визуально, а купание быстро смывает защитный слой. Здесь есть и другие нюансы, которые могут повлиять на эффективность крема.
— Сидеть на пляже под зонтиком безопаснее?
— Несомненно, это безопаснее, и если защитное средство нельзя всё время носить с собой, то для этого есть красивые шляпки и панамы.
— Определенная одежда пропускает ультрафиолетовое излучение. Как следует одеться: подойдёт ли одежда с короткими рукавами и шорты или же должно быть закрыто всё тело?
— Мы же не можем облачиться в скафандр. Участки тела, не закрытые одеждой, стоит защитить с помощью солнцезащитного крема. У нас солнце стоит достаточно низко, поэтому, отправляясь в южные страны, нам следует учитывать, что там, под движущимся высоко солнцем, могут обгореть совсем другие участки.
Кроме того, следует носить подходящие солнцезащитные очки, поскольку таким же образом может быть повреждено глазное дно.
Особое внимание я бы уделила детской защитной одежде, которую следует тщательно выбирать. У маленьких детей волосы очень редкие, и их панамки с широкими полями должны иметь защиту от ультрафиолетового излучения, позволяющую избегать солнечного излучения. Говорят, что солнечные ожоги, полученные в детстве, представляют собой самый высокий риск возникновения меланомы в целом.
— Я слышала, что действительно важную роль играет суммарное солнечное излучение, полученное в течение жизни, которое является даже более опасным, чем разовый сильный солнечный ожог. Соответствует ли это действительности?
— И да, и нет. Если мы говорим о меланоме, то солнечный ожог является повреждающим фактором, то есть ультрафиолетовое излучение повреждает ДНК конкретных клеток кожи, что-то идёт не так, и клетки начинают расти неправильно. Что касается людей с хроническим солнечным ожогом, таких как фермеры и другие люди, которые находятся на солнце ежедневно, они подвержены более высокому риску развития немеланомных видов рака кожи, таких как плоскоклеточная карцинома и базальноклеточная карцинома. У них значительно лучший прогноз, они намного легче поддаются лечению и имеют лучшую выживаемость.
— Подводя итог, следует сказать, что загар как таковой нежелателен с точки зрения здоровья кожи. Солнцезащитный крем напрямую не помогает против меланомы, хотя и защищает от ожогов кожи. Лучший способ насладиться отдыхом на пляже — отправляться на пляж после полудня, отдыхать под зонтиком или носить длинную одежду, защищающую вашу кожу. Те, кто планирует летом ходить на пляж и «пропекаться», лёжа под солнцем, подвергают себя большому риску. Правильно ли я подвела итог нашего разговора?
— В значительной степени да, это правильный итог всего сказанного. Если коротко, то всё стоит делать в разумных пределах.
— Поговорим ещё о лечении меланомы. В отличие от многих других злокачественных образований, меланома достаточно заметна. Это может дать надежду на то, что её проще обнаружить. Как обстоят дела в реальности, то есть сколько меланом вы обнаруживаете на ранней стадии?
— Если вновь обратиться к статистике, то более чем в половине первичных случаев меланома обнаружена на ранней стадии, то есть была диагностирована своевременно. Однако даже среди этих пациентов есть и те, к которым впоследствии болезнь может вернуться или образовать метастазы. Это не так просто, как дважды два. И не всегда так уж просто найти меланому на коже, ведь речь идёт об очень хитром заболевании. Иногда даже очень опытному дерматологу бывает сложно её обнаружить. Поэтому и следует посещать дерматолога регулярно. Диагноз никогда не ставится только с помощью визуального осмотра, сначала нужно удалить поражение кожи и изучить его под микроскопом. Диагноз ставит патолог.
— Насколько точно можно диагностировать меланому, рассмотрев её в лупу?
— Окончательный диагноз все же можно поставить только при удалении очага и изучении его под микроскопом. Иначе мы можем сказать только то, что выявленное образование вызывает подозрения на наличие меланомы. То есть диагноз «меланома», повторюсь, может поставить только патолог.
— К вам приходят больные, которым уже был поставлен диагноз «меланома». Каковы их перспективы с учётом современных возможностей лечения? Значительно ли они улучшились по сравнению, скажем, с ситуацией десятилетней давности?
— Я встречаюсь с пациентами, которым не слишком повезло и у которых меланома развилась дальше или вернулась. Мой опыт работы насчитывает 12 лет, и за это время медицина невероятно развилась. Был разработан ряд новых лекарств, благодаря которым пациенты живут достаточно долго, несмотря на болезнь. В этом отношении за последние десять лет произошла масштабная революция.
— Каковы эти методы лечения, если попробовать их объяснить простым языком обычному человеку?
— Если говорить просто, то существует два варианта. Один из них — таргетная терапия, то есть если в ткани меланомы найдена мутация, то у нас есть специальное лечение, блокирующее размножение тех клеток, из которых состоит мутация ткани. Второй вариант — иммунотерапия, которая применяется в онкологии не только для лечения меланом, но и при многих формах других опухолей. В 2018 году этот метод даже был удостоен Нобелевской премии. Иммунотерапия воздействует на собственные цитотоксические клетки человека, которые начинают разрушать опухоль изнутри.
— Можно ли с помощью этих современных методов полностью вылечить человека?
— Эти современные методы позволяют больным жить годами. В целом я очень осторожна в прогнозах относительно полного излечения. Однако у меня есть достаточно много пациентов с прогрессировавшей меланомой, у которых на настоящий момент более нет никаких признаков болезни. Когда мы начали лечение, болезнью были охвачены различные органы, а в настоящее время нет никаких признаков, указывающих на то, что очаги болезни сохранились. Как я, так и пациенты не берём на себя смелость заявлять о полном исцелении, но заболевания у них нет. В онкологии обычно говорят, что парадигма меняется. На самом деле, речь идёт о хроническом заболевании, с которым можно жить.
— Вы упомянули о больших прорывах в науке. Если сравнивать Региональную больницу с лучшими мировыми больницами, насколько велика разница между ними? Насколько доступны для нас самые прогрессивные методы?
— Если сравнивать с европейскими государствами, то значительная часть инновационных лекарственных препаратов доступна и у нас. Но доступны не все из них, и в таком случае мы можем применять инновации к пациентам другим способом, в рамках клинических исследований или с помощью фонда лечения рака. Однако я осмелюсь утверждать, что онкологи, работающие как в Региональной больнице, так и в других больницах Эстонии, в курсе всех тенденций. Мы всегда наблюдаем за новыми средствами лечения, и нашим пациентам предлагается максимально инновационная терапия.
*Послушать аудиоверсию передачи (на эстонском языке) можно по этой ссылке.
Читайте по теме:
Борьба со злокачественными опухолями станет эффективнее
Ограниченные возможности и проблемы ухода — что выяснили в эстонском министерстве