«Пойми: для того, чтобы проходить сквозь стены, нужны три условия — видеть цель, верить в себя и не замечать препятствий!»
«Ну, про домовых, водяных… леший, знаете? ― Да.
― Ну вот, а я вагонный. Временно. По спецнеобходимости».
Цитаты и крылатые фразы из фильма «Чародеи» (1968)
«Я прихожу к директору, я говорю:
― Кто сшил костюм? Кто это сделал?
Я ничего не буду делать, не буду кричать,
я только хочу в глаза ему посмотреть. Выходит, сто человек. Я говорю:
― Ребята, кто сшил костюм? Они говорят: — Мы!
Я говорю: — Кто это «мы»?
Они говорят:
― У нас узкая специализация. Один пришивает карман, один — проймочку,
я лично пришиваю пуговицы. К пуговицам претензии есть?
― Нет! Пришиты насмерть, не оторвёшь!
Кто сшил костюм? Кто вместо штанов мне рукава пришил?
Кто вместо рукавов мне штаны пришпандорил? Кто это сделал?
Они говорят: ― Скажите спасибо, что мы к гульфику рукав не пришили.
Представляете? Их — сто, а я — один. И все стоят, как пуговицы: насмерть.
И я сказал: — Привет, ребята! Вы хорошо устроились!
Аркадий Райкин, миниатюра «Кто сшил костюм?»
Воспоминания о банковской жизни привели к живому интересу со стороны тех бывших коллег, которые покинули банк задолго до Любиной. Они оживлённо реагируют на мои публикации. При этом сотрудники дня сегодняшнего с трудом понимают причины любинской восторженности, впрочем, как и неудовольствия.
Просто всё. Первые лет 10-15 у меня сложился исключительный шанс видеть результаты собственного труда и эффективность командной работы тех сотрудников, которых я принимала на работу. Возможно, поэтому я крайне болезненно воспринимала собственные промахи и недоработки подчиненных. Обострённо я гордилась открытием новых офисов и завораживающей торжественностью процесса перерезания ленточки во время торжественного открытия. Часто я шутила, что для полного счастья мне не хватает барельефа с собственным профилем на стене. В 2019-2020 годах понимаю, как классно, что обошлось без барельефов, ибо слишком много изображений себя любимой за пределами зеркала ― тоже перебор.
В те годы присутствовали все задействуемые атрибуты высокопрофессиональной работы:
- дружелюбный коллектив,
- умные руководители,
- зарплата с четырьмя и пятью нулями,
- штучные по способу воплощения задачи,
- уважение к инициативе.
Поэтому и в новогодние праздники я работала с удовольствием, покряхтывая о трудной доле и о 18-часовом рабочем дне больше для порядка. Роль играла и налаженная связь «руководитель-подчинённый». Я не только понимала, что делаю, но знала: зачем, почему и для чего принимается то или иное управленческое решение и каковы последствия каждого шага. Помните третий закон Ньютона? «На каждое действие есть противодействие». Умение думать и анализировать не просто приветствовалось, оно было частью корпоративной культуры и залогом продвижения по карьерной лестнице.
Будучи человеком, заточенным на результат, я стремилась к его достижению всеми допустимыми легитимными способами. В какой-то момент у меня выработался следующий способ решения вопроса:
- Выстроить цепочку действий и событий, приводящих к заданному результату;
- На каждом этапе определить узловой элемент, реперную точку, сосредоточившись на которых избегаешь излишних телодвижений и временных потерь на проработку второстепенных направлений;
- Выявить самого главного (не путать с начальником), то есть того, от кого зависит положительное решение;
- Ну, а дальше остается малость ― убедиться, что задача поступила в работу, коллега осознаёт важность/срочность/необходимость. Если подобного рода уверенность у меня не наступала, то в ход шли ухищрения: от описания красоты и важности поставленной задачи до разъяснения и уговоров.
Как правило, телефонный разговор или мой визит в то или иное подразделение начинался фразой, неуловимо ставшей визитной карточкой работы в Сбербанке: «Здравствуйте. Я ― Любина». Как известно, сперва ты работаешь на имидж, потом имидж работает на тебя. Этот совет на заре учёбы дал мне мудрый дедушка. Я была маленькая и в то время не понимала, почему именно сие житейское наблюдение дедуля упорно вдалбливал в светловолосую кудрявую головёнку, пока не выросла и не осознала мощь семейной мудрости.
Одним коллегам любинские подходы к работе импонировали, и они воспринимали «Я ― Любина» как призыв к действию и сигнал, что предстоят насыщенные событиями, хотя и напряженные дни. Другие «Я ― Любина» терпеть не могли, но после пары-тройки моих визитов понимали, что деваться некуда, так как отстать и перестать давить я могла исключительно после достижения желаемого результата, но не ранее. Третьи «Я ― Любина» слышали впервые. Но тон, которым произносилась фраза, заставлял насторожиться. Либо ― навести справки и понять, что проще уступить, то есть вопрос решить.
Я ни в коем случае не хвастаюсь методами работы, которые практиковались в те далёкие годы. Я подчёркиваю, что тогда у банка было человеческое лицо. На каждом этапе существовал реальный сотрудник, обращение к которому сопровождалось решением вопроса либо урегулированием проблемы.
Разумеется, подобный способ ведения дел в глобальном масштабе не существовал до бесконечности. Как-то неуловимо некие несговорчивые гномы, эльфы или домовые начали унифицировать происходящие в банке процессы, приводя их к единым схемам. Ещё неуловимее возникающая экономия, высвобождение трудовых ресурсов, централизация и перевод служб и управлений из Петербурга куда-то далеко привели к тому, что найти того конкретного Петра Ивановича или МарьВанну становилось всё труднее и сложнее. Взамен результата появился процесс. Мощный и беспощадный. А однажды из уст талантливого, но злого по натуре подчинённого я услышала определение: «Офисный планктон». Более обидного и незаслуженного в свой адрес я не слышала ни до, ни после. К счастью, однажды у меня хватило сил и характера вырваться из цепких лап системы.
Грустно, но человеческое лицо банка утрачено. Нынче у меня есть право грустить не только как бывшему сотруднику, но и как клиенту. Банку не нужны клиенты, если даже на вопрос, работает ли офис в воскресенье, надо пройти 15 минут общения с ботами при нулевой результативности. Это я о том, что бот ответил: «Офис не работает», а я поехала и застала его работающим. Вопрос в другом: понимают ли клиенты, зачем их столь усиленно переводят на обслуживание, не связанное с живым человеком?