Дэвид из австралийского Перта уже третий месяц путешествует по России, не имея при этом, правда, ни малейшего желания попадать в книгу рекордов, устанавливать эти рекорды да и вообще громко заявлять о себе. Не то чтобы стеснительный – скорее, скромный. Тихий такой Дэвид Пертович (фамилию мы не спрашивали, поэтому выбрали такую), средних лет дядька, всерьез интересующийся историей и культурой Европы. Встретились с ним в Печорах, оказавшись первыми, кто кроме “Good morning” может произнести еще что-то на родном наречии путешественника, чем привели его в немалый и благодарный восторг. Понятное дело, разговорились.
Месяца три назад Дэвид, пройдя эти кошмарные мытарства с получением визы (уберите визы, а?), впервые появился в России. «А интересно просто, — сказал. – Прочитал пару ваших классиков, посмотрел несколько фильмов – художественных и документальных – и влюбился в страну. Чтобы любовь не была заочной, явился вот к вам».
Начал с…Башкирии, со Стерлитамака. «Классику оставил на потом – Петербург, Москва, то-сё – это я завсегда успею. Захотелось вот посмотреть на Россию провинциальную. Посмотрел и восхитился. Похоже, тот самый менталитет, та доброта, гостеприимство и юмор с меланхолией, о которых речь идет в ваших фильмах и книгах, именно здесь-то, в глубинке, и сохраняются на совесть. Так что езжу, хожу и радуюсь».
Потом уже были Москва и Питер, конечно – тут Дэвид просто делает большие глаза и заявляет кратко: «Даа! Это вещь, скажу я тебе!» Но в глубинку тянуть продолжает со страшной силой, поэтому за обеими столицами последовали Казань, Нижний Новгород, Смоленск, Псков, а сейчас вот Печоры.
Особое внимание Пертович уделяет монастырям: по нескольку дней остается здесь ночевать, днем ходит на службы, пытается в силу весьма скромных языковых способностей – что своих, что местных – узнать о христианстве побольше. Иногда получается. Вот, например, в Псково-Печерском монастыре он убедился, что христианство – это не только и не столько архитектура, гимны, ладан, иконы, в общем, не столько внешность, сколько то, что внутри. «Знаешь, с какой любовью со мной разговаривали монахи здесь? – спрашивает. – Помогали, показывали монастырь, улыбались. Чаем поили, что-то спрашивали, смеялись. Один английский немного знал, так спросил: “Are you searching for God?” («Ты ищешь Бога?») Я ему такой: “Sure!” Он и говорит: «Это хорошо. Ищи!» Потом снова чай пили. Хорошо у вас.
На днях Дэвид рухнул. Свалился в темноте с высокого крыльца гостиницы. Лежит, не шелохнется. А тут мы подходим. Собственно, так и познакомились. Good evening. Небольшая паника хозяев, поднимание стонущего тела, осмотр, обработка пораненной руки, перевязка, снова чай, пара крепких шуток про австралийского подранка и лишний бокал пива. «Ничего, — говорит, потирая руку. – Шутка, если добрая, иногда больше лекарства помогает. Но свет иногда лучше включать. Да и с пивом, если честно, поосторожнее бы надо». Мы вовсю головами закивали.
Как-то, после очередного похода в монастырь, спросил, а что, собственно, интересного есть в Эстонии. Ну, тут мы развернулись вовсю: и про Пюхтицу рассказали, про Причудье, Принаровье, про красоты местные. Утешили, что и с английским полегче будет. «А люди там хорошие есть?» — спросил. – «Пертович, ты прям как с луны свалился, а не с крыльца. Хорошие люди везде есть – съезди, проверь». Обрадовался, рюкзак стал собирать.
Если встретите на эстонских просторах этого мужика, передайте ему большой привет из Печор. Дэвид Пертович — дядька хороший, добрый. Ищущий. Наш человек.