Досада моя вызвана тем обстоятельством, что две крупнейшие языковые общины, проживающие на территории страны, как существовали в параллельных, фактически не пересекающихся пространствах, включая информационное, так и продолжают в них существовать. И даже, похоже, чаяниями немалого числа искусников эти параллели расходятся всё дальше и дальше друг от друга… Так и тянет написать «мы живём, под собою не чуя страны». Но, во-первых, фраза эта от чрезмерного употребления стала не то чтобы штампом, а даже и вовсе уже пошлостью (мои соболезнования Осипу Эмильевичу*). А во-вторых, мы-то как раз чуем страну, в которой живём. Каждый в меру своего разумения, но — за редкими исключениями (а в какой среде их нет?!), — всё-таки… А вот страна нас чуять — чувствовать, СО-чувствовать, СО-переживать нам — не желает. Просто в упор…
Зато не утонут!
Настолько в упор, что недавно некий эстонский блогер, с плохо скрываемой доброжелательностью, разместил в своём аккаунте мнение, что, дескать, если (или когда?) путинские войска войдут в Эстонию, то первым делом они повесят на фонарных столбах двоих русскоязычных журналистов, известных своей крайней лояльностью нынешним эстонским властям…
Я не привожу никаких имён, чтобы, А) никому не предоставить бесплатную рекламу и Б) не оказаться крайним в этой цепочке дружелюбного подтрунивания. И вообще, желать кому бы то ни было быть повешенным или лишённым жизни каким-либо ещё насильственным способом — не мой формат, насколько бы я лично ни был не согласен со взглядами оппонента. Бог управит, если найдёт нужным, не смертным это решать. «Мне отмщение, и Аз воздам!»…
Но это — так, к слову. В целом же мы наблюдаем довольно любопытное явление, на которое я обратил внимание ещё полвека назад, когда только-только переехал в Эстонию на ПМЖ. Я бы назвал это умением автономизироваться, оставаясь нормальным членом социума.
Мне кажется, что это — если не самая главная, то одна из наиболее важных черт эстонского национального характера. Собственно, именно благодаря этой особенности здешней общей психологической атмосферы мне удалось достаточно быстро и успешно адаптироваться к местным условиям. И даже почудилось в таком моральном комфорте что-то метафизическое: уж не был ли я в прошлой жизни эстонцем?..
Много позже, когда мне в руки попал роман «Бодался телёнок с дубом» Солженицына, ещё в самиздатском варианте, бальзамом на душу пролились мне строчки: «Так хорошо было душе в Эстонии, что мысль искала дальше: где б тут устроить глубоко-тайное место, не съёмное, но у своих, на всякий случай» (выделено А. И. Солженицыным).
Александр Исаевич писал это вскоре после того, как в 1963 году впервые побывал в Эстонии… Не скрою: оказаться единомышленником (как-то не выговаривается «единочувственником», хотя так было бы правильнее) главного диссидента Советского Союза было не просто приятно, а по-своему даже почётно.
Тихо сам с собою…
Однако же личностная обособленность, подчёркиваемое нежелание лезть соседу в душу и в огород, уважение к чужой приватности и соответствующие ожидания по своему адресу — это одно. А совсем другое — сосуществование двух языковых общин, разных по духу, по менталитету, по культуре и истории, которые тем не менее веками (!) живут бок о бок. И которым так и жить впредь.
Глупо спорить, что главное условие такого сосуществования — взаимное уважение, уже на общинном, коллективном уровне. Может быть, кому-то и хотелось бы, чтобы представители другого сообщества в одночасье исчезли из здешних краёв. И тогда жить стало бы лучше, жить стало бы веселее…
Что поделаешь, мне, к примеру, очень хочется, чтобы Балтийское море было тёплым, тропическим — с соответствующим антуражем в виде пальм и роскошных вилл у каждой семьи, но без ревущих ураганов со всякими «цунамями»…
Но мы имеем то, что имеем, и это относится не только к климату.
Что же касается взаимного уважения… По-моему, не является чрезмерным в этом смысле желание иметь адекватную информацию, публикуемую медиаканалами на эстонском и на русском языках. А то ведь ладно, если бы они отличались друг от друга просто по форме. В конце концов, те же языковые и ментальные особенности никто не отменял. Но вот, скажем, размещение в русскоязычных СМИ перевода каких-то трендовых материалов из эстоноязычных встречается достаточно часто. Тогда как с «обратным переводом» полный, как говорится, затык.
И даже когда публикации/переводы с русского на эстонский появляются, это происходит, как правило, в изданиях, принадлежащих одному хозяину — медиаконцерну или иной отраслевой компании (в абсолютном большинстве случаев работающей на зарубежном капитале), так что подбор и подача «к столу» текстов определяется политическими/идеологическими предпочтениями владельцев.
Чисто по-человечески это понятно: кто платит, тот и заказывает музыку. Но по сути сильно напоминает главный постулат капитального, если не по объёму, то по степени значимости, произведения вождя и учителя всех угнетённых трудящихся Земли, который и теперь живее всех живых, «Партийная организация и партийная литература».
Главная, и не очень сложная, идея этого бессмертного (sic!) труда заключается в том, что каждый литератор (под этим словом подразумеваются и журналисты) волен писать всё, что ему вздумается, без каких-либо ограничений. Но и каждая располагающая издательской базой организация вольна публиковать на своих страницах произведения этого литератора или не публиковать…
В статье Ленина имеются в виду в первую очередь идеологические разногласия. Сегодня во главу угла чаще всего ставятся коммерческие интересы. Хотя и под них главным образом маскируют именно политику. Ну да хрен редьки не слаще…
Вот и получается, что мы общаемся только с аудиторией, которая априори разделяет наши взгляды. Мы убеждаем друг друга, то есть тех, кто и без того разделяет наши убеждения. Ну, возможно, имеются некоторые разногласия, но это, скорее, разночтения. Короче говоря, мы убеждаем сами себя.
Очень хочется ошибаться, но более чем полувековой опыт работы в эстонской (если не по языку то как минимум по геополитическому признаку) журналистике убеждает: эстонскую, уже только по языку, аудиторию практически не интересует, что происходит в соседней, русскоязычной. При этом на последнюю автоматически (хотя и не без участия эстонских авторов) переносится весь негатив, который характерен для сегодняшнего российского режима. И всякие попытки переубедить эту часть населения сталкиваются с глухим неприятием, нежеланием хоть в чём-то поступиться устоявшимся мнением. Я не стану перечислять подобные публикации в эстонской прессе, предубеждённо подобранные для перевода на русский язык. Читатель знает, О ЧЁМ идёт речь.
————————————
* О. Э. Мандельштам — поэт, прозаик, критик, литературовед (1891–1938).
Мнения из рубрики «Народный трибун» могут не совпадать с позицией редакции. Tribuna.ee не несёт ответственности за достоверность изложенных в статье фактов. Если вы имеете альтернативную точку зрения, то мы будем рады её также опубликовать.
Читайте по теме:
Почти 40 миллионов евро — на интеграцию и адаптацию
Вячеслав Иванов: Так я русский или во сколько?
Министр культуры объяснила, для чего нужен переход на эстоноязычное образование