С Ильгизом Странником побеседовал автор портала Tribuna.ee Максим Осетров.
— Расскажите о себе. Как долго вы живёте в Эстонии?
— Если рассказывать с самого начала, то я в юные годы жил в Средней Азии, но большую часть своей жизни прожил в России. А если быть точнее — в Москве. Мои корни идут из Казани и Москвы, а в Эстонии я живу уже третий год. У меня здесь есть супруга, кроме того, мне нравится эта страна. Тут достаточно уютно и спокойно. Здесь небольшое население. Меня это умиротворяет. Сейчас я работаю на не слишком престижной работе. Сначала учился на повара, но понял, что это не моё, вот на данный момент и работаю в сети магазинов на складе. Мне неизвестно, как долго я буду работать в этой сфере.
— На какой период пришлось ваше детство?
— Раннее детство пришлось на 80-е, а сознательное — на 90-е. Это было достаточно суровое время. Конец 80-х мне запомнился глобальным дефицитом, постоянными очередями и озлобленностью. 90-е — это сплошной бандитизм. А ещё помню, что все учителя из моей средней школы уезжали в поисках лучшей жизни. И поэтому после 9-го класса я пошёл учиться в техникум. Потом в Москве закончил институт и уже официально стал дизайнером-оформителем. Я работал в торгово-развлекательном центре «Арбат», а также рисовал иллюстрации для книг. Из-за кризиса в 2009 году стало тяжело с работой, я стал пытаться попасть в торговлю. И остался в этой сфере потому, что в любые кризисные времена работники торговли всегда нужны. При этом я продолжал заниматься творчеством как фрилансер, однако потом наступил момент, когда мне пришлось уехать.
— 90-е — это страшное время?
— Не могу так сказать. Для меня это беззаботная юность, но это страшное время для моих родителей, потому что тогда часто задерживали зарплату. Я из самой обычной семьи. Родители всю жизнь работали на заводе. В 90-е годы я не думал о будущем, хотя были те, кто уже вкладывался в знания. Я жил на постсоветском пространстве, когда ещё существовала система, при которой за тебя всё решали.
— Ваш псевдоним говорит сам за себя. Вы создали канал, чтобы говорить о важных проблемах? Какой ролик вы считаете началом своей творческой деятельности?
— Это была достаточно неожиданная ситуация в 2014 году. У меня никогда не было мысли становиться блогером. Тогда у канала было другое название. Я просто гулял по центру Москвы и зашел в ГУМ, который находится напротив Мавзолея. Там неожиданно наткнулся на огромную и безумную очередь за дизайнерскими футболками с изображением Владимира Путина по очень большой цене. Люди буквально дрались за футболки. Я снял это безумие, выложил ролик и забыл об этом на пару лет. Мне хотелось максимально поделиться с миром.
Но однажды мой канал получил неожиданное развитие — на территории Украины был взят в плен Виктор Агеев, а его мать начала выступать по телевидению с просьбой его вернуть. В этой ситуации меня возмутило, что из-за пропаганды или по какой-то другой причине молодые люди поехали воевать в Украину. Не секрет, что я поддерживаю Украину, поэтому однажды записал мысли вслух, где осудил эту ситуацию, а через сутки мой ролик набрал тысячи просмотров, под ним появилось множество комментариев, а также несколько сотен подписчиков на канале. И в основном там были украинцы со словами благодарности. Им просто стали интересны мои мысли и московская жизнь моими глазами. Людям это нравилось. Я показывал, как живёт Москва. Но понял, что дальше будет только хуже, когда ситуация усугубилась — началась вся эта история с Навальным. Хотя я и не поддерживаю его, потому что просто ему не доверяю. У меня не было цели расшатать режим: я понимал, в каком обществе живу, просто изучал ситуацию и хотел запечатлеть события тех дней. Сегодня идёт процесс повторения прошлого, и всем интересно, что будет дальше. Люди в России испытывают трудности, но я не могу сказать, что сильно их жалею. Их всех предупреждали и говорили о той ситуации, в которой они могут оказаться, но имперские амбиции взяли своё. Они пришли к тому, что сейчас имеют, поэтому искать виноватых бессмысленно. Всё из-за того, что люди сами поддерживали действия своего государства. Мне же просто захотелось чего-то другого. Жизнь одна, и тратить её, опираясь на подвиги прошлых поколений, бессмысленно.
— Критикуете ли Вы всё, что вам не нравится, независимо от страны?
— Меня раздражает то, что люди, которые живут в России, постоянно обсуждают новости об Украине или Америке. Такие люди не могут даже привести в порядок свой подъезд, потому что привыкли, что придет кто-то и всё сделает. Это идёт из СССР, когда любая инициатива была наказуема. Как и сейчас: если человек сам захочет проложить своими силами дорогу, то его могут за это наказать. Надо жить в России, чтобы понимать этот менталитет. Не понимаю, как русскоязычные люди, проживающие всю жизнь в Эстонии, живут жизнью России или Украины, а не собственной страны. В своих пабликах они зачастую делятся мнением о том, как прекрасно живётся в России или Беларуси и насколько всё плохо в Эстонии. Я могу критично смотреть на некоторые действия США, но я не буду кричать об этом на каждом углу, так как это не моя страна. Я стараюсь освещать те вещи, которые вижу своими глазами.
— Когда вы начали замечать, что с Россией что-то не так?
— Это произошло постепенно. В своё время я изучал историю сталинских репрессий и Второй мировой войны и радовался, что всё это осталось в прошлом. В нулевые почти все были в эйфории, потому что росла экономика, жить было действительно неплохо. Всё было намного свободнее. Нынешний президент России мне никогда не нравился. Он пришёл из ниоткуда. Меня смущало то, что про него никто ничего не знал. Можно понять, откуда шла симпатия к этому человеку, так как по сравнению с Ельциным он был абсолютно другим. Но надо помнить о том, из какой структуры вышел этот человек.
— Возможно ли появление оппозиции в России или это уже не случится никогда?
— Она была — её убили, а сейчас её, наверное, уже не будет.
— Как вы думаете, насколько сложно рассказывать другим людям о событиях и процессах, которые происходят в России?
— Обычно люди с трудом воспринимают мои рассказы об этом, поскольку они привыкли больше верить телевизору. Получаемая оттуда информация заставляет их гордиться, моя же — унывать. Многие до сих пор любят Путина, хотя появилось ещё больше критики в его адрес. Это уже на генном уровне. Я не хочу сравнивать Россию с одним государственным образованием, которое устроило две мировые войны: та страна тоже грезила величием, оглядываясь на обиды прошлого. Но россияне сейчас делают примерно то же самое.
— Встречали ли вы ярых патриотов нынешней России?
— Я и сейчас с ними сталкиваюсь. Таких людей я называю «хлопковыми». Когда мы не касаемся в разговоре политических тем, то трений в дискуссиях не возникает. Если же поклонники России узнают, как я отношусь к властям, то они считают своим долгом доказать мне обратное, при этом всю жизнь прожив в Эстонии. Я их не переубеждаю и молча делаю вывод. Особенно мне не нравятся живущие в Эстонии люди, которые доказывают мне, как я хорошо жил в России. Отношения с такими людьми у меня обычно не портятся, но то, что мои взгляды не совпадают с их точкой зрения, не делает меня для них плохим человеком. Человек может говорить всё что угодно, но судить о нём будут по его поступкам.
— У вас есть ролики про Саратов. Что вас связывает с этим городом? Есть ли у вас обратная связь? Пишут ли вам комментарии люди из этого города?
— Этот город появился в моей жизни с 2011 года. Саратов — уникальный город. На тот момент я встречался с девушкой из Саратова и поехал туда, чтобы просто посмотреть. И когда я впервые поехал в этот город, меня в первом же автобусе ждали приключения. Какая-то саратовская женщина предъявила мне претензии, что я сижу на месте для пенсионеров. Она продолжала ругаться на протяжении всего пути (который, к слову, был очень долгим) несмотря на то, что я сразу освободил место и извинился. Тогда я понял, что с этим городом явно что-то не так. У меня хватает комментариев под роликами от людей из Саратова. Одни пишут, что и так всё знают, а другие пишут, что в Эстонии жизнь намного хуже, чем в Саратове.
— Какие самые главные признаки «колхозного» благоустройства? С чем это связано? Когда вы начали это замечать?
— Если посмотреть на советскую застройку в России и Эстонии, то разница не особо большая. В России же чаще всего в регионах «осваивают» бюджет, поэтому благоустройство не всегда должного качества. Если говорить о деталях, то я не понимаю, почему в Эстонии заборы стоят ровно, даже если дом небогатый, а в России забор чаще всего кривой. Также очень часто можно увидеть, что во дворе находится целая куча старых и ненужных вещей. Может быть, люди собирают хлам из-за своего бедного прошлого. Многие россияне никогда не были за границей, и им просто не с чем сравнивать.
— Часто можно услышать, что россияне живут прошлым. Как вы думаете, что больше всего способствует этому?
— Они живут прошлым потому, что им нечем гордиться в настоящем. За 30 лет существования независимой Российской Федерации не было каких-то больших достижений. И поэтому всем регулярно напоминают про победу в 1945 году, полёт Гагарина в космос, переход Суворова через Альпы и т. п. Они живут победами прошлого, чтобы заменить пустоту настоящего. У России не было национальной идеи. Сейчас национальная идея — патриотизм. В СССР люди жили зная, что где-то впереди у них светлое будущее, а потом всё развалилось: рухнули идеалы, и долгое время не было идеи, которая бы объединяла всех. Теперь появилась имперская идея — это ностальгия по тому, что Советский Союз пусть и не любили, но зато боялись. А просто жить в стране и заниматься её развитием, похоже, никто не хочет.
— Считаете ли вы, что это причина многих проблем (и имперских амбиций в частности)?
— Мне кажется, что причина в ментальном крепостничестве. У многих живущих в России осталась рабская психология. Она была всегда. И даже когда в XIX веке крепостное право отменили, крепостные не знали, что делать с этой свободой. Тоже самое случилось в 90-е.
— У меня достаточно интересный вопрос. Как вы думаете, почему в России настолько популярны экстрасенсы, теории заговора и истории про НЛО?
— Я думаю, что причина в «самом лучшем» советском образовании. Основной догмой было то, что религия — зло. Но когда появился Кашпировский, все люди стали дружно заряжать воду у телевизора. Это говорит о том, что люди были тёмные. Именно с тех пор народ стал увлекаться фильмами ужасов и прочей мистикой, стремясь прикоснуться к потустороннему. Им было интересно познать то, о чём они раньше даже не слышали. Одновременно с Кашпировским появились секты. Сейчас современное российское общество напоминает мне ту же самую секту.
— Нравится ли вам жить в Эстонии? Что вас поразило, когда вы приехали сюда впервые?
— Да, нравится: мне здесь намного спокойнее. Я поразился уже при пересечении границы. Когда я ехал поездом, меня удивило само отношение и образ пограничников. Меня поразило, что Нарва — это чистый, ухоженный, аккуратный город. Потом поезд пошёл дальше, и я увидел ухоженные поля и сытых коров на лугах. Когда едешь по России, то видишь бурьян и покосившиеся заборы. Здесь всё иначе. Таллинн мне нравится тем, что он невысокий. В этом городе нет колоссальных «человейников», как в Москве. Мне понравились отсутствие суеты как таковой и местный климат.
— Что вы почувствовали, когда началась пандемия? Какими словами вы можете описать 2020 год?
— Для меня это был кошмар из-за закрытия границ и потери работы.
— Чем Эстония отличается от России? Что в Эстонии развито лучше, чем в России?
— Эстония отличается всем — размером, укладом жизни и более спокойными людьми. Я здесь ни разу не слышал хамства в свой адрес. Были стычки с нетрезвыми людьми, но это есть везде. Я заметил, что у вас люди стараются избегать конфликтных ситуаций. Буду ли оставаться в Эстонии всю жизнь, я не знаю. Культура быта здесь развита намного лучше, чем в России. У вас лучше всего развита инфраструктура и IT-технологии. Однако здесь есть те вещи, которые хуже, чем в России. Например, культура обслуживания. Если в московском салоне связи вникают в проблемы человека и стремятся ему помочь, то здесь, напротив, можно встретить непрофессионализм и банальное незнание своего товара.
— Расскажите о вашем отношении к вакцинации. Почему люди не хотят прививаться? Что вы думаете о вакцине «Спутник V»?
— Думаю, люди просто боятся потому, что болезнь новая. Я тоже боялся. И многие считают, что вакцину слишком быстро сделали. Люди боятся вакцинироваться, но не боятся ходить без масок и толпиться. Я этого не понимаю. Вакцина «Спутник V» вызывает сомнения, так как в России слабо развита фарминдустрия, а также есть большая зависимость от поставок импортных материалов. Плюс в такой стране наука не развивается из-за того, что многие учёные просто уезжают. Эта вакцина сделана за слишком короткий срок, так что очень маловероятно, что она качественная. У меня есть друг в Москве, которого принудили привиться «Спутником», под угрозой увольнения. Он сказал, что ему никогда ещё не было так плохо. У него болело всё тело. В России не хотят вакцинироваться — не доверяют производителю.
— Есть ли разница между эстонскими и российскими политиками? В чём особенность политической жизни в Эстонии? Есть ли эстонские политики, которым вы симпатизируете?
— Честно, не знаю. Политика — это всегда грязное дело. В Эстонии политики более толерантные. Здесь нет политиков, которые имеют репутацию клоунов. Я стараюсь не влезать в политику Эстонии, так как не вижу морального права это делать. Здесь я гость и благодарен за то, что меня приняла эта страна и дала возможность получить бесплатно образование и профессию. У меня новый круг общения. Если когда-нибудь стану гражданином Эстонии, то наверняка стану вникать в политическую жизнь, а пока не хочу.
— Какие города Эстонии, кроме Таллинна, вы ещё посещали?
— Я объездил всё Ида-Вирумаа, а также был в Пярну, Раквере, Палдиски и Кейла. В основном ездил вокруг Таллинна. Везде есть какая-то своя атмосфера, и меня всегда поражало, как всё ухожено и чисто.
— Какие есть мысли о будущем Эстонии?
— Я не могу заглядывать в будущее, но то, что Эстония выбрала прозападный вектор развития, я считаю правильным. Здесь колоссальная разница в уровне жизни в сравнении с другими странами постсоветского пространства. У вас демократия, хотя до идеала ещё далеко. Я надеюсь, что у Эстонии всё будет хорошо.
— В Средней Азии всё устроено по-другому?
— Абсолютно. Там другой менталитет и другой ритм жизни. Взаимоотношения между людьми совершенно другие. В Узбекистане в чужом городе каждый может попросить воды и еды у незнакомых людей.
— Есть такой персонаж, как Ходжа Насреддин — герой среднеазиатского фольклора. Скажи, поменялось ли что-нибудь со времен Насреддина?
—В бытовом плане что-то поменялось, а в ментальном — вряд ли. Там очень сильно развито чинопочитание. Люди привыкли жить в таком обществе, где от них ничего не зависит, а власть находится где-то наверху.
— Что вы собираетесь делать в будущем, когда закончится пандемия?
— Пока нет какой-то определённости. Хочется пожить спокойно. Сейчас в планах заняться творчеством и вернуться к написанию картин. В данный момент я оборудую кабинет-мастерскую для занятий живописью, а что из этого выйдет, покажет время. Мне нравится получать удовольствие от жизни в спокойном и чистом городе.
Читайте интервью с другими блогерами:
Эстонский видеоблогер — о «ватниках», «застойных» центристах и России
Блогер из Румынии в Таллинне: Меня поразил Балтийский вокзал
Путешествия, песни, стряпня — воспитательница, ставшая блогером
Эстонский видеоблогер: Ограничения влияют на людей, а не на города
«Ведьмак» или «Игры престолов» — блогер из Таллинна приоткрыл книжные тайны