Мы встречаемся с Олегом Предтеченским в одном из отелей в Старом городе, находим просторный, освещённый зал, садимся. Герой интервью пьёт кофе и рассказывает неспешно, обстоятельно. Вначале — о самом начале своего музыкального пути.
— Получилось так, что у нас в семье, в квартире в Новокуйбышевске (Олег Предтеченский родился в этом городе нынешней Самарской области 2 февраля 1963 года — Ред.), не было музыкальных инструментов, и первый интерес к музыке проявился через грампластинки и молодёжную среду того времени. Мама моя была совсем юная, у неё ещё было два младших брата, поэтому компании у нас гостили молодые и слушали разные пластинки: от «Битлз» до нашей популярной музыки, а это в том числе Валерий Ободзинский и, между прочим, группа «Цветы».
А если мне в гостях удавалось вдруг увидеть инструмент — пианино там или гитару — это было волшебство: прикоснуться, попробовать, услышать. А первые опыты мои в музыке такие: приходил со школы, включал какую-нибудь пластинку, закрывал форточку, так как жили на первом этаже и всё было слышно на улице, и зычно подпевал. В 12 лет мне подарили гитару, и началась другая жизнь — я запирался в кладовке и там вовсю экспериментировал: ноты, аккорды, трезвучия, созвучия. Затем, лет в 14-15, я попал в трудовой летний лагерь, и там были уже первые песни, при этом я жил в палатке с пацанами, которые оканчивали девятый класс, а я перешёл только в восьмой, но именно я показывал им что да как.
— Но тогда ещё не было осознания, что можно сделать музыкальную карьеру?
— Конечно, нет, это осознание пришло намного позже. Просто в детстве мне музыка очень нравилась, я не мог оторваться от этого, но не строить же карьеру в 12 лет… Как и всякий мальчишка, я любил поиграть в футбол, а зимами, пока была «Золотая шайба», увлечённо играл и в хоккей. Тем более в те годы наша сборная Советского Союза давала жару, становилась неоднократным чемпионом мира — было на кого равняться. Так вот, о музыкальной карьере речи не было, в юном возрасте это, наверно, возможно, если родители науськивают: ты, мол, станешь хоккеистом, теннисистом…
— Но ваши родители были за то, чтобы у сына было техническое образование (в итоге герой интервью выбрал электромеханический факультет Куйбышевского политехнического института — Ред.)?
— Да. Но если ты хочешь стать артистом, певцом, музыкантом, то нужна какая-то схема. К тому времени — а когда уже возникло твёрдое желание заниматься музыкой профессионально, мне было за 20, — музыкальная школа была пропущена. Поэтому имея высшее образование, я добивался разрешения получить среднее, но такой роскоши бесплатно родина уже не позволяла. В итоге мне всё же удалось поступить в музыкальное училище и успешно его закончить, но мне было уже далеко не 18.
В студенческие же годы из разных институтов собралась «компания по музыкантским интересам», среди них был и Олег Предтеченский, сколотили коллектив «Хобби» — лет 10 наяривали, сами сочиняли музыку и были хорошо известны в Куйбышеве (тогда Самара называлась так). Однокашники Предтеченского по «Хобби» профмузыкантами решили не становиться, хотя по уровню, подчёркивает Предтеченский, ими были. А он сам, чувствуя необходимость развиваться, незадолго до распада СССР поехал за границу, в Болгарию, и был ошарашен той музыкальной свободой, что там была.
— Болгария тогда была самый простым способом попасть за границу, вдобавок там курортная зона, где выступает много артистов, призванных развлекать отдыхающих, индустрия была уже развита. И влиться туда нашей бригадой артистов было проще.
Пока Олег Предтеченский был «под звёздами балканскими», в «Хобби» нашли ему замену, и он снова уехал за пределы родной страны — это снова была Болгария, а затем были Люксембург, Франция, Германия, то есть Западная Европа.
Там он столкнулся с огромным пластом музыкальной культуры и вернулся с талмудом нот и бесценным опытом. Музыкальное развитие, отмечает герой интервью, крайне важно.
— Для меня, наверное, самым главным было понять, что когда ты работаешь конкретно на зрителя, какой бы он ни был — 20 человек, 300, 2000 или 40 000, качество твоего воспроизведения должно быть на высшем уровне. И в этом случае ты должен в первую очередь нравиться самому себе, а уже во вторую — всем остальным, в том числе и публике. Поэтому и выпускной экзамен в музучилище я сдавал уже на совсем другом уровне, хотя исполнял там очень серьёзные оперные произведения.
Становиться оперным певцом у Олега Предтеченского в планах не было, а на стыке тысячелетий он стал постоянным участником группы «Цветы», тех самых, которых слушал ещё в детстве, и продолжает работать с этой группой. По его словам, это высший эшелон музыкальных культуры и наследия.
Но Предтеченскому не давала покоя та музыка, которую он играл в студенческие годы, и не так давно он связался со старыми участниками «Хобби», попросил разрешения исполнять песни тех лет в современном звучании — и понеслось. Этот новый проект получил название «Счастливый день», к которому в локдаун подключился и автор песен «Хобби» Евгений Коган. На творчестве «Счастливого дня» гость из России и сконцентрируется на концерте в Таллинне.
— К сожалению, мы не сможем сыграть всё, что у нас есть, но Тимур (соучастник концерта Тимур Иликаев — Ред.) со своей группой будет меня музыкально сопровождать и исполнит свои песни. Это будет больше творческая встреча, в открытом виде — записки, общение, рассказы, иллюстрации к исполнению песен. Эдакая семейная вечеринка. Мне такой формат очень нравится.
И очень уместно, как мне кажется, спеть песни Яака Йоала на эстонской земле, где он творил и пел. А для меня как вокалиста у него очень интересные мелодика, мелизмы.
— Кстати, об Эстонии. Поделитесь впечатлениями?
— В Эстонии в советское время я не был, а побывал только году в 2015-м, может, немного раньше. Но самое интересное, что мой отец тут служил в армии и пел в каком-то оркестре, спросить, к сожалению, уже не у кого. А мама моя к нему приезжала.
Эстония для меня довольно экзотична, потому что средняя полоса России совсем другая — по архитектуре, культуре, а здесь всё скандинавское, холодное, рыцарское. Город, где я родился и вырос, совсем молодой, ему всего 70 лет недавно исполнилось, и он был построен под предприятие, которое там открывалась. Вся инфраструктура — это хрущёвки да «сталинки». А тут ты на каждом шагу соприкасаешься с глубокой историей, всё очень красиво. Ты понимаешь, что по этим улицам кто-то ходил и пятьсот лет назад, развивалась цивилизация, — и всё это здесь, на глазах этих камней, стен. Собственно, я и по Москве так хожу, как по Таллинну.
Также можно услышать, что в Эстонии люди холодные, медлительные, неэмоциональные, но когда ты ближе знакомишься со всем этим, то понимаешь, что это неправда. И я говорю, что это не медлительность, а более тщательный подход к вопросам. Что касается эмоциональности, теплоты и холода, то это есть в любом народе. Испанию мы не берём — там всё горячее: костры во дворах, цыганщина. Но зато, наверное, они менее тщательно обдумывают свои поступки.
— Думается, было бы неправильно обойти стороной политические реалии. Нынешняя ситуация повлияла на ваш репертуар?
— То, что пишется нового, здесь пока звучать не будет. Но поскольку это всё-таки рок-музыка, конечно, актуальные темы мы затрагиваем. Но сейчас надо с головой дружить и какие-то слова не произносить со сцены — и там, и тут. И я лично в своём коллективе на политические темы не разговариваю.
Меня иногда спрашивают, причём настойчиво: «Прокомментируйте те или иные события». А мы как люди разумные и непрофессионалы в какой-то сфере, мы не историки и не политики, хотя и переживающие за всё, обо всём этом говорим в своём творчестве, в песнях — и в музыке, и в текстах, и в мыслях. Поэтому я отвечаю: «Слушайте нашу музыку!»
Читайте по теме музыки:
Органистка Елена Удрас — эстонка по происхождению, киевлянка по рождению, одесситка по духу
Эстонские рокеры выступили в Калининграде, несмотря ни на что
Элина Нечаева: Рада играть Эвридику, которая влюбила в себя всех богов