Воскресный антидепрессант Любиной: Не надо паники!

В моей персональной коллекции идиотских праздников прибавление — сегодня отмечается… Международный день паники!

Конечно, за последние три года я почти уже привыкла, что чёрное пытаются называть белым, а белое — совсем исключить из цветового поля. Первый вопрос, который возникает у любого здравомыслящего человека: а что, собственно, в этот день надо праздновать? Вообще-то паника — это внезапное чувство страха, настолько сильное, что при этом подавляется логическое мышление.

Тем не менее часть психологов считает, что постоянно держать свои эмоции под контролем не есть правильно — хотя бы раз в год им надо давать вволю. «Спустил пар» — и уже готов накапливать негатив до следующего года. Другая часть, правда, придерживается мнения, что симптомы паники — это уже повод для приёма антидепрессантов, а там уже и до «дурки» рукой подать.

Единственное, в чём сходятся и те, и другие, — паниковать надо поодиночке, ибо коллективная паника сопряжена с членовредительством и прочими угрозами для жизни. Во время Великой Отечественной войны за панику и паникёрские настроения предусмотрительно расстреливали, но времена нынче другие.

Ладно, предположим, что иногда паниковать в одиночку полезно. Тогда возникает резонный вопрос: а когда, собственно, «можно» паниковать? Ведь когда всё хорошо, то и паниковать не хочется, а если очень уж хочется, то явно что-то пошло не так и паниковать некогда — надо выход срочно искать. Чем вообще паника отличается от истерики и состояния аффекта? По мне, так это всё то самое «подавленное логическое мышление». Вдруг я думаю, что паникую, а на самом деле лишь истерю?..

Мне почему-то гораздо ближе подход, прозвучавший в одной песенке: «Не надо паники — это наш последний день на «Титанике». На «Титанике» кстати, сперва паники и не было. На палубе играл оркестр, пассажиры не торопясь надевали спасательные жилеты, пропускали друг друга вперёд и только после этого спускались в шлюпки. Паника началась, когда корабль сильно накренился. Люди заметались, стали давить друг друга, кто-то падал и не мог подняться, кто-то вываливался за борт. Как результат — многие шлюпки отплывали полупустыми, а из полутора с лишним тысяч пассажиров и членов экипажа спаслось от силы человек 700.

А что случилось бы, если бы запаниковал… библейский Ной? Уж у него-то повод для паники был прямо-таки хрестоматийный: целый Всемирный потоп. А какой простор, сколько вариантов! Паниковать в преддверии потопа («Мы все умрём!»); паниковать во время строительства ковчега («Не успеем достроить и все умрём!»); паниковать во время путешествия («Мы плывём неизвестно куда, можем не доплыть, тогда мы все умрём!»); паниковать после того, как ковчег причалил («Тоже что-то не то, но конец-то мы знаем»).

Фантастический список «альтернативных» паникёров бесконечен: Кутузов, запаниковавший в 1812 году после назначения его главнокомандующим; Бенкендорф с Милорадовичем, в 1824 году в панике убегающие в глубь Зимнего дворца вместо того, чтобы броситься в пучину разбушевавшейся Невы спасать утопающих; запаниковавший в кругосветке Крузенштерн. Это я ещё про Петра нашего Алексеевича не вспоминала — вот была бы потеха!

Шикарный повод запаниковать был у Гагарина — как-никак, полёт в неизвестность. Как известно, Юрий Алексеевич достойно преодолел испытание и благополучно вернулся домой. А вот во время посещения атомной подводной лодки К-35 после выхода в море и погружения Гагарин сказал, что ему легче ещё раз в космос слетать, чем с подводниками в море выйти. И добавил: «Вы все настоящие герои».

Всегда можно возразить, что тогда всё было по-другому. Согласна: в те времена не было современных СМИ, способных «сломать» мозг любому здравомыслящему человеку.

Каждый из нас был свидетелем, как после пары-тройки новостей в магазинах резко заканчивались соль, спички, туалетная бумага и гречка. Когда же через несколько дней полки заполнялись, правда, с ценами уже на треть выше, наши люди (кряхтя, но упорно) продолжали скупать и спички, и соль, и гречку, и туалетную бумагу.

Другое дело, что, единожды поддавшись минутному импульсу, наш народ всё равно приходит в равновесие и философское состояние, которое лет так полтораста назад отметил «Железный канцлер» Отто фон Бисмарк в бытность свою послом в Российской империи. Таится это состоится в тайне «русского ничего» (хотя, возможно, эта история — тоже дело рук всё тех же СМИ):

 «Говорят, однажды Бисмарк нанял ямщика, но усомнился, что его лошади могут ехать достаточно быстро. «Ничего-о!» — отвечал ямщик и понёсся по неровной дороге так бойко, что Бисмарк забеспокоился: «Да ты меня не вывалишь?» «Ничего!» — отвечал ямщик. Тут сани опрокинулись, и Бисмарк полетел в снег, до крови разбив себе лицо. В ярости он замахнулся на ямщика стальной тростью, а тот загрёб ручищами пригоршню снега, чтобы обтереть окровавленное лицо пассажира, и всё приговаривал: «Ничего… ничего-о!» Впоследствии Бисмарк заказал кольцо из этой трости с надписью «Ничего!» латинскими буквами. И признавался, что в трудные минуты он испытывал облегчение, говоря себе по-русски: «Ничего!»

И вот это «русское ничего», въевшееся за века в подкорку, ужасно мешает паниковать «по науке». Возьмём к примеру лифт и риск в нём застрять. Чем не повод для паники? Я замкнутые пространства недолюбливаю, поэтому предпочитаю подъём и спуск по лестнице, но вот дражайшая половина пешком ходить не любит. Поэтому немудрено, что однажды он в лифте всё-таки застрял.

Любимый-дорогой замкнутых помещений тоже опасается, поэтому сидеть в лифте ему не понравилось (когда он до меня с третьей попытки дозвонился, голос был нервный). В результате он умудрился разжать двери, а так как лифт застрял, не доехав пол-этажа до цели, то подтянулся, выбрался, а дальше уже дома жаловался мне, как ему было тоскливо. И вот спрашивается: чего торопился? Как раз попаниковал бы для профилактики, а там бы и лифтовая служба подтянулась. В общем, в который раз не получилось.

Хотя в последнее время поводов запаниковать более чем предостаточно. Но каждый раз появляется отрезвляющая мысль: ну, хорошо, впаду я сейчас в панику/истерику, а выкарабкиваться-то потом как?! Этому-то «умные» психологи не учат, им бы только нашего брата из себя вывести, а потом или плати деньги за 33 врачебных визита, или же «спасение утопающих — дело рук самих утопающих». А какое тут спасение, если у меня стресс, истерика и паника — всё одновременно?

В общем, как ни крути, но лучшую альтернативу панике для профилактики давно уже предложила народная мудрость: «Не знаешь чем заняться — иди посуду помой».

Посуда у меня всегда намыта, так что пойду полы пока помою, а вечером включу старенький фильм и налью себе бокал красного сухого — надо же отметить День паники. Чего и вам всем желаю.

С праздником!

Читайте по теме:

Антидепрессант Любиной: 8 Марта — странный праздник