Воскресный антидепрессант Любиной: Проспать отпуск!

«― А если мы опоздаем на рейс?
― Нет, мы не можем опоздать ‒ это же не прогулка по барам!
― А если всё-таки опоздаем?!
― Чего ты паникуешь, тормози, происходящему наверняка есть разумное объяснение!
― Какое, блин, разумное: я тут уже полчаса, и до сих пор не понимаю, что происходит! А если что-то серьёзное? А если авария, а если…, а если?..
― Ага, у всех троих сразу! Если бы что-то случилось катастрофическое, кто-то из родни или друзей тебе точно уже бы позвонил ‒ о том, что вы собираетесь улетать, знает весь город.
― Но почему он не открывает?!
― А почему ты до сих пор не удосужилась узнать номер его квартиры?!»

На часах что-то около трёх утра, один из петербургских дворов поздней весной ‒ это когда у нас ещё то заморозки, то слякоть, и большой удачей считается не попасть под дождь или снегопад. Я лихорадочно жму на кнопки смартфона, мечусь по двору от одного подъезда к другому, вглядываясь в длиннющие номера квартир. Темень стоит непроглядная ― фонари еле светят, освещённых окон на весь огромной дом в 15 этажей от силы штук пять. Посреди двора стоит такси с распахнутыми передними дверями, около которого небрежно курит водитель, с интересом поглядывая за моими судорожными перемещениями.

Тут уместно было бы вспомнить многочисленные цитаты по типу: «Улица, фонарь, аптека», «Выхожу один я на дорогу», или уж хотя бы «Ури, Ури, где у него кнопка?». Но мне было не до лирики и не до шедевров отечественного кинематографа. Мы летели в отпуск. Вернее, ещё два часа назад я была твёрдо убеждена, что мы (я и мой друг Санёк) туда летим, и уже через полдня сойдём с трапа в солнечной Барселоне. Но сейчас, продрогнув на ветру после 40 минут непрекращающейся беготни налегке (в Испании как-никак основательно теплее, да и не планировала я в ночь отлёта длительное пребывание на свежем воздухе), я начала сильно сомневаться, что мы вообще куда-либо отправимся.

Началось всё с того, что мой друг, а по совместительству стилист и парикмахер, загорелся поездкой в Испанию. Зима в том год у нас была на редкость долгой, и мы все порядком подустали от привычной петербургской сырости и промозглости. Хотелось отпуска, моря, нарядных ярких шортиков, ледяной кавы под шум прибоя и просто ничегонеделания.

Санёк брался утрясти все организационные детали: с билетами, программой, арендой отеля. План был грандиозен: мы прилетаем в Испанию, селимся в туристическом местечке, но в простом отеле, и уже оттуда путешествуем налегке туда, куда душа пожелает ‒ в Барселону, так в Барселону, в Сиджес, так в Сиджес. Перспективы вырисовывались фантастические, жизнь резко засияла новыми красками, а я, в свою очередь, зафонтанировала идеями ― сама мысль о предстоящем отдыхе, да ещё на море, да ещё и в компании с «лепшим» другом, придавала погружённому было в зимнюю спячку организму небывалые силы.

Собирать чемодан я начала, едва турфирма подтвердила нам бронь. Так что ко «дню Х» я была замотивирована на позитивный, информативный, полный приключений и новых знакомств отпуск.

Чтобы не платить лишние деньги за такси и не искать друг друга в аэропорту, мы договорились, что я сажусь в машину, звоню Саньку, таким образом его бужу и забираю из дому (его дом стоял в аккурат на середине пути от моего дома до аэропорта). Замечательный план. Который даже начал успешно реализовываться. Но до определённого момента.

Заснуть в эту ночь я по очевидным причинам не смогла. Поэтому в чётко оговоренное время выскочила на улицу, таща за собой внушительного вида чемодан. Загрузилась в такси. На моё счастье водитель оказался солидным русским мужиком ‒ вежливым, с изрядным чувством юмора. Выезжая из двора, как и договаривались, набрала милого друга, но телефон не отвечал. Гудка так после 10-го повесила трубку и, как ни в чём не бывало, вернулась к разговору с водителем. Решила, что в дУше человек перед дорогой ‒ всякое же бывает.

Выждав минут 10-15, набрала повторно ― Санёк опять не ответил. Мелькнула мысль ― мол, он в дорогу видимо решил намыться до скрипа, ― но беспокойства всё ещё не было. А вот когда Санёк не ответил и на третий звонок, тогда я и заёрзала на сиденьи. Стараясь заглушить в голове шквал мыслей ‒ а что, собственно, могло с ним приключиться за те несколько часов, что мы не общались, ‒ начала по очереди набирать его маму и тётю. В жизни моего друга эти две женщины выступали не столько в роли ближайших родственниц, но, в первую очередь, подруг и участниц совместных праздников и застолий.

Подобный характер их взаимоотношений меня не удивлял уже давно. Как-то раз во время традиционных посиделок на балконе с шампанским, Санёк поведал свою семейную историю. В годы, которые в народе сегодня мало кто называет иначе, чем «лихие 90-е», женщины их семьи, то есть мама и тётя, внезапно оказались весьма обеспеченными молодыми дамами из-за своих мужей ‒ криминальных авторитетов. Но лёгкие деньги также легко ими и тратились ‒ ни одной, ни второй тогда и в голову не пришло, что пора бы озаботиться своим будущим и получить сколь-нибудь серьёзное образование.

Поэтому, когда однажды мужчины оказались внезапно оторваны от семей (ну, вы понимаете, о чём я), женщины в прямом смысле впали в ступор: у обеих на руках были маленькие дети и старенькая больная мама, которых надо было кормить. В результате они стали браться за любую подвернувшуюся под руку работу, а дети и бабушка оказались предоставлены сами себе. Кое-как их организовывал и контролировал маленький Саня, оказавшийся старшим в этом странном сообществе.

Однажды, когда обе женщины были на работе, бабушке стало плохо. «Возникли проблемы с вызовом скорой, ‒ вспоминал друг. ‒ Мне тогда было лет 11, а у ребёнка заявку не принимали, мне пришлось притвориться взрослым и говорить басом». Понятно, что подобный случай не был единственным, и Санька стремительно взрослел, понимая, что положиться он может исключительно на себя да на свою смекалку. А вот отношение к маме и тёте постепенно трансформировалось из сыновьего в снисходительно-дружеское.

Мы были с ним очень дружны, поэтому мама с тётей хорошо меня знали и, разумеется, были осведомлены о предстоящей поездке. Поэтому, въезжая во двор дома, где проживал друг, я начала по очереди набирать номера обеих женщин. Долгие гудки были мне ответом.

Конечно, я не оправдываю собственную непредусмотрительность, она же разгильдяйство. Ибо, неоднократно бывая у Санечки в гостях, я ни разу (!) не удосужилась поинтересоваться номером его квартиры. Мне и в голову не могло прийти, что однажды я вот так вот возьму и не дозвонюсь, причём в самый ответственный и неподходящий момент.

Так и бегала я вдоль фасада Саниного дома, лихорадочно и попеременно набирая известные мне три номера, а заодно прикидывая, во что обойдутся новые билеты на самолёт. Водитель, услышав, что его ожидание будет финансово компенсировано, в отличие от меня пребывал в приподнятом настроении, время от времени то подбадривая меня, то придумывая, кому ещё можно позвонить в три часа ночи (вопрос, а зачем, не приходил в голову ни ему, ни мне). Надо отдать дядьке должное: ещё когда я пребывала в относительно спокойном состоянии (то ли после третьего, то ли четвёртого неудачного звонка), он выспросил у меня номер рейса, после чего уже самостоятельно следил за временем. Как я поняла, шансы успеть у нас были, оставалось лишь обнаружить Саньку.

Чудо свершилось минут через 50, когда в трубке я наконец-то услышала заспанный голос тётушки. На мой нервный вопль Матрёша пробормотала, что они с сестрой спят, Саня тоже спит, и она прямо сейчас пойдёт его будить. Я заорала, что будить племянника она будет после того, как впустит меня в подъезд и отопрёт входную дверь. Из сумбурных объяснений я поняла, что накануне они собрались, чтобы честь по чести проводить любимого «сыночку» в отпуск, но слегка переборщили, из-за чего ни один из них не услышал ни будильники, ни мои звонки. На 9 этаж я влетела без лифта, благо чемодан вместе с водителем и такси продолжали всё так же невозмутимо ожидать нас посреди двора.

Дверь открыл заспанный, взъерошенный и по-детски хорошенький Санёк. Из спальни испуганно выглядывали не менее заспанные и взлохмаченные мама с тётей. Невозмутимо повернувшись ко мне спиной (запыхавшись, я в это время пыталась издать злобное шипение), он бросил суровый взгляд на своих тёток: «Девочки, чего стоим? Шампанского!!!».

Самый безалаберный отпуск в моей жизни начался… А, да ‒ на самолёт мы всё-таки успели, спасибо чудо-водителю.

Продолжение следует…