Отверженные по-таллиннски, или О чём мог бы написать Гюго в столице Эстонии

Герои романа Виктора Гюго "Отверженные" — беглый каторжник Жан Вальжан, Гаврош, Мариус с Козеттой — тенью литературных персонажей бродят и в нашем мире. Париж — Таллинн, Франция — Эстония… Казалось бы —  различно всё: время, место. Но человеческая природа едина, рассказывает в двух необычных историях из времён работы таксистом автор портала Тribuna.ee Владимир ПОЛЯКОВ.

2 182
Отверженные

Полтора столетия назад был опубликован роман Виктора Гюго «Отверженные», в котором рассказывается о нелёгкой доле отвергаемых обществом людей. Большинство в государстве, имея соответствующие права, пользуется привилегиями, живут полноценной жизнью граждан этого государства. Но есть и такие, кто вырваны из этого социума. Они — сами по себе. И часто, даже при всём своём желании, дорога наверх для таких людей заказана. Общественность их не принимает.

Действие романа Гюго разворачивается во Франции в первой половине XIX века. Герои романа —беглый каторжник Жан Вальжан, Гаврош, Мариус с Козеттой — тенью литературных персонажей бродят и в нашем мире. Париж — Таллинн, Франция — Эстония… Казалось бы —  различно всё: время, место. Но человеческая природа едина, и в любом обществе есть совпадения. Характеров, человеческих качеств. Почитаемых, принимаемых обществом и… отверженных им. Нами… Иногда явно, порой — условно. В силу разных причин. О подобных — в  двух историях.

Забытые жизнью

В Таллинне, на одной из улиц полуострова Пальяссааре, есть социальный дом. Как-то тёмным ноябрьским вечером я подъехал по вызову к этому дому. В свете уличных фонарей обнесённое высоким с сеткой забором, облагороженное новым бело-синим фасадом пятиэтажное здание бывшего советского общежития выглядело вполне пристойно и казалось пригодным для жилья. В подобных домах город предоставляет жильё малоимущим людям, инвалидам, лишённым крова старикам. Уже не ночлежка, но ещё и не многоквартирный дом рядовых горожан. Вроде один город — но сколь различна в нём жизнь!

Я бывал здесь не раз — кого-то привозил, кого-то увозил.

Семейные страсти

Порой, сами того не желая, мы становимся свидетелями споров, которые не всегда оставляют добрую память. Так было и на этот раз. К социальному дому на Пальяссааре такси вызвал молодой подвыпивший парень… То ли жена выгнала его из дома, то ли не пускала его домой по причине пьяного буйства… Я увидел только, как из подъезда выбежал лет 22 мужчина и, встав под окном первого этажа, пытался убедить супругу по другую сторону стекла открыть ему дверь и впредь не закрывать её на ключ. Просил громко, с огоньком, под мат. Не желая сам того, я узнал про его жену, чем и с кем она занималась тёплыми вечерами, какие у неё друзья, родные и близкие. Мать -перемать… Он сам— жертва заговора жены с матерью.

Тот самый дом на Пальяссааре. Фото из личного архива Владимира Полякова

 

Судя по всему, этот спектакль продолжался давно — я застал его финальную часть, в которой разочарованный и уставший герой вызывает такси. И на сцене появляюсь я…

Парень сел в машину. Скорее — плюхнулся на переднее сидение. Среднего роста, плотного телосложения, в розовой футболке (дело было летом), тёмные волосы и бегающие глаза. Он был зол и всё повторял:

— Ну, я сейчас ей покажу! Ну, я сейчас ей…

Тело его двигалось, глаза были широко открытыми, ладони сжимались в кулаки.

— Ты подожди меня, не уезжай, она сейчас откроет!

Он вновь вылез из машины и подошёл к окну.

— Открывай!  Открывай, — дальше шла соответствующая событию и воспитанию лексика.

Но дверь оставалась закрытой. Даже не скрипнула. Парень сдался.

— Ладно, поехали, заберём моего брата, отвезём к бабуле. Может быть, там и останусь. Он моложе меня, недавно из психушки выпустили. Буйный. Но меня слушается.

Поехали за братцем.  «Веселая компания, — подумал я, — где-то в багажнике была у меня бита…»

Брат оказался на вид  тихим, но по разговору между ними было понятно, что рановато он вышел из больницы. Стал рассказывать о бабушке, с которой живёт:

— Она меня не любит. Она кушать не даёт, пить мне не даёт.

— Только ты её не бей. Только ты её не убивай. Без меня. Ты меня понял? — давал советы старший младшему. Младший, соглашаясь, кивал головой.

Приехали в Виймси. Ночь. Старый дом на тупиковой неосвещённой улице. «Где же бита? — стал вспоминать я. — Кажется, была в багажнике…» Старший на меня пристально посмотрел.

— Я его сейчас к бабушке отведу и приду. Подожди! — медленно, глядя в глаза, словно граф Дракула, сказал он мне.

— Пошли, — уже младшему. — Я с ней сам поговорю.

Младший, пока ехали, расслабился, почти заснул. Тут встрепенулся и вдруг начал плакать. Старший брат схватил его за шиворот, выволок из машины и потащил в дом, которому было лет сто, и столько же, судя по внешнему виду, в нём не делался  ремонт.

— Жди! — бросил мне.

Я сидел в машине и ждал. Ждал долго и готов был почти ко всему. Нашёл биту, положил под сиденье. На всякий случай снял очки.

За дверью что-то зашумело, что-то упало… Мой пассажир вышел из дома. Один.

— Поехали обратно. Она меня должна впустить. А эти сами разберутся, — он махнул рукой в сторону дома.

— А как бабушка? Жива? — начал было я, но быстро понял неуместность вопроса.

Мы из Виймси  вернулись на Пальяссааре. Кто знает Таллинн, представляет расстояние. Это два противоположных берега Таллиннского залива. По дороге — километров 20. Пока ехали, парень рассказывал, как он с кем-то дрался, кого-то бил, разбирался с обидчиками. Всех он, разумеется, заставил себя уважать. Поэтому сейчас ни обидчиков, ни друзей нет. Не считая жены… Дорога заняла минут тридцать. Подъехали к дому. Уже светало.

— Ну, я сейчас ей, — по-эстонски бросил  парень. —  А ты жди!

Он вылез из машины и ушёл к подруге выяснять отношения. Долго не возвращался. Из подъезда доносились крики, удары о дверь. Затем всё стихло.

Я постоял ещё минут десять и с надеждой на благополучный исход уехал восвояси за новыми приключениями. Милые бранятся — только тешатся… Горячие эстонские пары. Такова жизнь. Фото из личного архива Владимира Полякова

 

Инвалидная любовь

Была осень, моросил дождь. Возле уже знакомого нам дома меня ждали — мужчина в инвалидном кресле и женщина на двух костылях. Костыли были короткими, под ладонь с четырьмя точками опоры. Женщина, стоявшая рядом с сидящим мужчиной, была почти одного с ним роста.

Странная была пара. Мне показалось случайной. Но парень в инвалидном кресле был трезв и, чувствуется, старался угодить спутнице. Бледность, борода и чистая белая футболка делали его достаточно солидным.

После остановки машины, он подкатился на коляске ко мне, заглянул в салон и, посмотрев на меня, бросил:

— На Балтийский вокзал отвези её, — и уже мягче, чтобы не услышала женщина. — Постарайся к самому вагону.

Он вновь посмотрел на меня. Я не сразу понял причину просьбы. Его глаза потеплели, стали грустными. Такой взгляд бывает у любящего мужчины, который, прощаясь с женщиной, понимает, что новой встречи может и не быть.

Стоящая на костылях женщина стала садиться на переднее сидение. Редкие пассажиры садятся на переднее сидение. Для меня это как тест — если человек (неважно, кто, женщина или мужчина) садится на переднее сидение, значит, несомненно, он с характером и лидерскими качествами.

С характерными движениями для больных, перенесших в детстве церебральный паралич, она с трудом подтянула ноги к двери. Мужчина, как мог, помогал ей, поглядывая на меня. Наконец, девушка уже своими руками подняла ноги и, повернувшись на сидении, втянула их в машину. Её спутник через открытое окно в двери головой потянулся к девушке и, сидя в коляске, как-то неумело, неудобно, поцеловал её.

— Пока! Спасибо! До встречи! — пара посмотрела друг на друга. У мужчины на лице появилась чуть болезненная, но счастливая улыбка.

— Прошу к вагону подъехать поближе, — тихим голосом, словно молитву, прошептал он мне.

Мы отъехали.

До Балтийского вокзала минут 10-15 езды. В машине запахло духами. Девушке на вид было лет двадцать пять, она достала зеркальце из небольшой сумочки, посмотрела в него, поправила волосы и подвела помадой губы. Если не видеть её ног, то она выглядела очень привлекательной. Тёмные волосы, длинные ресницы. Удивительно красивое лицо. Мне захотелось с ней поговорить, расспросить о парне, её жизни.

— Вы давно знакомы? — начал я издалека.

— Лет шесть. Там у меня подруга рядом живёт. Вообще-то я к ней приезжала, — девушка ответила сразу и уверенно.

— А что с парнем? — осторожно спросил я, имея в виду его инвалидное кресло.

— У него был рак, лейкемия. Врачи что-то неудачно сделали с позвоночником —  отказали ноги. Теперь в коляске.

— Когда это случилось? — спросил я, но она не успела ответить — зазвонил телефон. Судя по всему, звонил тот самый парень.

— Да, да, всё хорошо, еду. Не волнуйся, — девушка ответила по телефону и задумчиво посмотрела на дорогу.

Затем, что-то вспомнив, стала набирать на трубке номер.

— Мама, ты меня встретишь? — сказала она в трубку. — Нет, я сама решила позже поехать. Мне было так хорошо. Ты меня встретишь? Поезд в Тамсалу приходит через полтора часа… Почему?

На том конце, судя по всему, ответили отказом. Девушка даже не вздохнула. Кажется, что она привыкла к подобным отказам, холодному безразличию близких. Свыклась с действительностью, принимая всё как данность. Она вновь позвонила.

— Бабушка, ты меня можешь встретить?  Да, через полтора часа. Мама говорит, что она уже раздета и готовится спать.

Было слышно, как в трубке что-то кто-то долго говорил.

— Жалко… —протянула девушка. — Я могу подождать. Может, попозже?

В трубке опять кто-то что-то долго говорил.

— Я подожду. Если будет такси, возьму такси. Я позвоню.

Девушка отключила телефон и положила его себе на колени. Ничто не дрогнуло у неё на лице.

Мне хотелось продолжить разговор, но наша поездка подошла к концу. Я выехал на перрон к составу. Оранжевый поезд с обтекаемой кабиной готов был оторвать одно любящее, истерзанное сердце от другого, возвращая их в рутину холодной действительности.

— Подождите, я вам помогу выйти, — сказал я, желая помочь девушке

— Ничего, я сама, — твёрдо и уверенно сказала девушка. Она открыла дверь, взяла ладонями рук свои больные ноги и перенесла их на перрон. Затем приподнялась на костылях и почти выпорхнула из машины. Когда я вышел из автомобиля, девушка, опираясь на свои костыли, помогая туловищем и переваливаясь на своих коротких больных ногах, уже шла к поезду по перрону.

— Счастливо! Любви и здоровья вам! — успел бросить я ей вдогонку. Она полуобернулась, насколько давали возможность её палки, кивнула и, не сказав ни слова, пошла дальше. Одна, к вагону.

Вот такие судьбы… Где-то они вне нас, будучи рядом с нами. Но в чём-то — отверженными. Для нас и нами. Со своими проблемами и счастьем. А, может, так оно и должно быть?

P.S. По данным статистики, в Таллинне 10 социальных домов. В очереди на жильё в столице стояло в общей сложности (муниципальное и социальное) 3720 человек. Из них на социальную квартиру — 544. На сегодня в Таллинне 907 социальных квартир.

«Всегда любите друг друга всей душой. В мире нет почти ничего, кроме любви»

Виктор Гюго

Мнения из рубрики «Народный трибун» могут не совпадать с позицией редакции. Tribuna.ee не несёт ответственности за достоверность изложенных в статье фактов. Если вы имеете альтернативную точку зрения, то мы будем рады её также опубликовать.

Комментарии закрыты.

Glastrennwände
blumen verschicken Blumenversand
blumen verschicken Blumenversand
Reinigungsservice Reinigungsservice Berlin
küchenrenovierung küchenfronten renovieren küchenfront erneuern