Они назвали себя: «Егорушкины»

Татьяна Егорушкина привела с собой в OKOLO Teatra ребят, с которыми раньше, в студии Art-Cherdak, поставила два спектакля: «Носороги» по Э. Ионеско и «Вино из одуванчиков» по Р. Брэдбери. Можно сказать иначе: ребята не захотели расставаться со своим педагогом.

Летом, когда OKOLO Teatra только затевалась, я спросил Татьяну, как называется эта группа, сейчас повторил вопрос.

— Я хотела назвать их «яхонтовые мои», бриллиантовые мои, — ответила она, но оказалось, что название сложилось помимо меня; оказалось, что они уже давно ведут группу в «Инстаграме» и выбрали себе название — “Jegorushkini”.

 

Вы свободны в своём выборе

В показе «Отрывков» участвовали 12 человек, 8 девушек (в том числе три новенькие, пришедшие в студию осенью) и 4 юноши. Отрывки плавно перетекали от одного к другому: только что на Патриарших прудах Воланд вёл беседу с Берлиозом и Иваном Бездомным, погас свет, закружились огни, «нечистая сила» заполонила сцену — и снова стало светло, появилась девушка, она явно собиралась куда-то по очень важному делу… Маргарита, готовящаяся к «Балу у Сатаны»? Оказывается нет: Соня Мармеладова…

 

— Я хотела избежать академичности, — сказала Татьяна Егорушкина, — когда выходит ведущий, объявляет название; сыграли, после — перестановка, и опять: что играют, кто играет… Мне хотелось, чтобы формат нашего показа был если не в полном смысле спектаклем, то чем-то около этого. Чтобы была какая-то последовательность.

— Как сложилась эта композиция?

— Ребята сами выбирали отрывки. Я дала им санкцию на это. Вы свободны в выборе, играйте то, что вам по душе. Моя идея — придумать формат вечера, а наполнение — от них. Они приносили отрывки; самым удивительным для меня было предложение Лючии Лакс-Феофановой и Марка Трона сыграть сцену из «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте, объяснение Джейн с Эдвардом Рочестером. Очень длинная сцена, очень сложные отношения, сословное неравенство и всё такое, мужчина пытается скрыть свои чувства, но видит, что это ранит Джейн, и сдаётся…

Когда они принесли этот отрывок, в котором столько романтизма, сентиментальности и столько викторианской чопорности, и мы начали читать текст, я услышала в зале нервные смешки. Слишком всё непривычно для нашего уха, такие громоздкие словесные конструкции — ведь написан роман почти двести лет тому назад. Когда я спросила у нашей «Джейн Эйр», почему она хочет взять такой сложный материал с такой архаичной лексикой, она ответила: «Мне очень нравятся такие романтические отношения. Мужчина говорит изысканно, красноречиво, учтиво, она пытается отвечать ему в том же духе, и оба пытаются скрыть за словами своё отношение к другому. Во всём этом — робость, деликатность, боязнь причинить боль». И я убедилась, что современных ребят привлекает красота чувств, романтика, исчезнувшая из сегодняшней жизни.

 

Верность жизненной правде

Каждый отрывок подкупал меня тем, что всё в нём отвечало правде чувств. Притворства, вранья не было. Было точное понимание, что происходит с твоим персонажем, чем он живёт. Даже если умения недоставало проникнуть в самую глубину, всё равно: то, что происходило на сцене было движением по верному пути.

— Да, они молодцы, — сказала Егорушкина, — они делают максимально для себя возможное, они все честны, верны, горят всем этим, понятно, есть куча нюансов, это ведь театральная студия, но от их горения зажигаюсь и я.

**

Молодые артисты здорово чувствовали зал и реагировали на то, как воспринимает игру зритель.

 

В отрывке из «Святой Иоанны» Шоу, сцене суда над Жанной д’Apк, Судья — Валерия Семенюк — перед тем, как огласить приговор, велела, как положено в таком случае, всем встать. Кто-то в задних рядах остался сидеть. «Всем встать! — голосом, не обещающим ничего хорошего, сказала Судья! — Вы проявляете неуважение к суду!» Ну как тут не встанешь — с инквизицией не шутят!

 

В сцене ссоры Эллочки-людоедки с инженером Щукиным («12 стульев») Эллочка (София Пахоменкова) оказалась, можно сказать, открытием для зрителя. Когда мы читаем роман Ильфа и Петрова, мы не задумываемся, что эта нелепая девица со словарным запасом в 30 слов не картонная фигура, а живой человек. Девушка, которая отчаянно борется за право быть такой, какая она есть: пусть другие ужасаются и негодуют, пусть муж в шоке, но я такая, и какое мне дело до вашего мнения? Я в своём праве, и молчите, иначе я побью вас, как ребёнка!

— Когда мы работали над отрывком, — сказала Татьяна Егорушкина, — то придумали, что если бы Эллочка-людоедка жила в наши времена, она непременно стала бы блогершей. Вела бы блог на тему: «Как мы, такие красивые, добьёмся успеха у мужчин?», делилась маленькими секретами, рассказывала, как наносить макияж, как добиваться, чтобы тебе дарили подарки; возможно, учила бы гадать на картах таро. И была бы ничуть не хуже других блогерш, имела бы тысячи подписчиц.

 

**

Попробуем задуматься, отчего взрослые люди приходят в театральные студии и отдают столько времени, которого, как известно, всегда не хватает, увлечению (а может, чему-то большему, чем увлечение)?

Наверно, чувствуют, что у них есть какой-то очень многообещающий потенциал, духовное начало, и если они не найдут возможность его реализовать, будет очень грустно. И они приходят — и открывают что-то новое в себе. То, о чём, возможно, не догадывались…

Но тут Егорушкина прерывает мои размышления:

— Но потом всё заканчивается, и они тоже грустят. Но лучше такая грусть, чем сожаление о том, что не реализовал свои возможности.

— Почему заканчивается?

— Мы ведь не театральный институт — наша студия не рассчитана на четырёхлетний курс обучения. Кто-то поступит в университет, и времени ходить к нам у него не будет. Кого-то призовут на военную службу. Так что одни ребята по разным причинам уходят, но приходят другие, и пока они есть, при всём этом круговороте работа идёт.

Мы восстановили «Вино из одуванчиков», сыграли три раза, и эти три вечера были проводами двух наших парней, которых призвали в армию. Та к что «Вино из одуванчиков» больше не будем играть. Марка Трона, который в «Отрывках» сыграл Воланда и Рочестера, тоже призывают. Так что «Отрывки» стали прощанием с ним. Но возможно, Марк пойдёт на альтернативную службу и сможет в свободное время заниматься у нас.

 

— О планах пока говорить не будем?

— Планы у меня уже построены. И не только у меня лично, а у всего нашего OKOLO Teatra. Не буду пока их озвучивать, потому что мы только-только потихонечку приступаем, но надеюсь, что в мае-июне и моя старшая группа, и молодёжная группа Дмитрия Кордаса и Александра Домового, и младшие ребята, с которыми работает Анастасия Пылаева, подготовят новые работы. Так что наши двери открыты, помните о нас и верьте в нас!

— Я помню и верю!

Читайте по теме:

Борис Тух: Пространство для любящих театр

Прогулка с Пушкиным: от Покровского до Кистенёвки. Премьера «Дубровского» в Русском театре

Владимир Антипп: от Ромео до Воланда