ЭПЦ МП о поправках в Закон о церквях и приходах: Нам предлагают «свободный выбор»

— Какие именно положения в поправках к Закону о церквях и приходах вызывают наибольшую обеспокоенность у Эстонской Православной Церкви?

— Все эти поправки были составлены именно с целью повлиять на нашу церковную жизнь и свободу вероисповедания. Кроме самой по себе противоправности вторжения во внутрицерковную жизнь и навязывания Церкви политически мотивированных решений, законопроект противоречит Предписанию о законодательном нормативно-правовом регулировании (Hea õigusloome ja normitehnika eeskiri (HÕNTE)), согласно которому внесение поправок в закон должно быть обосновано недостаточностью или устарелостью действующего законодательства для достижения целей законопроекта, который, однако, таковых оснований не предоставляет.

Будучи составлен якобы в интересах государственной безопасности, законопроект не представляет ни одного конкретного и объективного основания изменения законодательства. Ссылка в пояснении к законопроекту на Заявление Рийгикогу от 06.05.2024 г. «О признании Московского патриархата институтом, поддерживающим военную агрессию Российской Федерации» указывает на то, что создатели законопроекта руководствуются не насущной необходимостью регулирования правовой ситуации, а целью осуществления политического решения.

Если бы поправками к Закону о церквях и приходах предусматривалась юридическая ликвидация находящейся в Эстонии религиозной организации, которая в лице своих, местных полномочных органов управления призывала бы к агрессивной войне, оправдывала её и поддерживала, мы бы не протестовали: каждый должен отвечать за свои поступки и слова (хотя, согласно вышеупомянутому HÕNTE, для внесения таких поправок тоже нет оснований, поскольку для прекращения деятельности таких сообществ достаточно ограничений, предусмотренных ст. 40 Конституции ЭР и ч. 1 ст. 8 Закона о церквях и приходах).

Но предлагаемые поправки, в случае, если они будут приняты и вступят в силу, позволят принудительно ликвидировать ЭПЦ МП (а затем и её приходы) за слова и поступки не состоящих в ней зарубежных церковных деятелей, которых наше руководство не в состоянии контролировать. Несмотря на то, что руководители ЭПЦ МП и её священнослужители не ведут никакой пропагандистской или иной деятельности в поддержку военной агрессии и неоднократно выступали с антивоенными заявлениями, над нашей Церковью и её приходами нависла угроза ликвидации на том лишь основании, что канонически мы находимся в составе Московского Патриархата (другое название — Русская Православная Церковь, РПЦ), противоправно признанного Рийгикогу 06.05.2024 г. «институтом, поддерживающим военную агрессию Российской Федерации».

Совесть нам не позволяет разрывать каноническое общение со всей Поместной Церковью лишь на том основании, что её Предстоятель поддерживает государственную политику руководства РФ и допускает высказывания, вызывающие обоснованное беспокойство в обществе Эстонии. Между тем, и Предстоятель ЭПЦ МП митрополит Евгений, и её Синод, и отдельные представители неоднократно выражали антивоенную позицию. Приемлемо ли, чтобы предлагаемые поправки к Закону о церквях и приходах ставили ЭПЦ МП в положение заложницы личного мнения Патриарха Московского и его высказываний по политическим вопросам? Иными словами, приемлемо ли в правовом государстве законотворчество, исходящее из принципа коллективной вины?

 

— Считаете ли Вы, что эти поправки могут угрожать самостоятельности и нормальному функционированию православной Церкви в Эстонии? Если да, то каким образом?

— Предлагаемый нам «свободный выбор», как мы понимаем, состоит в одном из двух: либо, по соображениям совести, остаться в каноническом единстве с Московским Патриархатом и быть юридически ликвидированными в принудительном порядке, либо, во избежание последствий ликвидации, пойти против совести и самовольно разорвать с Матерью-Церковью все отношения, тем самым совершив грех раскола.

То, что нам предлагают, якобы во избежание последствий, влиться в ЭАПЦ и оказаться в канонической связи с Константинопольским Патриархатом, ещё более усложняет этот наш выбор. Мы помним действия Константинопольского Патриархата в Украине, когда в нарушение канонических норм были приняты в молитвенное общение без покаяния две раскольнические структуры, объединившиеся в так называемую Православную Церковь Украины (ПЦУ), которая в скором времени снова раскололась, так как Филарет (Денисенко) открыто объявил о своём выходе из неё. Эта структура была создана параллельно действующей Украинской Православной Церкви (УПЦ), с которой у всех Поместных Церквей сохраняется общение. Руководство новой структуры благословляет насильственные захваты храмов УПЦ, всё это показывает ошибочность принятых Константинопольским Патриархатом решений .

Канонические связи — неотъемлемая часть церковного самосознания, охраняемая конституционным правом на свободу вероисповедания. Требовать от личности или от всего религиозного сообщества совершить нечто, противоречащее нормам церковного самосознания, — это склонение к каноническому преступлению, что является не только антиканоничным, но и антиконституционным деянием.

Предложение перейти на положение викариатства, кроме ряда других причин, неприемлемо ещё и потому, что в отличие от самостоятельной епархии ЭАПЦ, наподобие Таллиннской, или Пярнуской и Сааремааской, или Тартуской, викариатство — это не более чем этнокультурное сообщество в составе одной из них. То есть такому переходу предшествовал бы отказ не только от дарованного в 1920 году статуса автономной Церкви, но и от статуса первичной формы поместной Церкви — самостоятельной епархии, предоставленного в 1919 году. Мы канонически не вправе отменять те решения Московского Патриархата. Но мы и не хотим.

— Как Вы видите баланс между заботой государства о национальной безопасности и свободой религиозных организаций в управлении своими делами? Возможно ли, на ваш взгляд, компромиссное решение?

— Компромисс, если понимать его как систему взаимных уступок ради достижения общей цели, возможен. И мы со своей стороны искренно предпринимали шаги в этом направлении. Но, как показало время, компромисс не был нашей общей целью. Всё же, хочется верить и надеяться, что и сейчас он возможен. Ведь, кроме опасности извне, ничего хорошего нет и во внутренне расколотом обществе. А проводимый сегодня в жизнь новый законопроект, как мы видим, может привести именно к такому результату.

Надеемся, что государственные деятели постараются нас понять, скорректируют свою стратегию и откажутся от законопроекта, который противоречит Конституции Эстонской Республики, в первую очередь ст. 40, согласно которой «каждый обладает свободой совести, вероисповедания и мысли. Принадлежность к церкви и религиозным общинам является свободной». Осуществление этой свободы предполагает возможность организовывать внутреннее самоуправление в соответствии с вероучительными и каноническими нормами. Избрания и назначения в Церкви должны происходить свободно от влияний извне, «…да не утратим, — как сказано в 8-м правиле III Вселенского Собора, — по малу, неприметно, той свободы, которую даровал нам кровию Своею Господь наш Иисус Христос, освободитель всех человеков».

Чтобы отношения с государством вошли в конструктивное русло, всем, кто участвует в обсуждении вопросов о канонической связи ЭПЦ МП и РПЦ, необходимо понять, что выбор канонической принадлежности определяется убеждениями личности в сфере вероисповедной идентичности.

Будучи составлен в качестве инструмента принуждения к изменению канонической принадлежности, законопроект противоречит ст. 41, согласно которой «каждый вправе сохранять верность своим мнениям и убеждениям. Никого нельзя принуждать изменить их». Согласно ст. 11, «права и свободы могут быть ограничены только в соответствии с Конституцией. Данные ограничения должны быть необходимы в демократическом обществе и не могут искажать сущности ограничиваемых прав и свобод», а ст. 12 предусматривает, что «никто не может быть подвергнут дискриминации из-за <…> вероисповедания, политических или иных убеждений».

— Какие последствия могут иметь эти изменения для прихожан Эстонской Православной Церкви? Может ли это повлиять на их право свободно исповедовать свою веру? Каковы дальнейшие шаги Церкви в этой ситуации?

— Конечно же, могут. Как может не повлиять на право свободно исповедовать свою веру принятие таких поправок к Закону о церквях и приходах, которые это право явно нарушают? Нам же по этому закону предстоит действовать в государстве. Вернее, поскольку по вышеупомянутым причинам мы не сможем соответствовать закону (поскольку не признаем допустимым в одностороннем порядке разорвать канонические и духовные связи со всем Московским Патриархатом и отречься от своего Предстоятеля — митрополита Евгения), мы не сможем официально исповедовать свою веру в Эстонии.

Дальнейшие шаги? Продолжать жить во Христе, исповедуя веру в Него и молясь в тех условиях, которые будут доступны, а также защищать свои права всеми законными способами.

— Планирует ли ЭПЦ МП обращаться к властям или международным организациям для защиты своих интересов?

— Если законопроект будет принят Рийгикогу и утверждён президентом, нам придётся оспаривать его на всех уровнях и всеми нравственно приемлемыми и доступными средствами.

— Последние новости связаны с Пюхтицким монастырём и беспокойством о его закрытии. Стоит ли он как-то особняком в отношении угроз, с которыми сталкивается ЭПЦ МП? В Министерстве внутренних дел утверждают, что никто не планирует закрывать монастырь в связи с внесенными в законодательство поправками. Означает ли это, что ЭПЦ МП на данный момент всё же не стоит переживать?

— Не совсем так. Представители МВД открыто говорят, что они, конечно, не хотели бы принудительно ликвидировать монастырь как юридическое лицо, но будут вынуждены это сделать, если монастырь будет упорствовать в своем нежелании выйти из подчинения Патриарху Кириллу и разорвать духовную и каноническую связь с Московским Патриархатом. Поправки призваны обеспечить этому законодательную базу. Так что переживать стоит.

— Есть ли сейчас у ЭПЦ МП реальная связь с Московским Патриархатом и в чём она состоит?

— Во-первых, что понимать под Московским Патриархатом? В бытующих представлениях много путаницы. Московский Патриархат — это не управленческая структура, но вся многомиллионная Автокефальная Церковь, включающая кроме епархий, находящихся в России, также и автономные Церкви в Японии, Китае, Молдове, Латвии, Эстонии, епархию в Литве, а также Русскую Православную Церковь Заграницей с центром в Нью-Йорке, имеющую приходы на трёх континентах, и Архиепископию западноевропейских приходов русской традиции с центром в Париже — они-то чем заслужили позорный ярлык организации, поддерживающей агрессивную войну? Ни Московский Патриархат в целом, в лице полномочного на то органа управления — Поместного Собора, и ни одна из этих автономных подструктур Московского Патриархата не выражали поддержки войне, большинство из них её осудили (в том числе и ЭПЦ МП в лице своего Предстоятеля, митрополита Евгения, подписавшего Заявление Совета Церквей Эстонии от 17.03.2022 г. и впоследствии неоднократно свою позицию подтверждавшего).

В этой Поместной Церкви состоит множество людей самых разных, порой диаметрально противоположных политических взглядов, людей, объединённых верой и традициями, унаследованными от святых предков по духу; это единство во Христе, которое не сводится ни к Патриарху, ни к какому-либо общецерковному органу управления.

Если под «реальной связью с Московским Патриархатом» понимать контакты с его исполнительным органом власти, Священным Синодом, с Патриархом лично и с теми или иными отделами Московской Патриархии (это, по сути, канцелярия Патриарха, не путать с Московским Патриархатом), то в течение последних лет связь была сведена только к самому необходимому: это утверждение избрания Собором ЭПЦ МП архиепископа Евгения её Предстоятелем, согласование со Священным Синодом архиерейской хиротонии епископа Даниила (Леписка) и ряд таких вопросов, как, например, Патриарху для информации и канонического утверждения высылаются протоколы Соборов (которые обычно проходят один раз в году). Высшими органами управления в ЭПЦ МП остаются её Собор (состоит из местных священнослужителей и представителей приходов) и Синод (тоже местные епископы, священники и миряне).

Читайте по теме:

Коваленко-Кылварт о поправках к Закону о церквях: Это суррогатная деятельность

Рийгикогу объявил Московский патриархат институтом, поддерживающим российскую агрессию

«Это игнорирование Конституции»: Варро Вооглайд — о преследовании Эстонской православной церкви Московского патриархата