Звезда волейбола из Одессы: Эстонкам не помешал бы русский тренер

Предлагаю поговорить о популярной игре — волейболе. О некоторых ярких моментах из истории этой игры и о знаменитых волейболистах и волейболистках. Наш компетентный собеседник — это Елена Рабиговна Соколовская (Ахаминова).

В чемпионате СССР с 1977 по 1982 год выступала за команду «Уралочка» (Свердловск, сейчас Екатеринбург). С 1982 стала играть за одесский «Медин» (до 1989 года). В составе «Уралочки» стала пятикратной чемпионкой СССР и двукратной обладательницей Кубка европейских чемпионов. В составе «Медина» дважды становилась призёром чемпионатов СССР, а также выигрывала Кубок СССР и Кубок обладателей кубков ЕКВ (Европейской конфедерации волейбола). Двукратный призёр Спартакиад народов СССР.

В сборной СССР в официальных соревнованиях выступала в 1979—1983 годах. В её составе: олимпийская чемпионка 1980 года, бронзовый призёр Кубка мира 1981, чемпионка Европы 1979, двукратный серебряный призёр европейских первенств (1981 и 1983). В 1989—1993 годах Елена Соколовская выступала за команды Финляндии, в 1993—1994 годах — игрок команды «Динамо-Джинестра» (Одесса, Украина), 1994—1995 — «Полице» (Польша), вторая половина 1990-х — команды различных европейских стран, 2002—2003 годы — «Химик» (Южное, Украина). И это ещё не полный перечень различных наград и кубков. Лучшая волейболистка Одессы XX века.

 

— Жизнь для Вас — это волейбол?

— Жизнь моя, несмотря на то, что в ней волейбола нет, ещё не закончилась. Волейбол всё равно присутствует во мне, как и я — в волейболе. Конечно, не на том уровне, как было когда-то, но я не стремлюсь к чему-то другому. Меня устраивает, что я в волейболе в том состоянии, в котором я сейчас есть. И меня устраивает тот волейбол, который я вижу, хотя это и не совсем то, что я бы хотела видеть на Украине. В других масштабах мне очень нравится современный волейбол.

— В разных странах волейбол культивируется по-разному, и результаты получаются разные. С чем это связано?

— Во-первых, это зависит от культуры страны, от её эмоциональных традиций. Возьмём Советский Союз, который в своё время был законодателем мод в этой игре. Для нашего старшего поколения выиграть чемпионат СССР было сложнее, чем чемпионат мира! И вот появились японцы. Попробовали мы заявить, что «будем тренироваться, как у мартеновских печей, по 8 часов (4 утром и 4 вечером)». Увы, но мы не выдержали такого ритма и результатов это не дало. А у японцев именно так и тренируются. Они маленькие… Когда играешь с ними, то ты их «убиваешь» в первой партии, но они продолжают играть. Они живучие и продолжают бегать. К третьей партии, как бы ты ни прыгал: для тебя японский блок — это не блок, ты бьёшь выше, а они продолжают «тащить игру». Они не эмоциональны, как мы. Они, бегая, между собой разговаривают. И играют, играют… У них больше четырёх лет никто в сборной не играет. За четыре года с тобой тренер может делать что угодно. Но японка знает, что после этих четырех лёт она будет обеспеченной женщиной. У неё в контракте прописано, что она должна выложиться. На второй олимпийский цикл уже никто из них не остаётся.

Или Куба. Они приезжали к нам в марте, до этого ничего не делая. Первый турнир был в Свердловске, где мы с ними играли. Потом мы ехали в Венгрию, Чехословакию и так далее, а потом расставались. Возвращались на Кубу они в октябре. А потом они опять отдыхали. С Кубой можно было играть только головой. У них же даже мышцы другие. В ервой партии они тебя «убивают». Такое впечатление, что ты даже не прыгаешь. Во второй партии у них начинается ламбада: «Ух, ты! Мы Советский Союз сделали!» Они начинают языки показывать… Во второй партии их надо было прикрутить, где-то достать на блоке, где-то достать в защите — и они терялись. Они со своего «десятого этажа» переставали попадать. Мы никогда у кубинок не выигрывали 3:0, и кубинки у нас всухую не выигрывали. Мы всегда бились с ними до последнего, тогда они начинали нас уважать.

 

Возьмём Китай: сочетание ростовых данных и прыгучести, плюс на это работает целая машина. Играют роль их традиции, их подход к любому делу. Они долго не показывали свой волейбол. Я первый раз китаянок увидела на чемпионате мира в Перу. И они творили чудеса, занимали призовые места. У американцев — другая система в игровых видах спорта. У них нет чемпионата страны, но есть сильнейший студенческий чемпионат.

— У эстонцев и эстонок хорошие исходные физические данные для этой игры, а результаты как-то малозаметны. По Вашему мнению, с чем это связано?

— Это всё исходит из школы времён СССР. Тогда были высшая лига и первая лига. В высшей лиге из Прибалтики была только «Аврора» из Риги. Хотя и они играли очень неровно: то вылетали, то залетали. На уровне первой лиги мы играли с эстонской командой. Эстонки всегда были крупные, сильные. Но им не хватало эмоций, запала. А игровой вид спорта этого требует. Если бы они в волейбол взяли русского или другого извне тренера, то смогли бы всех «убить». Тогда они бы заиграли. Потому что трудоспособности, трудоотдачи им не занимать.

— Вы бывали в Эстонии? 

— Мы бывали в Пярну и в Таллинне, но не так часто. Там у нас проходили игровые сборы одесской команды «Медин». Залы в Эстонии прекрасные, и вся инфраструктура для тренировок была удобная. Обычно это было перед Кубком Союза, там всегда были хорошие спарринг-партнеры. Среди эстонских волейболистов у меня был шикарный друг — Лорик (Вильяр Лоор, олимпийский чемпион 1980 года, двукратный чемпион мира (1978 и 1982), двукратный победитель розыгрышей Кубка мира (1977 и 1981), 5-кратный чемпион Европы (1975, 1977, 1979, 1981, 1983) — Ред.). Я когда попала в сборную, то первый мой чемпионат Европы мы играли во Франции. Европейское первенство «молодёжкой» мы выиграли, и тут же — нам даже не дали получить медали — нас с Натальей Разумовой вызвали в Москву, где была Спартакиада народов СССР. И после этого, осенью, я в составе национальной сборной играла на чемпионате Европы. Туда мы летели вместе с мужской сборной. Эти «звёзды» заходят в салон самолета и на нас даже не смотрят. Чернышов (олимпийский чемпион) тогда сказал своим партнёрам: «Пройдёт годик и будете за ними бегать…» Действительно, прошёл год, и, когда мы выиграли Олимпиаду, сменился тренер, и сборы стали проводить с мужской сборной в одно время. Как-то нас позвали на мужскую тренировку — смотреть, как они разыгрывают комбинации в нападении. Я сегодня уже знаю, что как только появляются на тренировке зрители, а тем более женская половина нашего общества, тренер начинает «вышнягиваться». Чего он только с ними не делал: они играли, потом отжимались, потом ещё что-то. Молибога (суперволейболист, олимпийский чемпион) взмолился к тренеру: «Уводи этих Клав»! Мы до конца не досидели. Потом мы были в Сухуми на сборах, там мы и сдружились с Сашей Савиным и Лориком. Вильяр был очень интеллигентным и с хитринкой. Через много лет я его встретила в Финляндии. Он сильно изменился. И на моё приветствие он ответил: «Леночка, я вот такой, такой-то!», я ответила, что прекрасно его помню. Приятно, что в Эстонии сделали его музей.

— Перечень Ваших спортивных достижений просто огромен. А какая победа запомнилась больше всего?

— Я не буду оригинальной — конечно Олимпиада! Уже сорок лет прошло, а такое ощущение, что это было совсем недавно. Ты — олимпийский чемпион! У нас же была хорошая школа. Я не могу сказать, что у меня были авторитеты. Мне очень нравился прыгун Санеев. Я про него читала, смотрела, как он прыгал. Позже, когда в Москве собирали олимпийцев, там были и Коля Авилов, Ольга Корбут, Роднина с Зайцевым, и я оказалась с ними на одном уровне — было очень приятно. Плюс осознание того, что в играх ты всё, что возможно, забила. И тот последний мяч, который и «мявкнул» (победное очко в финале!). Это ощущение потом до меня дошло.

 

Мы с Наташей Разумовой стали тогда рекордсменками Книги рекордов Гиннесса как самые молодые олимпийские чемпионки в игровых видах спорта. Нам было по 18 лет. А когда всё закончилось, пошло опустошение. Ты столько шёл к этому — и вот оно закончилось. А с чего начинать дальше? Конечно, можно говорить про какие-то другие игры, которые мы выигрывали. И, когда я уже была тренером  одесской команды «Джинестра», была очень сложная победа. Мы играли на Западной Украине, с командой из Луцка. Мы проигрывали 2:0, судьи все «западенские» и против нас. Я говорю: «Девочки, ну хотя бы партию…» И мы — партию, и ещё, и ещё… Мэр Тернополя подходит к мэру Луцка и говорит: «И как это ты мог Соколовской проиграть?», а тот и отвечает: «Тебя это завтра ждёт». А завтра уже был финал Кубка. Мы выходим против Тернополя. Тут же мы опять 2:0 «летим». А у нас разные исходные условия: накануне тернопольчанки три партии отыграли, а мои — пять. Я говорю «Девочки, ну просто же издеваются. Ещё и очко нам украли». Но они и подавились этим очком. Вот и возникла у команды «хорошая злость»! После победы мы приходим в ресторан, а там выносят тортик и шампанское. Я спрашиваю: «А вы откуда знали?» — «Так вы же заказали». «Да нет, мы — Одесса, а не Тернополь», — говорю я. А это, оказывается,  Тернополь заранее заказал себе праздничный стол. Как тренеру мне это хорошо запомнилось. Запомнились ветеранские какие-то игры, смешные такие, когда ты всё делаешь уже на опыте и отдыхаешь, получаешь удовольствие от игры. Но все равно ты хочешь выиграть.

 

Случилась такая история. Играли мы с Харьковом. Что-то пошло не так. Я нападаю с задней линии, а Наташа Борисова бежит ко мне. Оказалось, что она забыла, что меня поставили на заднюю линию. Я прыгаю с задней линии и лечу. Я и Борисова! Она ведь почти вдвое меня меньше по всем параметрам… И мы с ней сталкиваемся… Если я улетела в шестую зону, то Борисова вообще у столба где-то валялась. И все кричат: «Сокола подбили!» Я-то взлетала, а она… Короче «Боинг» столкнулся с «Кукурузником». Нас всего шесть человек, мы играли без замены этот ветеранский чемпионат Украины. И тут киевские подбегают: «Девочки, может, вы уйдёте, ведь так ударились?» А я отвечаю: «Нет, играем!» И харьковчанки, видя, что я «плыву», говорят: «Подавайте в Сокола». Я не успела ещё включиться, а Ирка Леднева, которая у нас «спокойняк», она говорит: «Отойдите все, я сама принимаю. Лена, уходи, я сама всё сделаю». Эту партию мы проиграли, а в следующей — даже больше двух очков харьковчанкам не дали. И кубок выиграли.

— Каково это — быть капитаном в женской команде?

— Раньше ведь капитана выбирало руководство. На капитана много ложится, но в команде есть и костяк. Один капитан всё не решает. Особенно в женском коллективе. Просто я настолько всегда была лидером в хорошем смысле этого слова, что мне доверяли. В командном виде спорта всегда так: кто-то должен быть лидером, а кто-то подыгрывать. Я сразу вспоминала, что когда я в «Уралочке» играла, мы друг друга ненавидели с капитаном команды Радзевич. Но была мудрость: мы выходили на площадку и забывали всё. А вот когда уходили с площадки… У меня всегда так было: вся команда нападает 60 раз, а я — 70!  То есть у пятерых вместе — 60, а у меня — 70! Позже я попробовала ещё капитаном и тренером одновременно. С одной стороны легче: ты и тренер, и игрок, и лидер. Но, с другой стороны, тебе нельзя опуститься ниже 50-60% своей игры. При этом ты не играешь в каких-то овощах, ты играешь в Кубке европейских стран. И тебе надо разбирать игры противников, физику команды готовить, себя готовить. Здесь минусов больше, чем плюсов.

 

И самое страшное другое. Раньше было так: ты приходишь после игры домой, всю ночь не спишь, а в голове без всяких видео твоя игра крутится. Притом тормозишь на тех моментах, где ты что-то неправильно сделал или ещё что-то. А здесь началось: игра всей команды стала крутиться. И всё: здесь неправильно замену сделала, здесь то, а здесь она не туда пошла… А потом, когда с командой разбираешь игру, то выясняется, что тётки больше 15 минут не смотрят видео. Я ставлю им игру противника, разбираем: вот это вот там, туда бежим… Через 10-15 минут уже никто ничего не смотрит: «Ой, она как поправилась, ты посмотри, как на ней плавки сидят…» И то же самое, когда свою игру разбираешь: сначала «да, я здесь неправильно сделала», а потом — «я совсем сзади плохо выгляжу!» Внимание полностью переключается, и ты уже с опытом переходишь на то, что игру надо разбирать в три-четыре-пять эпизодов. Тогда, дай Бог, чтобы они 20-30% твоих задач выполнили. Но ты-то при этом ещё и сама играешь. Это действительно очень тяжело.

— А в сборной Союза, когда вместе сходились ярые противницы по внутреннему чемпионату — как вам удавалось сыграться?

— Это отдельный вариант. В самом начале из Одессы нас приехало всего двое, а из московского «Динамо» — человек шесть. Меня тогда капитаном ещё выбрали. Они не хотели никого из «Динамо». И началось: динамовские друг друга гноят. Мы с Ольгой Шкурновой просто отдыхаем, а они друг друга давят. Противостояние было неимоверное, а мы, из Одессы, тихо стояли в сторонке. Там столько тонкостей было: и мужиков друг у друга уводили. С другой стороны — это игровой, командный вид спорта, и коллектив подбирается. И площадка становится святым местом. Все распри — за пределами площадки. Соперник у нас через сетку!

— Вы до сих пор дружите со своими партнёршами по «Медину»… Все такие разные, как сложилась эта чемпионская команда?

— У «Медина» был уникальный тренер Горбачёв. Он однажды попытался подсмотреть тренировку «засекреченных» японок. Его спрятали под какие-то маты, где он два или три часа пролежал, записывая ход тренировки. В 1961 году одесский «Медин» впервые стал чемпионом Союза. Он тогда впервые в Союзе ввёл двухразовые тренировки. Они тогда обыгрывали и ЦСКА, и «Динамо»… всех. Потом его сменил Курильский. Я в «Медин» случайно попала: просто вышла замуж за игрока одесского «Черноморца» — футболиста Игоря Соколовского и переехала в Одессу. Ходили даже слухи на Соборке  (Соборная площадь — сквер в самом центре Одессы, неформальный клуб одесских футбольных фанатов, существует до сих пор), что Игорю заплатили, чтобы он меня вывез с «Уралочки». За год до моего приезда в «Медин» много талантливых девчонок из Ленинграда приехало 60-61 годов рождения. Ещё оставалась «банда» серебряных призеров Олимпиады в Монреале, и меня к ним добавили. Никто ничего не понял: на меня зрители ходили, когда я в «Уралочке» играла — и тут я в «Медине». Вот так сложился этот звёздный состав. Я помню, «Горбач» тогда говорил, что это сочетание со всех сторон — и опыта, и азарта, и молодости — выстреливало!

— Волейбольные матчи проходят в небольших залах, на трибунах не так много зрителей… Каковы перспективы этой игры?

— Это не так. Когда «Медин» играл — одесский Дворец спорта не вмещал всех желающих! Собиралось минимум 7 тысяч зрителей. Наши родственники по пригласительным билетам не всегда могли пройти. Если кто опаздывал — его не пускали. Когда я «Джинестру» тренировала, стали возрождаться походы «на волейбол».

 

И в других городах в больших залах тоже собирается много народу. Кроме классического и пляжного, появился «снежный волейбол», набирает обороты вариант как «пинг-понг» — два человека стоят через стол и играют через сетку мячом. Так что волейбол развивается.

— О чём Вы сейчас мечтаете, к чему стремитесь?

— Я настолько многого уже достигла… У меня даже нет ответа на этот вопрос. Мне сейчас очень хорошо в том состоянии, в котором я есть. Я очень много в жизни куда-то бежала, что-то делала. Я уже спокойна, когда кто-то боится меня. Можно сразу всем сказать: я никуда уже не мечу. Я не хочу никого тренировать. Я наездилась и наруководилась. Мне уже достаточно. Мне хорошо, что у меня есть любящие волейбол дети, которых я сегодня тренирую. Может, они хуже играют, но я получаю удовольствие от того, что они хотят играть. Меня радуют моя дочь, моя внучка, которая пусть не в волейбол, а в баскетбол потом «закатает».

 

Я хочу встречаться с друзьями, ездить с ними, путешествовать… Нас, «сборников», судьба разбросала по разным странам, вот и интересно ездить в гости друг к другу. Ты уже не хочешь сделать что-то глобальное, а ты хочешь жить как нормальный человек. Хотя я вспоминаю, что это тоже хорошо было: нервотрёпка, ты просыпаешься, две тренировки, надо уехать на сборы, потом разобрать игру, ещё неизвестно, как тебя засудят… приезжаешь ночью, потом опять готовишься… следишь, чтобы девочкам деньги заплатили. Не хочу! Сейчас я стараюсь помогать нашим ветеранам спорта.

Век спортсмена очень короткий. Если ты сегодня занимаешься «по-взрослому» — это сумасшедший труд!

Читайте по теме:

Большой спорт в Таллинн прибудет и при «короне»