Энди Уорхол — икона поп-арта

Как известно, Уорхол много и часто рисовал знаменитостей. В числе его моделей — Мэрилин Монро, Мик Джаггер, Лайза Минелли, Грейс Келли, Одри Хепбёрн, Элвис Пресли, Джон Леннон, Дайана Росс, Брижит Бардо, Майкл Джексон, Джим Моррисон, Мухаммед Али, всё семейство иранского шаха Мохаммеда Резы Пехлеви, королева Елизавета II, Джон и Жаклин Кеннеди, Ричард Никсон, Мао Цзэдун, Владимир Ильич Ленин и многие другие.

Именно тем, что Уорхол рисовал Ленина, он и привлёк моё внимание — уж очень неожиданное сочетание: американская звезда поп-арта и вождь мирового пролетариата.

Захотелось разобраться, какой же смысл Уорхол вкладывал, выбирая персонажи для своих шедевров. Перечитала много всего и разного. Заодно поняла в очередной раз, что знатоком современного искусства мне никогда не стать — уж больно много не поддающихся переводу и осмыслению фраз и терминов используют искусствоведы. Но сдаваться просто так — уж точно не наш метод. В итоге, кое-как продравшись сквозь тернии англицизмов, я для себя сделала следующие основные выводы:

• Уорхол на своих картинах изображал те объекты, которые легко узнаваемы и общеизвестны: от портрета кинодив до бутылки кока-колы. Рисовал броско, контрастно, используя кислотные цвета и многократно повторяя одно и то же изображение.
• Знаменитости в исполнении Уорхола — сродни переводным картинкам из детства. Разве что взамен абстрактных и никому не известных пупсиков, цветочков и пёсиков — вполне себе узнаваемые, хотя и вызывающе раскрашенные персонажи.
• Используя образы звёзд в своих работах, Уорхол привлекал внимание также и к собственной персоне, становясь частью мира, который исследовал.
• Помимо знаменитостей, Энди Уорхол запечатлевал банки, склянки и прочий скарб — это персональная интерпретация художником реальности. Таким образом Уорхол давал оценку культуре массового потребления, где центральное место занимает реклама.
• В своём искусстве Уорхол десакрализировал всё, вплоть до смерти: в числе его снимков есть фотографии крушения самолёта, автомобильной аварии и электрического стула. Их Энди также трансформировал в бесконечную череду многократно повторяющихся разноцветных изображений. При подобной частоте и интенсивности повторов любой ужас притупляется. Не это ли мы наблюдаем сейчас, переключая телеканалы или отслеживая ленту новостей в интернете?

Теперь чуть поумничаю:

Энди Уорхол — икона поп-арта и всей американской культуры.

 

Поп-арт — это художественное направление, возникшее в 1950-60-х годах, которое в центре своего внимания ставит массовую культуру и потребительское общество методом иконографии современного мира. Художники поп-арта использовали в своём творчестве элементы из рекламы, комиксов, продуктов и др., стремясь затронуть вопросы коммерциализации и потребительства человеческой среды.

Важно: художники поп-арта стремились демистифицировать высокое искусство, делая его гарантированно, то есть примитивно доступным, понятным для широкой аудитории, хотя его же одновременно и высмеивая.

Уффф…

От кукол — к картинам

Родители одного из самых ярких представителей американского искусства приехали в США из небольшого городка, который сейчас находится на северо-востоке Словакии — в 1914-м эта местность входила в Австро-Венгерскую империю. Их настоящая фамилия — Вархола. Своему сыну, родившемуся в 1928 году, они дали имя уже на местный манер — Andrew. Позже он ещё больше его укоротил, став просто Энди.

В детстве Andrew тяжело заболел одной из форм хореического гиперкинеза [непроизвольные и неконтролируемые человеком движения мышц, — прим. автора], вылившейся в ипохондрию и боязнь больниц с докторами. Из-за болезни мальчику приходилось пропускать школу и много времени проводить в кровати. Тогда он рисовал, слушал радио и рассматривал коллекционные фигурки кукол.

«Когда я был маленький и часто болел, это время, пока я болел, было как маленькие передышки. Уход в себя. Игра в куклы, — вспоминал Уорхол в книге «Философия Энди Уорхола». — Я никогда не вырезал своих кукол из альбомов для вырезания. Некоторые из тех, кто работал со мной, могут предположить, что за меня их вырезал кто-нибудь другой, но на самом деле я их не вырезал, потому что не хотел портить красивые страницы. Я всегда оставлял моих кукол в альбомах».

Ещё школьником Уорхол выиграл премию Scholastic Art and Writing Award, а после окончания средней школы он поступил в университет Питтсбурга — чтобы стать учителем рисования. Правда, потом его планы поменялись, и он перевёлся в Технологический институт Карнеги (тоже в Питтсбурге). Там он активно участвовал в делах кампуса, помогал издавать студенческий журнал об искусстве. После окончания обучения перебрался в Нью-Йорк, где полученный опыт позволил ему начать карьеру иллюстратора и художника по рекламе.

Карьера задалась не сразу: например, ему пришлось поработать дизайнером на обувной фабрике. Никто не рисовал обувь так, как это делал Уорхол — фотограф Джон Каплан заявлял, что молодой художник «придавал каждой модели собственный темперамент».

Впервые работы Уорхола начали брать на выставки ещё в 1950-е. Но настоящий прорыв случился в 1962 году. В июле этого года состоялась его персональная выставка в галерее Ferus Gallery в Лос-Анджелесе: по периметру красовались 32 живописных «портрета» консервных банок с супом «Кэмпбелл» (один холст на каждый сорт супа), по 100 долларов за штуку. А в ноябре его творчество стало доступно зрителям и в Нью-Йорке. Именно там он представил знаменитый «Диптих Мэрилин», полотна с изображениями консервных банок супа «Кэмпбелл», бутылками кока-колы и долларовыми банкнотами.

Арт-критики тут же обратили на молодого художника внимание. По их мнению, Уорхол изобразил всю пошлость и пустоту западной культуры.

Шелкография

Тогда же Энди Уорхол освоил шелкографию [технология, основанная на методе воспроизведения изображения при помощи трафарета — специальной печатной формы, через которую типографская краска в процессе печати проникает на запечатываемую поверхность изделия в тех местах, которые соответствуют печатающим элементам, — прим. автора], которая стала его фирменным знаком.

 «Первые банки с супом Уорхол нарисовал вручную, методично нанося мазок за мазком. Но потом подумал: а почему творческий процесс обязательно должен быть таким трудоёмким? Почему бы не использовать метод шелкографии, позволяющий бесконечно тиражировать изображение? Он начал жить по принципу, который сформулировал для себя сам: «Лучшее искусство — это хороший бизнес».

Чтобы исключить ручной труд, Уорхолу требовался специалист по шелкографии. Свой выбор он остановил на студенте родом из Бронкса по имени Джерард Маланга, который во время летней практики в Гринвич-Виллидже освоил шелкографическую печать на тканях для мужских галстуков. Его тамошний начальник, дизайнер по текстилю, оказался приятелем Уорхола. Парень, по слухам, был очень толковым. В июне 1963 года Маланга получил приглашение встретиться с Уорхолом — как он думал, с целью собеседования. Первое, что своим неповторимым голосом с придыханием произнёс художник, было: «Ну что, когда сможешь приступить?»

Вдвоём с молодым ассистентом Уорхол сразу же приступил к работе над шелкографической репродукцией образа Элизабет Тейлор. Этот портрет впоследствии получил название «Серебряная Лиз». Взятый ими на вооружение метод произвёл переворот в современном искусстве, позволив перейти от единичных живописных произведений к массовому изготовлению почти идентичных копий одного и того же изображения.

За основу для «Серебряной Лиз» Уорхол взял рекламное фото голливудской дивы размером 20 на 25 сантиметров и увеличил его в фотолаборатории, получив изображение размером метр на метр на прозрачной пленке. На первом этапе они наложили на чистый белый холст кальку. На втором этапе поверх кальки поместили фотографию на прозрачной плёнке. Затем Маланга с усилием обвёл контуры портрета карандашом, чтобы они отпечатались на кальке и холсте. Это во многом напоминало технику рисования по трафарету или фроттажа.

Потом началось самое интересное. Отложив плёнку и кальку в сторону, они разметили основные части рисунка на холсте узкой малярной лентой, после чего вручную раскрасили получившиеся зоны сплошным цветом: розовым — лицо, красным — губы, зелёным — тени для век. Также вручную сделали серебристый фон. Для всех живописных работ они пользовались красками на водной основе, которая высыхала настолько быстро, что не успевала растечься, и границы окрашенных областей получались стойкими и чёткими.

Только после этого дело дошло, собственно, до шелкографии. Они наложили на холст матрицу — нейлоновую сетку, натянутую на деревянный подрамник размером метр на метр. Сетка фактически играла роль негатива: основное изображение было нанесено на неё методом фотопечати. Высокие бортики по периметру подрамника образовывали своего рода канавки. Маланга залил в одну из канавок чёрную масляную краску и с помощью резинового валика прошелся по сетке, продавливая краску сквозь открытые участки. Потом Уорхол, как эстафетную палочку, подхватил валик и начал прокатывать со своей стороны. Наконец он быстрым решительным движением снял подрамник с сеткой, чтобы не исказить рисунок и не нарушить эффект яркого контрастного фотоизображения. «По сути дела, мы раскрашивали фотографию, как в старину, — рассказывал Маланга, — но в то же время делали нечто совершенно новое».

Когда речь шла о крупноформатных вещах, они работали в паре. В остальных случаях Маланга чаще всего справлялся один, хотя отдельными работами занимался сам Уорхол.

Уорхол отлично знал, что делает. Создаваемые им отпечатки были достаточно схожи и могли продаваться как серийные коммерческие изделия, обладающие одинаковой стоимостью. Его имя стало брендом не хуже любого другого. Энди превратился в этакого Генри Форда, занятого поточным производством произведений искусства.

Какую часть работы Уорхол делал сам, а какую брали на себя его фабричные ассистенты — в конечном счёте это было не важно. Покупатели тоже привыкали не обращать внимания на подобные мелочи. Они радовались, что приобрели вещь известного бренда» (отрывок из книги «Бум: Бешеные деньги, мегасделки и взлёт современного искусства», СПб.: «Азбука», «Азбука-Аттикус», 2021).

 

Суперстары

Уорхол вспоминал, что слово «суперстар» придумала одна из его знакомых: она собиралась делать карьеру в шоу-бизнесе, и ей потребовался звучный псевдоним. Супермен, кстати, тогда уже был, а «суперстаров» ещё не было. Карьера у знакомой Уорхола не сложилась, она вернулась к обычной жизни, оставив богемной публике в наследство не пригодившееся ей самой словечко.

Уорхол прекрасно понимал силу влияния знаменитостей. Он видел, как медиа мастерски используют образы звёзд для продвижения товаров, когда в продукт превращается сама идентичность человека. Он часто снимал знаменитостей на свою камеру, после чего экспериментировал с образами людей на снимке: «Он был заинтересован в запечатлении моментов искренности, спонтанных моментов, и особенно известных людей, которых он любил запечатлевать в непривычных для них моментах. На самом деле, его интерес был прежде всего направлен на людей».

Когда Энди стал знаменит, сотрудничества с ним стали искать другие художники и знаменитости, доверяя ему создание обложек для своих альбомов.

Уорхол придерживался мнения, что знаменитости на портретах должны выглядеть идеально и без изъянов: он ретушировал морщины и дефекты кожи лица, убирал лишние подбородки, подрисовывал ярче глаза и губы, придавая лицам идеализированные черты.

Ниже — несколько примеров того, как и кого изображал Уорхол.

Мэрилин

Первый раз Уорхол изобразил Монро в 1962 году — уже после её трагического ухода из жизни. Увлечение Уорхола образом и мифом Мэрилин продолжалось и в последующие годы.

Хотя Энди никогда не встречался с Монро лично, его привлекал её статус секс-символа, тиражируемый по всему миру миллионами газет и журналов. Именно эта идея знаменитости как товара, возможно, впервые привлекла его к повторению узнаваемых черт Мэрилин бесчисленное количество раз.

В своей самой знаменитой работе — лицо Мэрилин Монро из фильма 1953 года «Ниагара» — он разделил картину на две части: цветную и чёрно-белую. Таким образом он как бы показал разницу между публичным образом Мэрилин и её личной жизнью. Сама актриса, кстати, всячески продвигала первую и старалась по максимуму не афишировать вторую. Например, известны случаи, когда Монро запрещала публиковать те свои фотографии, где она запечатлена со следами усталости на лице: мол, людям нужна звезда, а не обыкновенная женщина.

Элизабет Тейлор

Самый знаменитый портрет актрисы был создан Уорхолом на основе рекламного кадра MGM через год после её культовой роли Клеопатры. Критики говорили, что портрет Тейлор стал, пожалуй, более знаменитым, чем сама актриса. Как выразился Джерри Сальц, «Элизабет Тейлор — это её портрет, написанный Энди Уорхолом».

Забавно, что у Тейлор никогда не было копии этого портрета, о чём она и сказала Уорхолу, когда они встретились на съёмках фильма 1974 года «Место водителя». Якобы Тейлор даже звонила на «Фабрику» (студия художника на Манхэттене), чтобы попросить копию, но ей даже не перезвонили.

Естественно, Энди пришёл в ужас и предложил звезде создать новую версию портрета на основе полароидных снимков, которые он мог бы сделать прямо сейчас, но актриса тогда ему отказала: «Сегодня я слишком опухшая».

Элвис

С помощью шелкографии портрет Элвиса Пресли был скопирован восемь раз. Считается, что произведение несёт более глубокий смысл, чем кажется на первый взгляд. Здесь художник затронул тему непростой жизни певца, бренность славы, одинаковости образов и даже страха смерти.

Героический партизан

А вот известная версия постера Че Гевары «Героический партизан» Энди Уорхолу… не принадлежит. Его компаньон Джерард Маланга создал работу «а-ля Уорхол», выдав его за рисунок последнего. Афера раскрылась, «злоумышленника» ждала тюрьма. Ситуацию спас сам Уорхол — он согласился признать фальшивку своей работой при условии, что весь доход от продажи достанется ему.

А что же Ленин?..

Моя подруга под недавней статьёй о Владимире Ильиче написала: «Само сравнение Монро и Ленина не совсем корректно — всё-таки разное… Попса и Народная Любовь». Спорить не стала. Более того, я сама до недавнего времени считала кощунством тот факт, что Уорхол не делал разницы между изображением банки супа, коробки стирального порошка и дедушкой нашим Ильичом.

За 100 с лишним лет образ Ленина изменился до неузнаваемости. Любовь к Ильичу очень быстро трансформировалась в поклонение образу, весьма отличному от реального человека. Даже внешне Ленин из живого человека со следами усталости на лице превратился в «Ленина канонического».

В 1970 году, когда страны социалистического блока отмечали 100 лет со дня рождения Ильича, изображения Ленина были везде, куда ни глянь: профиль на монетах и купюрах, картины и плакаты на стенах, лицо на знамёнах, гравюрах, марках, значках, грамотах, удостоверениях, статуи на площадях. При этом каждый художник специализировался на определённом изображении: Ленин за столом, Ленин в шалаше, Ленин у Смольного… Благоговейно-спокойное отношение, когда Ленина по привычке и для заработка лепили, рисовали, высекали и ставили, длилось до конца 1980-х годов.

Им на смену пришли 1990-е с их откровенно глумливыми «Ленин-уточка», «Ленин вертится в гробу», «Ленин-мышеловка», «Ленин и Джакометти» и пр.

В 2020 году, когда исполнилось 150 лет со дня рождения вождя пролетариата, не состоялось ни одного официального мероприятия, посвящённого этой дате. Не было их и сейчас — спустя пять лет.

«Ленина нельзя было любить или не любить. Как любить то, что ты видишь везде, куда только падает взгляд? Это как светофоры. Они есть везде, они нужны. Разве можно любить светофор? Что думают художники, которые выросли уже не в СССР, понятно только им самим. Вряд ли они помнят, что стоит за именем «Владимир Ленин». А те, кому меньше 30 лет, вряд ли скажут, кто это. Скорее, для постсоветского поколения художников важность фигуры Ленина таится в её узнаваемости. Как никто понимал значимость узнаваемых людьми знаменитостей Энди Уорхол. Поэтому он рисовал Ленина наравне с несравненной Мэрилин Монро и банкой кока-колы», — это слова коллекционера Игоря Суханова, куратора роскошной выставки «И досадно мне стало, что у меня не было и не будет времени заняться искусством. Ленин в «Громове» (2020).

Вот и получается, что Энди Уорхол раньше многих других уловил эту феноменальную узнаваемость и трансформацию образа Ленина. И было бы странно, если бы король поп-арта обошёл его своим вниманием.

В 1987 году Энди создал два идентичных портрета Владимира Ильича. Отличаются они лишь цветом: один Ленин «красный», другой — «чёрный». Эксперты признают более символичным «Красного Ленина» (который стал таким же олицетворением коммунизма и Октябрьской революции 1917 года как и её вождь). Однако считается, что коллекционеры охотнее предпочли бы более мрачный вариант картины (на ней Ленин изображён на чёрном фоне).

Эта серия работ разительно отличается от других произведений Уорхола: она лишена гламура, кислотных цветов, лаконична — портреты обозначены минимумом деталей и линий.

Банки-склянки

Так условно я обозначила всё «неживое», что рисовал Уорхол. Как известно, он исследовал не только эстетику, но и социокультурные аспекты рекламы, поп-культуры и потребительского общества, выплёскивая их образы на плоскость своих холстов.

В качестве примера использования им обыденных продуктов можно рассмотреть работу «Brillo Boxes» (1964 год). Уорхол воссоздал коробки для стирального порошка Brillo в форме скульптурных объектов, выполненных из дерева и покрашенных таким образом, чтобы они выглядели как обычные упаковки Brillo.

200 однодолларовых купюр

Что может быть более массовым и потребительским, чем деньги? Эта гениальная идея пришла в голову королю поп-арта не случайно — он всё время находился в поисках простых, но в то же время уникальных решений. Картина также выполнена в технике шелкографии.

Револьвер

История этой картины достаточно трагична: однажды Уорхол пережил покушение на свою жизнь, когда фанатка выстрелила в него из револьвера. Три пули попали Уорхолу в брюшную полость, чудом ему удалось выжить. Это происшествие послужило вдохновением для создания им серии картин, изображающих тот самый револьвер.

«Кэмпбелл» — суп, просто суп

«Банка супа «Кэмпбелл» — одна из самых узнаваемых картин художника.

У нас, в России, мы практически ничего не знаем об этом продукте. А вот в Америке он бешено популярен: американцы потребляют около 2,5 миллиарда порций супа в год.

История супа Campbell в банках началась в 1869 году. Джозеф Кэмпбэлл, торговавший фруктами, и Абрахам Андерсон, поставлявший холодильные установки, основали компанию Campbell Preserve Company в Камдене, штат Нью-Джерси. Специализировалась она на производстве разных консервов.

В 1897 году в её ассортименте появился суп-концентрат. Его просто разводили горячей водой — и наслаждались отменным вкусом. Campbell имел привлекательную стоимость, что практичные американцы оценили по достоинству.

Для рекламы супов впервые был использован городской транспорт: на трамваях были размещены объявления с красочным изображением и информацией о вкусном и доступном супе. После этого продажи супа в банках Campbell выросли вдвое.

Этикетки на банках сразу бросались в глаза. Красно-белый колер появился из-за любви к футболу директора компании. Посетив в 1898 году футбольный матч между Корнелльским и Пенсильванским университетами, он запомнил красно-белую форму одной из команд и затем убедил совет директоров оформить этикетки банок с супами Campbell именно в этой гамме.

Суп обрёл мировую славу, а король поп-арта изобразил его на своих полотнах. При этом идея создания такой картины принадлежит не самому Уорхолу: однажды он пришёл за советом и творческим вдохновением к подруге. Именно она и подсказала: «Нарисуй что-то узнаваемое, что знают все. Хотя бы эту банку супа!»

На одной картине Уорхол не остановился. Появились серии картин из ста и даже двухсот банок, из разноцветных банок, банок с оторванной этикеткой, с открывашкой и даже… платье-банка.

 

Бутылки из-под «Кока-колы»

Кока-кола входит в тройку самых популярных товаров в США. Это давно уже символ американской культуры. На картине 1962 года Уорхол изобразил три зелёные пустые стеклянные бутылки от Coca-Cola с логотипом компании под ними.

Уорхол сделал акцент именно на пустоте бутылок, что можно рассматривать как отражение потребительского общества, где люди потребляют товары и исчерпывают их до конца. Фирменный логотип Кока-Колы подчёркивает привязанность к массовой культуре и символике, так как логотип является узнаваемым и всемирно известным знаком.

Вместо вывода

После всего узнанного у меня неожиданно возникла мысль: а есть ли кто-либо среди нынешних европейских политиков, достойных попасть в «обойму» изображений Энди Уорхола, доживи тот до наших дней?

И мне кажется, что никто. Почему? Да лишь потому, что любой из персонажей Уорхола — будь то блистательная Элизабет или бутылка кока-колы, были символами своей эпохи и остаются таковыми до сих пор — полвека спустя, а то и больше…

Читайте по теме:

Фотографии Энди Уорхола — «маленькое чудо» в Таллинне