Игорь Круглов: Адо Ваббе и его путь от футуризма к соцреализму и прочь от него

Одно из них — футуризм (лат. futurum — «будущее»). Это формалистическое движение зародилось в 1910-х. Его «отцы-основатели» — итальянский поэт Филиппо Маринетти и другие — отвергали реализм и пробовали себя на пути создания нового авангардного формата, призванного разрушить все методы, приёмы и традиции классического искусства. Маринетти — автор термина и соответствующей поэмы «Красный сахар» — опубликовал в 1909 году так называемый «Манифест футуризма», соединяющий в себе идеи Ницше и Маркса. В нём он сделал акцент на желании художников и поэтов отразить в своих картинах «ускорение темпа жизни и индустриализацию среды как приметы новой эры».

 

Сии «творцы», по его словам, «с презрением отвергали прошлое, традиционную культуру во всех её проявлениях и воспевали будущее — наступающую эпоху индустриализма, техники, высоких скоростей и темпов жизни». Будущее превращалось в культ, а история подвергалась осмеянию, порицанию и забвению. То бишь это была обычная для всех революций схема — хоть в обществе, хоть в искусстве. Её проводники, пропагандировавшие «героику» революций и войн, взрывов и разрушений, считали их «омолаживающими силами». Маринетти утверждал: «Жар, исходящий от куска дерева или железа, нас волнует больше, чем улыбка и слёзы женщины», «Новое искусство может быть только насилием, жестокостью»…

Футуристы-литераторы (например, Владимир Маяковский с его рифмами-«лесенками») отказывались от традиционного правописания и боролись за новое словотворчество, ритм и т. п. А виртуозы кисти, карандаша и мастихина посвящали свои полотна, например, паровозам, аэропланам (существовал даже такой вид живописи, как «аэроживопись») и мотоколяскам. Простая мотоциклетка тогда была объявлена более изящной статуэткой, чем произведения Микеланджело Буонаротти.

 

Пионерами футуризма в скульптуре и живописи стали итальянские живописцы и графики Карло Карра, Луиджи Руссоло, Джакомо Балла, Джино Северини, Умберто Боччони.

Их первая выставка состоялась в Париже в 1912 году. В их картинах — так называемых «энергических композициях», где фигуры были раздроблены на фрагменты, пересекающиеся под острыми углами, с преобладанием спиралей и зигзагов, — отразились почти все принципы новой моды. В первую очередь — это манящие движение и скорость, передаваемые незамысловатыми методами. Тогда же в России появился первый манифест поэтов-футуристов под названием «Пощёчина общественному вкусу». В данном опусе призывалось сбросить Пушкина, Толстого, Достоевского и других гениев «с парохода современности». Вообще Россия и Италия и были территориями, где раньше других прижилось новое течение.

В Российской империи первыми футуристами стали художники братья Бурлюки. Один из них, Давид, основал футуристическую группу «Гилея». Тогда же возникло ответвление под названием «кубофутуризм», в коем самовыражались Н. Гончарова, О. Розанова, А. Экстер, А. Богомазов. И, конечно, К. Малевич с его мрачным, демоническим «Чёрным квадратом».

 

Короче говоря, это было не что иное, как революционный сатанизм (известно, кто был первым революционером) в искусстве. И недаром немало из его представителей страдало психическими заболеваниями, как, например, В. Кандинский (в психиатрии есть даже такое понятие, как «синдром Кандинского»).

Однако отметим, что талантливым людям (несомненно, благодаря милости Божией) даровалась возможность и в этих форматах создавать произведения, пусть даже по форме и соответствующие разрушительной революционной идеологии, но по сути — далёкие от неё. И, таким образом, преображать изначально заложенную подрывную сущность в довольно интересные, новаторские по стилю, но вполне оптимистичные произведения.

К числу таких художников, на мой взгляд, относился Марк Шагал. А также — главный герой нашего сегодняшнего повествования, эстонский график, живописец и педагог Адо (Адольф) Ваббе.

 

Он родился в эстонском Taпa — части одноимённого уезда — 19 (31) марта 1892 года. В 1900-м вместе с родителями переехал в Нарву, где, учась в местной школе, познакомился с женой известного купца, мецената и коллекционера Сергей Лаврецова — Глафирой. Она оценила талант мальчика и позже помогла ему пройти образовательный курс в рижской художественной школе и в Мюнхене — в известной школе Антона Азбеса (Ажбе). С 1913 года Адольф начал участвовать в выставках.

В 1914 году Ваббе, подобно многим начинающим рисовальщикам, путешествовал по Италии, набираясь впечатлений. Познакомился с Кандинским, а чуть позже подружился с русскими авангардистами, когда в 1915–16 гг. обретался в Москве. Спустя год стал преподавать рисование в Нарве. Затем учил живописи в Таллинне. Вступил в Союз художников Эстонии.

Одна из важных вех на его творческом пути — участие в создании знаменитой группы художников «Паллас» и их одноимённой школы в Тарту. Там он преподавал и даже был директором, с 1926 по 1929 годы.

 

Ваббе одним из первых привнёс элементы футуризма в эстонское изобразительное искусство. Его новаторский стиль был весьма популярен там в начале 1920-х. Но ближе к 1930-м в его живописи всё более отчётливо начали проступать реалистические мотивы. Поначалу импрессионистские, под влиянием парижских впечатлений (он побывал в «Панаме», как называют Париж его коренные жители, в 1924 году), а позднее — и соцреалистические.

Что касается поездки в Париж, то главным итогом её стала, несомненно, картина «Река Сена», которая хранится сейчас в Художественном музее Эстонии. Это полотно называют одним из самых выдающихся образцов прибалтийского модернизма. Автор прибегнул при его создании к акварельной технике, подчёркивающей переменчивость урбанистического пейзажа и его динамику.

 

До 1938 года он по разным причинам выставлялся мало, а затем в Таллинне была устроена самая крупная экспозиция его работ. Вскоре Ваббе сделался профессором живописи. Его новым поприщем стал социалистический реализм. Напомним, что это направление, главенствовавшее в литературе и искусстве Советского Союза и других соцстран, официально определялось как «эстетическое выражение социалистически осознанной концепции мира и человека, обусловленной эпохой борьбы за установление и созидание социалистического общества». На деле же представляло собой сплошную «лакировку» действительности, выполненную при помощи реалистического метода.

Впрочем, Ваббе недолго мог творить в этих прокрустовых рамках. Вскоре его обвинили в отходе от соцреализма, назвали «ярким образцом гражданского разложения», исключили из Союза художников (1948), а затем уволили из института (1950).

 

После смерти Сталина, когда бюрократы-культуртрегеры от него отцепились, он стал возглавлять (1953–56 гг.) экспериментальную графическую мастерскую в Таллинне. Его восстановили в СХЭ, а с 1956-го начали платить научную пенсию. Адо Ваббе много работал вплоть до самой смерти, наступившей 20 апреля 1961 года, но в выставках больше участия не принимал.

 

Большой вклад мастер внёс и в развитие эстонской книжной графики. Республика помнит своего выдающегося художника. В 1997 году в ней учреждена премия имени Адо (Адольфа) Георгиевича Ваббе.

Читайте по теме:

Игорь Круглов: Илон Викланд — художница, умеющая дарить прекрасную память детства

Выставка памяти Юри Аррака — визитная карточка эстонского искусства

Валве Янов — талантливая художница, «скрытая» при советской власти