Игорь Круглов: Как Тарту стал «Парижем», где лошадь съела шляпку
Сегодня поговорим об одной из самых культовых советских телекомедий середины 1970-х годов, полной режиссёрских находок, великолепной игры актёров, искристого юмора, талантливой музыки, а также песен, диалогов и реплик, мгновенно растащенных народом на цитаты. И о том, как всё это видится спустя полвека.
Но сначала напомним, что 1970-е были временем, когда в отношениях между СССР и Западом наступила «разрядка международной напряжённости». Так называли процесс политического потепления советские пропагандисты, ставя его в заслугу исключительно «лично дорогому Леониду Ильичу» (который, впрочем, действительно сделал в этом направлении немало), посему неудивительно, что в искусстве и, в частности, кинематографе это тоже нашло отражение. Больше появилось американских и европейских дублированных лент, о чём с конца хрущёвской оттепели советские зрители могли только мечтать. И на советских студиях начали снимать экранизации западных авторов. Самые известные из них — «Всадник без головы» (1973), «Красное и чёрное» (1976), «Небесные ласточки» (1976), «Приключения принца Флоризеля» (1979), ««Д’Артаньян и три мушкетёра» (1978). И, конечно, «Соломенная шляпка» (1975), коей посвящён наш сегодняшний экскурс.
Она открыла тогда шлюз для появления большого количества мюзиклов и комедий про «их нравы». И сразу выяснилось, что эти самые нравы пришлись по вкусу советской публике, которая в плане зрелищ была очень угнетена цензурой и нудными «прелестями» соцреализма. Ведь тот воспевал борьбу за заводские планы, колхозные надои и воспитание коммунистического сознания.
Некоторые экранизации западных авторов основывались на откровенном киче, опусах совершенно ничтожных и даже вульгарных. Однако умение наших мастеров делало их хитами просмотров. Они, повторимся, растаскивались на цитаты, песни из них становились шлягерами, звучали в ТВ- и радиоэфирах, компаниях под гитару и т. д. И таким образом вырабатывалась определённая парадигма нон-конформистского поведения.
А началось всё это с «Соломенной шляпки» (автор сценария и режиссёр Леонид Квинихидзе, по водевилю Эжена Лабиша и Марка Мишеля), которая вышла в телеэфир аккурат под Новый 1975 год.
Соломенная шляпка золотая,
С головки вашей ветреной слетая,
Ещё не раз пленять собой могла.
Но лошадью какой-то офицерской
С гримасою какой-то изуверской
Она внезапно съедена была.
Все старые, а пуще молодые —
Храните ваши шляпки золотые.
Храните до конца — и в этом соль.
Пока над головой грохочут громы,
Способна даже пригоршня соломы
Сыграть в судьбе решающую роль.
Вот такое песенное «интро» с философическим уклоном с первых же кадров вводило зрителя в мир нового телевизионного бурлеска. Что на самом деле представляла собой эта «философия», поговорим позже, а пока укажем, что все песни написал композитор Исаак Шварц на стихи Булата Окуджавы. И они стали одними из главных «магнитов», которые притягивают внимание и симпатии уже нескольких поколений зрителей. Другие «магниты» — это, конечно, исполнители ролей (Андрей Миронов, Людмила Гурченко, Екатерина Васильева, Ефим Копелян, Игорь Кваша, Владислав Стржельчик, Зиновий Гердт, Михаил Козаков, Михаил Боярский и др. звёзды). И, наконец, ещё один «персонаж», без которого фильм очень многое потерял бы: это город Тарту, ибо именно там снимались все натурные сцены. И долгие годы Париж зрители представляли себе именно по ним. Эти улочки, дома, балкончики и фонари до сих пор помнятся автору этих строк, хотя он не пересматривал картину уже очень много лет…
В приведённых выше стихах, по сути, заключается весь сюжет ленты, действие которой происходит в Париже. Некая замужняя мадам по фамилии Бопертюи (Е. Васильева), загулявшая на природе с любовником (И. Кваша), повесила на кустик свою соломенную шляпку. А лошадь бонвивана Фадинара (А. Миронов), который собрался жениться на дочери богатого садовода Нонанкура (В. Стржельчик), её слопала. Мадам, опасаясь разоблачения и гнева ревнивого мужа, вместе с любовником захватывают альков в доме Фадинара, куда тот везёт свою невесту и всю свадебную процессию. И, угрожая позором, требуют найти точно такую же. Потом начинаются всевозможные комические приключения и интриги, которые, естественно, заканчиваются хеппи-эндом, потому что в подобной бурлесковой белиберде иначе и быть не могло.
Восторг у зрителей был такой, что «Шляпку» принялись крутить по ТВ очень часто. Она стала неотъемлемым элементом новогодней сетки вещания, как и «Ирония судьбы, или С лёгким паром!» Эльдара Рязанова. Кстати, в «Иронии», премьера которой состоялась в канун 1976-го, по телевизору показывают «Шляпку»…
Ну а теперь о том, как «пионерка» телемюзиклов воспринимается сейчас. Сразу подчеркну — речь идёт о субъективном восприятии автора, которое он никому не хочет навязывать. И заранее просит не обижаться, если чьи-то киносимпатии будут задеты. Тем более что и сам он в своё время принадлежал к числу симпатизантов «Шляпки», как и многие молодые и не слишком молодые люди, в кои веки увидевшие по ТВ вместо соцреалистической ерунды блеск и шик «тартуского Парижа». Но, как поётся ещё в одной песенке Окуджавы — Шварца: «А время счёт ведёт подробный…».
Короче: излагаю эволюцию восприятия — от «пятёрок» до «единиц».
Год 1975-й: по всем пунктам «отлично».
Год 2024-й: по пункту «Тарту = Париж» — «отлично». Ещё «отлично» по пункту талантливости. По пунктам же нравственности, морали, порядочности, воспитания зрителя — «единица». Полный «неуд». Несмотря на талантливость.
Потому что эта картина с её «философичностью» — гимн безнравственности, аморальности, непорядочности, нечестности, блуда, антивоспитания, греховности. И никакие юморные штучки и талантливые изыски её не спасают. Хотя, конечно, кто-то может сказать, что это «всего лишь шутка» и не надо так по-ханжески к ней относиться. Ан нет. В каждой шутке всего лишь доля шутки…
Спокойно спи, Эжен Лабиш!
Мы не приврём, и ты позволь лишь
Твой водевиль, пока ты спишь,
Прокомментировать всего лишь…
Что там было у Лабиша, уверен, 99% зрителей не знало и не знает. Но «прокомментировали» его Окуджава, Квинихидзе и всё созвездие талантов так, что фильм втемяшился в сознание миллионов людей на многие годы. Втемяшился и стал программировать их поведение. Стал диктовать свои поведенческие «нормы», которые приводили к изменам, разрушенным бракам, изломанным судьбам, слезам и горестям. Потому что жизнь — это отнюдь не водевиль.
«Соломенную шляпку» показывали вместе «Иронией судьбы» в самые строгие дни Рождественского поста. Люди вместо пощения предавались пьянству, блуду, изменам и прочим развлечениям. А потом удивлялись, почему их судьбы не складываются. Да потому что не нужно было проникаться песнями про «Клозетту, Кларетту, Мариэтту» и прочих любовниц Фадинара, о которых с телеэкрана пел Миронов. Не нужно было отбивать чужих невест и изменять своим. Не нужно было лгать…
Так что теперь на эти картины у меня стойкая идиосинкразия. Хотя, считаю, всё-таки нечто прекрасное в «Соломенной шляпке» осталось. Это Тарту и его улицы.
Читайте по теме:
Комментарии закрыты.