Игорь Круглов: Юхан Пеэгель — мэтр эстонской журналистики

Журналистика в СССР до второй половины XX века не считалась наукой. Те, кто ею занимался по-научному, защищали свои диссертации в основном по специальности «филология». И по ней получали учёные степени. А журналистами считались те, кто «с лейкой и блокнотом, а то и с пулемётом сквозь огонь и стужу» проходили, согласно стихам Константина Симонова. Кто ездил в далёкие и сложные командировки — в тайгу, пустыни, горы, на Северный полюс — «ради нескольких строчек в газете». Кто мчался на зов читателя (порой через весь Союз), потому что «письмо позвало в дорогу»... Все вышеприведённые закавыченные выражения — это не только тогдашние медийные штампы, но и неотъемлемые символы той советской «ненаучной» журналистики.

Игорь Круглов От 19/09/2023

Доцент Тартуского государственного университета Юхан Пеэгель (1919–2007) выступает перед аудиторией Школы молодых репортёров (1972 год). Фото: Ajalehe Õhtuleht toimetus (AIS)

Кстати, о штампах. Ими пользовались очень многие газетчики и радийщики, причём на всех уровнях — от районного до столичного. (Хотя, конечно, в центральных и республиканских СМИ активно боролись со словесными «ходулями».) Достаточно было научиться более-менее грамотно составлять фразы, а ещё иметь с собой какой-нибудь стереотипный стилистический арсенал для своего сочинительства. Примерно такой, как тот, что в романе «Золотой телёнок» Остап Бендер продал халтурщику Ухудшанскому. Помните?

Он назывался: «Торжественный комплект. Незаменимое пособие для сочинения юбилейных статей, табельных фельетонов, а также парадных стихотворений, од». И содержал в себе набор ходульных слов и выражений, кочующих из газеты в газету: «социализм, капитализм, индустриализация, железный конь, трудящиеся, заря, маяк, стяг (флаг)» и т. д.
«Комплект» Ухудшанскому пришёлся очень кстати, поскольку до сего времени он занимался лишь составлениями отчётов с профсоюзных конференций, а теперь ему предстояло для газеты наваять репортаж о большой коммунистической стройке.

Бендер в своем «пособии» также привёл пример использования этого набора:

«Восточная магистраль, этот железный конь, который, взметая стальным скоком пески прошлого, вершит поступь истории… но, невзирая на ошибки, пусть рдеют, а равно и взвиваются стяги у маяка индустриализации, пылающего под клики трудящихся, коими под пение сердец выявляется заря новой жизни; вперёд!»

Впрочем, повторимся, в центральных и республиканских медиа активно боролись со словесными трюизмами и шаблонами. И качественный уровень у авторов там был часто намного выше, чем у работников провинциальных СМИ. Возможно, именно данное несоответствие и побудило советское правительство в начале 1950-х годов сделать журналистику научной дисциплиной. С той целью, чтобы любой провинциальный газетчик или радийщик могли получить высшее образование, очно или заочно, и за счёт новых знаний повысить квалификацию. Другой же причиной превращения журналистики в науку, несомненно, было желание системно вооружить её многочисленных представителей (хоть в столице, хоть в горном ауле) коммунистической теорией.

Ведь они всегда считались боевым идеологическим отрядом партии, и это дело решили больше не пускать на самотёк. Тем более что сам «вождь мирового пролетариата» в своих опусах уделял огромное внимание партийной организации и литературе. Медийщики старшего возраста помнят, как их заставляли учить ленинские цитаты о том, что каждый труженик пера обязан быть «колёсиком и винтиком одного-единого пролетарского дела».

Потому-то в вузах, на новых отделениях и факультетах, огромное внимание уделялось многочасовому изучению всякой коммунистической белиберды. Обязательны — история КПСС и полный курс марксизма-ленинизма. А именно: марксистско-ленинская философия, политэкономия и научный коммунизм.

Последний не вызывал у здравомыслящих людей ничего, кроме гомерического смеха. Ибо невозможно было серьёзно читать, к примеру, строки о том, что после наступления коммунизма (напомним, Хрущёв обещал его к 1981 году) у граждан не будет никаких иных проблем, кроме… неразделённой любви. Тем не менее взрослые люди обязаны были вызубривать подобную чушь и сдавать по ней государственные экзамены.

Собственно к журналистике студенты подбирались лишь на третьем году обучения, попутно продолжая усваивать упомянутую дребедень. Но им хотя бы уже начинали преподавать жанры и другие темы по специальности. Изучалась и журналистика заграничная — в первую очередь, конечно, из стран «народной демократии», сателлитов СССР. А также издания коммунистического профиля из «мира наживы и капитала»: например, французская «Юманите», итальянская «Унита» (студенты называли её, пардон, «Унитаз») и т. п.

Но даже в таких условиях талантливые и адекватные учителя находили возможность преподавать своим студентам журналистику в лучших её проявлениях. Приводили примеры из творчества великих, советовали «факультативную» литературу не из учебной программы. А ещё можно было у них научные работы писать не только сугубо по специальности, но и на другую тематику, хотя бы косвенно связанную с ней.

Так, автору этих строк удалось защитить несколько курсовых работ, а потом и целый диплом по творчеству опального в те годы Булата Окуджавы. (От данной темы шарахались все партначальники и бонзы факультета.) Правда, ничего не получилось бы, если бы не умнейшая и благороднейшая научная руководительница Ирина Григорьевна Панченко (ныне, увы, покойная), которая отстояла эту тему перед закоснелым факультетским партактивом. Увы, но потом ей пришлось из нашего вуза уйти… Она очень любила Тартуский университет, проходила там стажировку и восхищалась его научными кадрами. Не знаю, была ли она знакома с главным героем нашего сегодняшнего повествования, журналистом, писателем и лингвистом Юханом Пеэгелем. Но хочется надеяться, что да. И что у них было общим желание дать своим студентам подлинные знания, научить их оригинальному творческому мышлению, а не штампам и идеологическим догмам…

Он родился 19 мая 1919 года в деревне Рейна, Сааремаа. Там же окончил в 1938 году общеобразовательную гимназию. До начала Первой мировой войны успел поработать в Курессааре главным редактором газеты Meie Maa. С какими профессиональными трудностями столкнулся 20-летний юноша при её редактировании, история умалчивает. Однако не исключено, что именно желание повысить квалификацию и не пользоваться «остап-бендеровскими» словесными «ходулями» привело его впоследствии в Тартуский университет, который он окончил по специальности «эстонский язык и литература».

Но до этого ещё были война и его участие в эстонском корпусе Красной армии (1940–1945). В рядах артиллеристов Юхан сражался против гитлеровских оккупантов в районе Старой Руссы, Порхова и Пскова, на дальних подступах к Ленинграду.

Юхан Пеэгель, мобилизованный в Красную армию. Фото: Juhuslikud annetused (AIS)

Вот как он описывал начало своей службы и друзей-новобранцев в романе «Я погиб в первое военное лето» (1978): «Из России пришло пополнение: мобилизованные, большей частью очень молодые и совсем мальчики. Их сразу же остригли и выдали им обмундирование. Всё, что осталось от прежней армии: брюки солдатского сукна, сапоги фабрики «Унион», летние гимнастёрки, с которых были срезаны погоны… И шинели были прежнего времени, только без погон… Ранцы у нас были, как у немцев. И каски тоже немецкие — серые, времён Первой мировой войны…» За свои военные заслуги Пеэгель был награждён орденом Отечественной войны II степени.

Юхан Пеэгель в 1974 году. Фото: Tartu Ülikool (AIS)

После Победы поступил в Тартуский университет и, параллельно с учёбой, в 1947–1952 годах, сотрудничал в газетах Postimees и Edasi. В 1951-м, получив диплом, остался преподавать в альма-матер. Защитил кандидатскую диссертацию по морфологии эстонского языка. Под его руководством готовили журналистов — вначале это была кафедра. Три года, с 1964 по 1967, являлся деканом историко-языкового факультета. После защиты в Москве докторской диссертации в 1975 году Пеэгель стал первым доктором наук по журналистике в Эстонии. В 1976-м основал соответствующий факультет и сделался его первым профессором. Спустя год был избран членом-корреспондентом АН Эстонской ССР, с 1993-го — почётным профессором. Удостоен ряда правительственных и государственных наград, а также звания почётного жителя Тарту.