Отречение Николая II — фальсификация о намерениях

«День Седьмого ноября — красный день календаря». В моё советское детство это был один из любимейших праздников: за пару недель до него мы с мамой или дедушкой начинали изготавливать огромные цветы из яркой гофрированной бумаги, а седьмого ходили с этими рукотворными шедеврами на демонстрацию. Потом дома собирались многочисленные гости, праздник отмечали шумно и весело.

По мере моего взросления пришло переосмысление эпох, дат и событий, но седьмое ноября по-прежнему воспринимается как праздник из счастливого детства. Поэтому по следам знакового, пусть и неоднозначного дня захотелось написать о том, что в 1917 году стало точкой невозврата — об отречении Николая II.

Он взошёл на престол 1 ноября 1894 года — сразу после смерти своего отца, Александра III. При его правлении разом вышли из-под контроля все социально-политические противоречия, вылившиеся в народное неповиновение, революцию 1905-1907 годов, провальную войну с Японией, Февральскую и Октябрьскую революции 1917 года.

 

К слову сказать, чем больше я читаю и пишу о российских монарших особах, тем сильнее не понимаю одного. Как можно было так быстро свести на нет деяния предшественников и с лёгкостью угробить целую империю? И это при том, что всю династию (за штучным исключением) составляли умные, амбициозные и сильные монархи? Может, наследника подменили (шутка)?..

Не одна я считаю Николая II и его супругу Александру Фёдоровну главными виновниками вселенской трагедии 1917 года. Но вот с самим отречением много неясного. Мне на глаза попалось удивительное исследование документа об отречении: «Православный взгляд на ленинский эксперимент над Россией», автор — Владимир Лавров, Москва, 2019 год. Владимир Михайлович Лавров — русский православный историк, доктор исторических наук, академик, автор трудов по истории русских революций. Изложенные в нём доводы кажутся более чем убедительными и правдоподобными. Поэтому дальнейший текст представляет собой переосмысление материалов Лаврова.

Отречение

2 (15 марта) 1917 года в ходе Февральской революции российский император Николай II отрёкся от престола.

Отречению предшествовало значительное ухудшение социально-экономического положения Российской империи, вызванное затянувшейся Первой мировой войной (1914-1918). Неудачи на фронтах, экономическая разруха, обострение нужд и бедствий народа, рост антивоенных настроений, всеобщее недовольство царём и царицей-немкой привели к массовым выступлениям против правительства и династии в крупных городах и, прежде всего, в Петрограде.

Государственная дума была готова произвести «бескровную» парламентскую революцию для перехода от самодержавия к конституционной монархии. Председатель Думы Михаил Родзянко слал в Ставку Верховного главнокомандующего в Могилёве, где находился Николай II, тревожные сообщения, предъявляя правительству настойчивые требования реорганизации власти. Часть окружения императора советовала ему пойти на уступки и дать согласие на образование правительства, которое будет ответственно не перед царём, а перед Думой. Постоянно писала «ужасающие письма» и императрица, что также не добавляло царю оптимизма.

Тем не менее в Ставке вначале не отдавали себе отчёта о масштабе событий, развёртывавшихся в Петрограде, хотя 26 февраля (11 марта) 1917 года Николай II приказал командующему Петроградским военным округом прекратить начавшиеся в столице беспорядки. Войска открыли огонь по демонстрантам, но было уже поздно: днём спустя почти весь город был в руках бастующих.

В Петроград из Ставки для наведения порядка был направлен генерал Николай Иванов с верными частями (батальоны георгиевских кавалеров из охраны Ставки), но они были задержаны революционными войсками на пути в столицу.

Не зная о провале миссии генерала Иванова, Николай II 28 февраля (13 марта) выехал из Ставки в Царское Село, где находилась его семья. В пути его поезд был задержан по распоряжению революционных властей и перенаправлен в Псков, где находился штаб Северного фронта.

Поздним вечером 1 (14 марта) Николай прибыл в Псков, где главнокомандующий Северным фронтом генерал Николай Рузский, переговорив с Петроградом и Ставкой в Могилёве, предложил ему попытаться локализовать восстание в Петрограде путём соглашения с Думой и образования ответственного перед Думой кабинета министров. Но Николай отложил решение вопроса на утро, ещё надеясь на генерала Иванова.

Утром 2 (15) марта Рузский доложил императору, что миссия генерала Иванова не удалась. Председатель Госдумы Родзянко через Рузского заявил по телеграфу, что сохранение династии Романовых возможно при условии передачи трона наследнику Алексею при регентстве младшего брата Николая II — Михаила. Важным инструментом давления на монарха были ложные сведения о том, что его семья находится под контролем восставших.

Государь поручил Рузскому запросить по телеграфу мнение командующих фронтами. На вопрос о желательности отречения Николая II положительно ответили все (включая дядю Николая — великого князя Николая Николаевича, командующего Кавказским фронтом). Исключением стал лишь командующий Черноморским флотом адмирал Александр Колчак, который отказался отправлять телеграмму с ответом. Получив мнения главнокомандующих, Николай принял решение отречься от престола в пользу сына при регентстве брата — великого князя Михаила Александровича. Был подготовлен соответствующий текст отречения. Однако после разговора с лечащим врачом наследника, опасаясь за здоровье сына, император изменил решение.

Вечером 2 (15 марта), когда из Петрограда приехали представители Временного комитета Государственной думы Александр Гучков и Василий Шульгин, Николай заявил, что «…во имя блага и спасения России я был готов отречься от престола в пользу своего сына, но… пришёл к заключению, что ввиду его болезненности мне следует отречься одновременно и за себя, и за него в пользу брата».

Гучкову и Шульгину ничего не оставалось, как согласиться с этим решением императора. Был составлен новый текст отречения, который Николай II подписал в полночь на исходе 2 (15) марта в поезде, стоявшем на путях у железнодорожного вокзала Пскова.

В подписанном акте об отречении говорилось: «…Мы передаём наследие Наше Брату Нашему Великому Князю Михаилу Александровичу и благословляем Его на вступление на Престол Государства Российского. Заповедуем Брату Нашему править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу».

Император подписал документ карандашом. Время, указанное в нём, — 15 часов, — соответствовало не фактическому подписанию, а времени, когда Николаем было принято решение об отречении. Двумя часами ранее были датированы подписанные уже после отречения указы о назначении верховным главнокомандующим великого князя Николая Николаевича, а председателем Совета министров — князя Георгия Львова. Этими документами делегаты от Думы рассчитывали создать видимость преемственности военной и гражданской власти.

После упомянутых событий император записал в дневник: «В час ночи уехал из Пскова с тяжёлым чувством пережитого. Кругом измена и трусость, и обман!»

Появление «подлинника»

Всем известный «Манифест об отречении императора Николая II от престола» был опубликован в «Известиях ЦИК Советов рабочих депутатов» и других газетах 4 марта 1917 года.

Однако «подлинник», или «оригинал», отречения обнаружили только в… 1929 году. При этом недостаточно упомянуть только о факте его обнаружения. Необходимо проговорить, при каких обстоятельствах и кем был обнаружен «подлинник». А обнаружен он был во время коммунистической чистки Академии наук СССР. Позднее документ был использован для фабрикации так называемого «академического дела»: на основании этого вдруг обнаруженного манифеста ОГПУ обвинило историка С. Ф. Платонова и других академиков ни много ни мало в подготовке свержения советской власти.

 

Подлинность документа об отречении было поручено проверить государственной комиссии во главе с П. Е. Щёголевым. И комиссия заявила, что документ подлинный и является оригиналом отречения. Но кто же такой Щёголев? Он и А. Н. Толстой были пойманы с поличным на том, что изготовили и опубликовали сфабрикованный «Дневник Вырубовой», подруги императрицы Александры Фёдоровны.

Об стоит рассказать подробнее. Публикация дневников Вырубовой началась в 1927 году в ленинградском журнале «Минувшие дни». История создания и публикации текста, которую преподнесли публике фальсификаторы, довольно путаная, но в целом ладная. Фрейлина императрицы Анна Вырубова, которая находится в близких отношениях и с императором, и с императрицей, якобы полтора десятка лет ведёт личный дневник, в который «добросовестно заносит всё, что проходит перед её глазами, как на экране кинематографа». Для убедительности подделки авторы добавляют в неё несколько правдивых фактов: например, тетради с записями Вырубовой действительно изымались при обыске. Они представляют дело так, что после гибели оригинала в их распоряжении оказались только плохие копии текста, часть из которых была сделана на французском языке (на это можно было списать все неточности в тексте).

Публикация сразу вызвала острую полемику как внутри Советского Союза, так и в эмигрантской печати. Против подлинности дневника высказались несколько крупных историков, появилась заметка в «Правде» и уничтожающе критическая статья в журнале «Историк-марксист», в которой публикация разоблачалась и называлась «фальшивкой, рассчитанной на низменные вкусы обывательщины». Параллельно с опровержением выступила сама Вырубова, жившая в тот момент в Финляндии, и несколько упомянутых в дневнике персон. Потребовалось вмешательство с самого верха, чтобы прекратить скандал. В наказание за допущенную ошибку журнал «Минувшие дни» был закрыт.

Также Щёголев был пойман на изготовлении подложного «Дневника Распутина». Эта рукопись, насчитывающая 192 листа, хранится в Государственном архиве Российской Федерации. Там же находится и её машинописная копия. Когда и каким образом они попали в архив, ныне уже не известно (в соответствии с оставшейся на рукописи пометкой, она была сдана в Центрархив «товарищу Максакову» 14 марта, однако год не указан). На титульном листе рукописи имеется название «Дневник Распутина» и 2 письма «Мушки» и пояснение, согласно которому текст является копией с оригинала рукописи, надиктованной Распутиным его личному секретарю А. Н. Лаптинской («Мушке»). Во втором пояснении уточняется, что текст был переписан Л. П. Крамер с черновиков некой «Гедымин». Историки крайне не любят иметь дело с подобными копиями. Сразу возникают вопросы: насколько добросовестно они сняты, нет ли пропусков, описок (особенно в названиях, фамилиях, датах), вставок «от себя» и т. п. Наконец, самое неприятное: за такими «копиями» зачастую скрываются фальшивки.

Документ, но не оригинал?

Итак, обнаруженный «подлинник» — это машинописный текст на простом листе бумаги. Подпись императора поставлена карандашом.

Мог важнейший документ быть не на императорском бланке? Не мог. Мог важнейший документ быть без личной императорской печати? Не мог. Мог такой документ быть подписан не ручкой, а карандашом? Не мог. На сей счёт существовали и соблюдались строгие правила, установленные законом. Их соблюсти в царском поезде 2 марта 1917 года не представляло труда. Всё было под рукой. Кроме того, по существовавшим законам подлинник царского манифеста должен был быть написан обязательно от руки.

Под карандашной подписью государя какая-то подтёртость. А слева и ниже этой подписи — подпись министра императорского двора графа В. Б. Фредерикса, который удостоверял подпись императора. Эта подпись тоже сделана карандашом, что недопустимо и никогда не практиковалось на важных государственных документах. Причём подпись министра ещё и обведена пером.

 

Монархист В. В. Шульгин, соучаствовавший в свержении царя и присутствовавший при его отречении, в своих воспоминаниях «Дни» свидетельствует, что отречение было на двух или трёх телеграфных бланках. Однако то, что мы имеем, — на одном листе простой бумаги.

Наконец, во всех сборниках документов, в студенческих и школьных хрестоматиях обнаруженный документ публикуется под заголовком «Манифест об отречении императора Николая II от престола». Однако в самом документе другой заголовок: «Начальнику Штаба». Что это такое? Император отрекался перед начальником штаба? Такого не может быть.

И ещё о «подлиннике». Следует обратить внимание на то, как теснятся подписи Николая II и Фредерикса внизу листа. Так теснят текст школьники, не уложившиеся в заданный объём. В документе государственной важности такое может быть? Не исключено, что император и министр заготовляли на всякий случай пустые листы со своими подписями. Такие листы могли быть обнаружены, и в такой лист мог быть вставлен текст «отречения». То есть не исключён вариант, что подписи настоящие, а документ поддельный!

Из всего этого следует, что документ, обнаруженный в 1929 году и хранящийся сейчас в Госархиве РФ, — не оригинал отречения.

А был ли подлинник?

Популярная в православной среде точка зрения, что отречения не было, как раз выводится из того факта, что подлинника документа нет. Действительно, подлинника отречения нет, но есть достаточно достоверные свидетельства о том, что он был!

С 4 по 8 марта 1917 года Николай II встречался с приехавшей в Могилёв его матушкой, вдовствующей императрицей Марией Фёдоровной. В сохранившемся дневнике императрицы есть запись от 4 марта, в которой она передаёт слова Николая об отречении за себя и за сына, о передаче престола своему младшему брату. В годовщину отречения о нём свидетельствует в своём дневнике и императрица Александра Фёдоровна. Есть свидетельства об отречении, рассказанные ближайшим окружением императорской четы. Например, свидетельство Пьера Жильяра — воспитателя царских детей. Следует упомянуть и протоиерея Афанасия (Беляева), который разговаривал с царём, исповедовал его и впоследствии вспоминал, что царь говорил ему об отречении. Есть и другие достоверные свидетельства, что отречение всё-таки было.

Так почему же нет подлинника? Ведь Временное правительство было абсолютно заинтересовано в его сохранении, поскольку с юридической точки зрения не было иного обоснования легитимности, законности создания и деятельности самого Временного правительства. Большевикам подлинник отречения был тоже не лишним, особенно до цареубийства.

Могли ли потерять столь важный государственный документ? Всякое случается, однако весьма маловероятно. Поэтому есть предположение: Временное правительство уничтожило подлинник, то есть пошло на подлог, изменив текст отречения. Документ был, но не совсем такой.

Что же могло не устроить правительство? Предполагается, что была какая-то фраза или фразы, в которых государь стремился направить происходящее в законное русло.

 

Манифест о намерениях

Основные законы Российской империи от 1906 года не предусматривали самой возможности отречения. Согласно юридической практике, подобный факт можно трактовать как запрещение отречения. По тем же законам император обладал большой властью, позволяющей ему сначала издать Манифест (Указ) Сенату, в котором прописывалась бы возможность отречения за себя и своего наследника, а затем уже издать сам Манифест об отречении.

Если предположить, что в тексте была изложена подобная последовательность действий, то в этом случае на составление Манифеста Сенату потребовалось бы хоть какое-то время. А затем снова надо было бы подписывать уже окончательное отречение, оглашать его и утверждать в Сенате. То есть царь мог подписать такое отречение, которое со строго юридической точки зрения являлось, скорее, декларацией о намерениях.

Очевидно, вожди Февральского государственного переворота (руководители Государственной думы: её председатель октябрист М. В. Родзянко, лидер октябристов А. И. Гучков, лидер конституционных демократов П. Н. Милюков, социалист-трудовик А. Ф. Керенский), Временное правительство не хотели терять ни минуты. Достаточно отметить, что председатель Госдумы дезинформировал Ставку, начальника штаба Верховного главнокомандующего генерала М. В. Алексеева, сообщив ему, что события в столице контролируются и для их стабилизации и успешного продолжения войны необходимо только отречение царя.

В действительности же события вышли из-под контроля или контролировались только отчасти: Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов (в нём преобладали меньшевики и социалисты-революционеры) располагал таким же влиянием, что и Дума и Временное правительство; распропагандированные революционные массы захватили улицы и выпустили из тюрем всех уголовников, включая убийц, насильников, воров и террористов; приличным людям стало небезопасно выходить из дома, имели место кровавые расправы над офицерами, полицейскими. Ещё несколько дней — и это стало бы известно в Ставке в Могилёве. И как развернулись бы тогда события? Ведь судьба революции зависела от позиции армии.

Однако высший генералитет во главе с Алексеевым, не разобравшись в обстановке, поспешил поверить приходившим из Думы сообщениям и поддержать революцию. А лидеры последней отдавали себе отчёт, что дело следует делать быстро. Словом, пусть манифест об отречении незаконен, но всё можно списать на революцию, ведь «после драки кулаками не машут», а вот время во время революции терять нельзя.

В пользу вывода о фальсификации документа об отречении свидетельствует также то, что до этого был сфальсифицирован последний приказ царя от 8 марта 1917 года. Это обращение императора и Верховного главнокомандующего Николая II к войскам известно и публикуется по тексту приказа генерала Алексеева, который вставил царский приказ в свой. Причём в Госархиве РФ сохранился подлинник приказа царя, и он отличается от того, что в приказе Алексеева. Алексеев самовольно вставил в царский приказ призыв «повиноваться Временному правительству». В данном случае фальсификатор — генерал Алексеев, стремившийся придать какую-то легитимность и преемственность Временному правительству. Возможно, генерал думал о том, что сменит царя на посту Верховного главнокомандующего и сам победоносно завершит войну.

Почему же потом император не внёс ясность?

Очевидно, потому, что дело было сделано. Ставка, высший генералитет и командующие фронтами, Государственная Дума, все партии от октябристов до большевиков и Синод Православной Церкви перешли на сторону революции, а дворянские и монархические общественные организации словно вымерли. Февральская революция победила. Кому и что докажешь в революционном умопомрачении? Говорить о нюансах действительно подписанного документа?..

8 марта царь и его семья были арестованы по решению Временного правительства под давлением Петросовета рабочих и солдатских депутатов. Однако ещё с 1 марта статус царя был де-факто ограничен в Пскове, куда он приехал в штаб Северного фронта. Его и встречали уже не как царя.

Что мы хотим от арестованного человека, которого шельмуют и травят на всех перекрёстках столицы? Он мог созвать пресс-конференцию? И наверняка кто-то, возможно, даже приехавшие принимать отречение монархисты Гучков и Шульгин, предупредили царя, что не могут в случае чего поручиться за жизнь его семьи в Царском Селе, рядом с революционным Петроградом.

По существовавшим тогда законам царский манифест вступал в силу только после его утверждения Сенатом и опубликования самим царём — правящим главой государства — в правительственной газете. Однако ничего подобного не было. То есть даже опубликованный тогда манифест не вступил в силу.

 

При этом ради объективности следует отметить, что в истории, в том числе в истории династии Романовых, законы и традиции не всегда соблюдались. Екатерина II незаконно захватила власть в результате дворцового переворота. Более того, она причастна к цареубийству, как минимум покрывая это преступление и тем самым соучаствуя в нём. И это не помешало ей войти в историю под именем Екатерины Великой.

Однако то, что стряслось на рубеже февраля-марта 1917 года, несопоставимо с прецедентами в многовековой истории России. Свержение законного царя Николая II стало исходной точкой и толчком к последующим событиям. Император, подписывая «какой-то» документ об отречении, стремился избежать худшего: внутренней гражданской войны во время внешней войны с немецкими агрессорами.

Наши времена

В 1990-е годы была создана правительственная Комиссия по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков российского императора Николая II и членов его семьи. Комиссию возглавлял первый вице-премьер Б. Е. Немцов. Участвовать в работе комиссии был приглашён прокурор-криминалист Генеральной прокуратуры РФ В. Н. Соловьёв, готовивший важнейшие экспертизы.

Из книги Владимира Лаврова: «Встречаясь с Соловьёвым, я задал ему вопрос: почему комиссия не произвела государственную, официальную экспертизу подлинности подписи императора под «отречением»? Ведь это одна из важнейших необходимых экспертиз, и такие экспертизы производятся, а для миллионов верующих эта экспертиза имеет особое значение. На мой вопрос прокурор-криминалист ответил: „Мы понимали, что такая экспертиза необходима, но архивисты не хотели отдавать документ экспертам, а эксперты не хотели ехать в Госархив РФ, где сейчас хранится документ“».

 Однако комиссию возглавлял вице-премьер, он мог распорядиться, кому куда ехать. И пришлось бы поехать. Но этого сделано не было. Почему? Может, боялись именно того, что экспертиза засвидетельствует: подпись царя подделана?

Кроме того, правительственная комиссия во главе с Немцовым не провела экспертизу шрифта «отречения». Был ли такой шрифт у пишущих машинок 1917 года? Была ли такая пишущая машинка, машинка такой марки в царском поезде, в штабе генерала Рузского, в Ставке, в Думе, у Временного правительства, в АН СССР в Ленинграде, в ОГПУ? На одной ли машинке отпечатано «отречение»? На последний вопрос наводит внимательное рассмотрение букв в документе. Надо полагать, он напечатан на нескольких машинках, но что это значит? То есть надо было ещё поработать, поискать.

Сравнение текста «отречения» с безусловно подлинными документами, воспоминаниями свидетельствует, что в основу «подлинника», очевидно, положен проект отречения, подготовленный 2 марта 1917 года в дипломатической канцелярии Ставки под руководством её директора И. А. Базили, по приказу и под общей редакцией генерала Алексеева.

Итак, что же мы имеем в итоге? В законах Российской империи отсутствовала сама возможность отречения. Если всё же допустить, что отречение могло состояться по каким-то особым, исключительным причинам, то в этом случае должна была быть соблюдена определённая, довольно длительная и громоздкая процедура (чего по факту не было). Ну и, наконец, подлинность текста отречения вызывает законные, основательные сомнения. Вывод: в феврале 1917 года произошла крайне грязная и катастрофическая по последствиям история…

Читайте по теме:

Александр III — царь-миротворец

9 июня: Встреча императоров Николая II и Эдуарда VII в Ревеле

Павел Первый — неканонизированный Дон-Кихот