Николай I — халиф в мундире

В советских школьных учебниках его представляли нам как царя-реакционера — «Николая Палкина». Но именно в эпоху Николая I произошёл расцвет русской культуры и литературы — достаточно вспомнить имена Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Гоголя, Белинского, Тургенева. При нём бурно развивалась русская промышленность, которая впервые начала складываться как технически передовая и конкурентоспособная отрасль экономики; изменило свой характер крепостное право, перестав быть откровенным рабством. При нём столица империи — Санкт-Петербург — пополнилась архитектурными ансамблями, которые до сего дня составляют гордость мировой архитектуры. Он провёл кодификацию законов, навёл порядок в финансовой сфере, одержал ряд крупных военных побед и многое сделал для развития образования.

Ему не прощают казни пяти заговорщиков-декабристов, которые хотели убить его и «извести весь корень Романовых». Но это была единственная казнь по политическим мотивам за все 30 лет царствования Николая I, в то время как, например, при Петре I, Анне Иоанновне и Екатерине II казни исчислялись десятками, сотнями, а то и тысячами. Не лучше обстояло дело и в Западной Европе: например, в Париже в течение трёх дней было расстреляно более одиннадцати тысяч участников парижского июньского восстания 1848 года.

Да, в период его правления государственный аппарат был забюрократизирован, военно-промышленный комплекс — недостаточно развит, а внешнеполитические просчёты привели к болезненному поражению России в Крымской войне, но, как говорится, у великого человека и ошибки великие. На мой субъективный взгляд, по степени оболганности среди Романовых Николай Павлович уступает лишь своему батюшке — императору Павлу Петровичу.

 

Взгляд со стороны

Признаюсь: не будь в описаниях ниже упоминания о Николае Павловиче, далеко не в каждом эпизоде я признала бы государя-императора за главное действующее лицо: по итогам всё того же школьного образования у меня в памяти отложилось, что основную часть времени император Николай I проводил в праздности да на балах.

В действительности же он вёл аскетический образ жизни: не курил, не употреблял крепкие спиртные напитки, любил ходить пешком и занимался строевыми упражнениями с оружием. Из верхней одежды предпочитал простую офицерскую шинель, а спал на жёсткой кровати. Его рабочий день начинался в семь часов утра.

«Остроумный ироничный человек, Николай I накладывал на документах нестандартные резолюции. На каком-нибудь пустом «прожекте» мог написать: «Не о том болит сердце русского народа». (Л. В. Выскочков, «Император Николай I: человек и государь». ‒ СПб.: Изд-во С.-Петербургского университета, 2001)

Он никогда не пропускал воскресных богослужений, постоянно посещал различные государственные учреждения и большие стройки, проекты которых лично корректировал.

Не ватный

На парадных портретах император предстаёт импозантным бравым военным, со здоровым цветом лица и идеальной выправкой. Но, как известно, на то они и портреты, чтобы приукрашивать для потомков оригиналы. Тем не менее Николай Павлович действительно отличался хорошим здоровьем, унаследованным от родителей и укреплённым спартанским воспитанием, полученным под руководством своего воспитателя генерала Матвея Ивановича Ламздорфа.

До самого конца император сохранял привычку ежедневно в любую погоду гулять по набережной Невы и Дворцовой площади (почти всегда без охраны).

 

О физической силе Николая Павловича свидетельствует случай, рассказанный другом императора и шефом жандармов А. Х. Бенкендорфом. В октябре 1835 года недалеко от Тулы, испугавшись криков толпы, лошади понесли сани, в которых находился император: «…Государь, став на ноги в пошевнях, схватив вожжи, и своею атлетическою силою успел сдержать лошадей». (Л. В. Выскочков, 2001)

А вот одна из «подробностей внутренней дворцовой жизни», рассказанная врачом Конногвардейского полка Ф. Я. Карелем, в 1849 году исполнявшего обязанности лейб-медика императора, со слов барона М. А. Корфа: «Карель не мог довольно выразить удивления своего к атлетическому, необычайному сложению его тела. Видев его до тех пор, как и все, только в мундире и сюртуке, — рассказывал Карель, — я всегда воображал себе, что эта высоко выдававшаяся грудь — дело ваты. Ничего не бывало. Теперь, когда мне пришлось подвергать его перкуссии и аускультации, я убедился, что все это своё, самородное; нельзя себе представить форм изящнее и конструкции более Аполлоново-Геркулесовской!»

Далее — впечатления Оноре де Бальзака от царя, которого он видел на параде в Красном Селе в 1843 году: «Всё, что говорилось о красоте императора, вполне подтверждается; не существует в Европе, а стало быть, и в других частях света человека, которого можно было бы сравнить с ним. Ледяное выражение лица вызывается им намеренно, ибо он может, подобно Наполеону, обворожительно улыбаться. В наши дни император Николай — единственный представитель власти, как её изображает «Тысяча и одна ночь». Это халиф в мундире. Падишах Стамбула в сравнении с русским царём — простой супрефект». (Ю. А. Молин, «История дома Романовых глазами судебно-медицинского эксперта». С. 501)

Личным примером

Николай Павлович был смелым человеком, что проявлялось в личном участии, какое он принимал в крупных событиях столичной жизни.

Вот пример личного мужества Николая во время эпидемии холеры летом 1831 года. Болезнь была занесена тогда из восточных губерний в Москву и Петербург. Населением овладела паника. Распространению инфекции способствовали жаркие дни и обилие овощей. Городская беднота, наиболее страдавшая от «заразы», с недоверием относилась к принимаемым мерам предосторожности и волновалась нелепыми слухами. Толпа, собравшаяся на Сенной площади, разгромила временную холерную больницу; несколько врачей сделались жертвой бессмысленного озлобления.

 

Николай тогда находился в Царском Селе. Узнав о происходящих буйствах, он тотчас прибыл в Петербург и проехал на Сенную площадь. По рассказу императрицы Александры Фёдоровной фрейлине М. П. Фредерикс, во время холерного бунта для того, чтобы публично подтвердить значимость применявшегося против инфекции лечения и поддержать врачей, Николай Павлович публично выпил «склянку меркурия». Рядом с государем в это время находился лейб-медик Н. Ф. Арендт. Встав в коляске, император обратился к толпе со строгими словами, тотчас возвратившими её к порядку: «Буйство было немедленно прекращено обаянием величавой личности царя». (Ю. А. Молин)

Это историческое событие увековечено на барельефе памятника Николаю I, поставленного ему на Исаакиевской площади Санкт-Петербурга.

Музыкант и певец

Представление о Николае Павловиче как «коронованном барабанщике», услаждавшем свой слух только барабанным боем, — ещё одно заблуждение нашего школьного образования.

Будущий император с юных лет неплохо рисовал, имел развитый художественный вкус, обладал музыкальными способностями, хорошим голосом и слухом, любил пение, неплохо играл на флейте, был тонким ценителем оперного и балетного искусства. Известно увлечение будущего императора живописью, которой он обучался в детстве под руководством живописца Ивана Акимовича Акимова.

Ещё будучи Великим князем, на вечерах в Аничковом дворце под аккомпанемент на фортепиано Александры Фёдоровны Николай Павлович пел басом народные песни. Особенно он любил песню «Как на матушке на Неве молодой матрос корабли снастил», сочинённую, по преданию, самим Петром Великим. (А. Ф. Львов. «Записки Алексея Федоровича Львова»// Русский архив. ‒ 1884. ‒ С. 252-254) Русские песни всегда исполнялись военными оркестрами во время петергофских праздников.

 

Любил Николай Павлович и церковное пение: даже став императором, не пропускал церковных служб и по старой привычке часто заезжал причащаться в церковь Аничкова дворца, где во время обедни пели певчие Егерского полка. Когда хора не было, он вместе с псаломщиком сам участвовал в пении Литургии. Эта привычка сохранилась у него до конца жизни. Во время воскресной обедни, по воспоминаниям А. Ф. Тютчевой, «император Николай стоял один впереди, рядом с хором певчих, и подпевал им своим красивым голосом». ( А. Ф. Тютчева, «При дворе двух императоров». ‒ М., 1990) По мнению современников, ему следовало бы «на клиросе петь», что он частенько и делал, как и его великий предок Пётр I.

Русский родной

Николай I стал первым русским императором, который инициировал использование русского языка при дворе: он начал говорить на нём со своими придворными. В некотором смысле это была настоящая «лингвистическая революция», хотя и не уничтожившая использование французского языка знатью.

Вплоть до эпохи Николая I русский язык был чужим в придворной жизни. Хотя, как известно, Екатерина II русский язык выучила. А при женитьбе Павла Петровича на Марии Фёдоровне в 1776 году в инструкции, составленной на французском языке цесаревичем для будущей супруги, шестым пунктом ей вменялось в обязанность знание «русского языка и других необходимых сведений о России».

При дворе Александра I господствовал французский язык: на встречах в Тильзите и Эрфурте император говорил на более правильном французском, чем корсиканец Наполеон.

Николая Павловича с азбукой познакомила мисс Лайон. Известно, что до шестилетнего возраста он знал только 13 букв русского алфавита. В 1802 году начались регулярные уроки по русскому языку, которые давал один из дежурных кавалеров полковник П. П. Ушаков.

Русский язык входил в программу обучения великих князей Николая и Михаила Павловичей. Бывший профессор русского языка и словесности Дерптского университета коллежский советник Г. А. Глинка вместе с европейски эрудированным знатоком изящных искусств генерал-майором Н. И. Ахвердовым изучал с ними русский язык, русскую историю, географию, статистику, русскую словесность.

Первые письма, которые Николай писал императрице-матери начиная с 30 мая 1809 года, были на французском языке, но полтора года спустя он начинает писать ей на русском.

Разговорный русский язык никаких затруднений у Николая Павловича не вызывал. По замечанию его биографа Поля Лакруа, «великий князь говорил скоро и легко; он изъяснялся с такою же свободою по-русски, как по-французски и по-немецки». По свидетельству А. Ф. Тютчевой, Николай I, несомненно, «обладал даром языков».

Как отмечали и другие мемуаристы, Николай Павлович превосходно знал французский, хорошо — немецкий, испытывая некоторые затруднения с английским языком, но к началу Крымской войны вполне овладел и им. Он не испытывал трудностей в русском языке, предпочитая разговор на русском, если его понимали собеседники. «Зачем ты картавишь? — заявил он однажды камер-пажу Александры Фёдоровны П. М. Дарагану. — Это физический недостаток, а Бог избавил тебя от него. За француза тебя никто не примет, благодари Бога, что ты русский, а обезъянничать никуда не годится. Это позволительно только в шутку».

Когда в 1829 году в Кодне предводитель местного польского дворянства Левкович обратился к Николаю I с речью по-французски, тот оборвал его: «Господин предводитель, я понимаю и по-русски, и по-польски; французский язык между нами совершенно не нужен».

 

Будущая императрица, тогда великая княгиня и супруга Николая Павловича Александра Фёдоровна, вспоминала о своей первой осени в России (1817 год):

«14 октября, день рождения императрицы [вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны — прим. автора], был торжественный и утомительный. Накануне были танцы, и я познакомилась с Александром Бенкендорфом… Я могла беседовать с ним по-немецки, что для меня было вполне удобно, так как я все ещё чувствовала стеснение и несколько затруднялась говорить по-французски в России, где почти все изъяснялись на этом языке изящно и изысканно. В то время ещё мало говорили по-русски, тогда как в настоящее царствование на нашем национальном языке говорят и чаще, и более правильно, а это хорошо, ибо вполне естественно».

Сама императрица Александра Фёдоровна полностью так и не овладела русским языком. Она всю жизнь стыдилась своего русского, избегала говорить на нём; а с супругом изъяснялась по-французски. При этом она всячески одобряла и поощряла, когда по-русски разговаривали её дети.

Николай Павлович общался по-французски не только с супругой, но и с другими дамами. Так уж тогда было принято. В «Евгении Онегине» А. С. Пушкин писал о Татьяне (эти строки написаны летом 1824 года):

«Итак, писала по-французски…

Что делать! повторяю вновь:

Доныне дамская любовь

Не изъяснялася по-русски…»

В повседневную культуру двора русский язык внедрялся медленно и неохотно. Маркиз де Кюстин в 1839 году особо заметил:

«Реформа императора Николая затрагивает даже язык его окружения — царь требует, чтобы при дворе говорили по-русски. Большинство светских дам, особенно уроженки Петербурга, не знают родного языка; однако ж они выучивают несколько русских фраз и, дабы не ослушаться императора, произносят их, когда он проходит по тем залам дворца, где они в данный момент исполняют службу; одна из них всегда караулит, чтобы вовремя подать условный знак, предупреждая о появлении императора, — беседы по-французски тут же смолкают, и дворец оглашается русскими фразами, призванными ублажить слух самодержца; государь гордится собой, видя, доколе простирается власть его реформ, а его непокорные проказники-подданные хохочут, едва он выйдет за дверь…»

Николай сделал русский язык обязательным для делопроизводства во всех государственных учреждениях и официальным языком при императорском дворе, хотя в дипломатической переписке Министерства иностранных дел французский язык был в употреблении вплоть до 1887 года. Формально при Николае I знание русского языка стало необходимым для поступления иностранцев на русскую службу.

Формирование личности

«Сегодня в три часа утра мамаша родила большущего мальчика, которого назвали Николаем. Голос у него бас, а кричит он удивительно; длиною он аршин без двух вершков [61 см — прим. автора], а руки немного меньше моих. В жизнь мою в первый раз вижу такого рыцаря. Если он будет продолжать, как начал, то братья окажутся карликами перед этим колоссом», — так писала Екатерина II своему постоянному корреспонденту Гримму 25 июня 1796 года. (Н. К. Шильдер, «Император Николай Первый: его жизнь и царствование».  ‒ Кн.1. — М., 1997. — С. 6)

Внук Екатерины II, Николай Павлович был третьим сыном императора Павла I и императрицы Марии Фёдоровны, родным братом императора Александра I и отцом императора Александра II.

 

Мальчик, которого впервые в императорской семье нарекли именем Николай, родился за несколько месяцев до кончины Екатерины II, став последним из внуков, родившихся при её жизни. По установленному при императрице Екатерине II порядку, великий князь Николай с самого рождения поступил на её попечение.

Воспитанием Николая Павловича занимались няня Евгения Лайон, баронесса Шарлотта Ливен и несколько позднее генерал Матвей Ламздорф.

Статс-дама Шарлота Карловна Ливен и англичанка мисс Лайон были назначены ещё самой императрицей Екатериной, но сумели снискать расположение и её невестки. Обе вносили в дело воспитания аккуратность, сдержанность и некоторую узость педагогических взглядов. Вполне вероятно, что в период нежного детства «геройский, рыцарски благородный, сильный и открытый характер няни» и сердечность Шарлотты Карловны наложили отпечаток на будущий характер их воспитанника.

«Под влиянием Ливен развилась у Николая большая любовь к уюту, к частной жизни, к семейному очагу, что впоследствии постоянно так сильно выдвигалось у него на первый план. С раннего детства в нём стал складываться человек частной жизни, подготавливался семьянин. Позднее и к вопросам государственного характера он зачастую подходил с меркой частной жизни, а такая мерка, в свою очередь, вполне совпадала с известною узостью его взглядов, стремлением всё свести к элементарным основаниям, не осложняя чересчур разрешения вопросов».

23 ноября 1800 года в высочайшем приказе Павла I было объявлено: «Генерал-лейтенант Ламздорф назначен быть при его императорском высочестве великом князе Николае Павловиче». Выбрав генерала Матвея Ивановича Ламздорфа на должность воспитателя, Павел I попросил: «Только не делайте из моих сыновей таких повес, как немецкие принцы».

У Николая с самого раннего детства проявилось пристрастие к военным игрушкам и к военному поприщу, а лучшей для него наградой было разрешение отправиться на парад или развод. Хорошо ему давались инженерное дело и фортификация. Он очень неплохо чертил, а вот гуманитарные науки его особо не интересовали, хотя среди его учителей были экономист Шторх, историк Аделунг, юрист Балугьянский.

Из истории он знал только биографии великих правителей и полководцев, но не имел представления о причинно-следственных связях или исторических процессах. Поэтому с точки зрения образования к государственной деятельности он был подготовлен недостаточно.

 

Широко бытует мнение, что к правлению Николая не готовили: как-никак третий сын. Между Николаем и его старшими братьями была огромная разница в возрасте (Александр был старше его на 19 лет, Константин — на 17), к государственным делам его не привлекали, а его образование было ограничено, главным образом, военными науками.

Однако Г. И. Вилламов [статс-секретарь по IV отделению собственной Е. И. В. канцелярии; член Государственного Совета; действительный тайный советник ‒ прим. автора] в своём дневнике 1807 года свидетельствовал, что вдовствующая императрица смотрела на Николая Павловича как на будущего государя. В записке об его воспитании, поданной Марии Фёдоровне, прямо указывалось на необходимость включить в программу учебных занятий науки политические, так как, «вероятнее всего, Великий князь в конце концов будет нашим государем». ( Ю. А. Молин)

В 1812 году началась Отечественная война. Николай рвался на поля Отечественной войны, но мать выступила категорически против. Только в начале 1814 года император Александр разрешил своим младшим братьям Николаю и Михаилу прибыть к армии за границу.

После возвращения из военного похода Николай приступил к занятиям по военно-инженерному делу. В 1816 году он был назначен шефом Конно-егерского полка и в том же году для завершения своего образования предпринял путешествие по России. Целью поездки было ознакомление с Отечеством. Благодаря поездке по некоторым губерниям России, Николай получил наглядное представление о внутреннем состоянии и проблемах своей страны. А затем состоялась его поездка в Англию. Там он познакомился с опытом развития одной из самых передовых для своего времени социально-политических систем.

После женитьбы на прусской принцессе Фредерике-Луизе-Шарлотте-Вильгельмине, получившей при крещении в православную веру имя Александры Фёдоровны, он занимал пост генерал-инспектора армии по инженерной части.

В стране Николая знала практически только гвардия (в 1817 году он стал главным инспектором Корпуса инженеров и шефом лейб-гвардии Саперного батальона, а в 1818 году — командиром 2-й бригады 1-й пехотной дивизии, в которую входили несколько гвардейских частей). И знала… с «плохой» стороны.

По мнению Николая Павловича, гвардия вернулась из Заграничных походов русской армии разболтанной, отвыкшей от строевой подготовки и наслушавшейся вольнолюбивых разговоров, поэтому он принялся её дисциплинировать. Поскольку он был человеком суровым и вспыльчивым, это вылилось в два больших скандала: сначала Николай перед строем оскорбил одного из гвардейских капитанов, а затем — генерала, любимца гвардии Карла Бистрома, перед которым ему в конце концов пришлось публично извиниться.

И руководство гвардии, и генерал-губернатор Петербурга Михаил Милорадович не любили Николая и хотели видеть следующим императором Константина: он был их боевым товарищем, с которым они прошли Наполеоновские войны и Заграничные походы, и они считали его более склонным к реформам. Действительность же, как мы помним, продемонстрировала обратное…

Оживление власти

После событий «рокового» декабря коронация Николая Павловича состоялась 22 августа 1826 года.

 

Александр I в последние два года царствования почти не интересовался государственными делами, доверив управление империей А. А. Аракчееву. На этом фоне воцарение Николая внесло явное оживление в жизнь страны. Довольно скоро новый император сумел завоевать симпатии светского общества. Этому способствовало его стремление ликвидировать злоупотребления, которые достались ему в наследство от прежнего правления, восстановить законность и порядок, провести реформы.

Население России в начале правления Николая I составляло около сорока миллионов человек. Двести тридцать тысяч из них были представители дворянства. Ещё двести семьдесят тысяч составляли священнослужители, купцы, государственные служащие, а остальные почти 99% населения — крестьяне. И потому император сразу занялся наболевшим вопросом крепостного рабства. Так появился первый важный закон, которым правительство наложило руку на дворянское право душевладения.

 

Император пытался совместить сохранение прав и привилегий дворянства с ограничением крепостничества. Помещикам предоставлялись льготные кредиты и выделялись государственные земли, но при этом их личная власть над крестьянами ограничивалась. Дворяне были лишены права судить крестьян и решать их судьбу. Крепостные получили больше возможностей обрести личную свободу. Продажа крестьян поодиночке и без земли была запрещена. По словам историков, Николай I дал крепостным крестьянам понять, что они в первую очередь — подданные государства, а не собственность помещиков.

Было сделано всё, чтобы государственные крестьяне перестали лишь обременять казначейство. Было создано 6000 сельских общин. Всем общинам было предоставлено право самоуправления и право избрания мировых судей. Для того, чтобы крестьяне могли иметь дешёвый кредит, было создано свыше тысячи сельских кредитных товариществ и сберегательных касс. Было введено страхование от огня. Для развития народного образования открывались школы как для мальчиков, так и для девочек.

Всего за время правления Николая I было принято около ста указов, которые относились к решению крестьянского вопроса. Именно так была заложена база, которая привела к событиям 1861 года.

Николай уделял серьёзное внимание образованию в военной сфере. Были открыты одиннадцать кадетских корпусов и учреждены Военная и Морская Академии.

Важнейшим аспектом деятельности Николая Павловича эксперты называют поддержку науки и массовое открытие учебных заведений: от школ для крестьянских детей до технических училищ и вузов. Однако при этом император запретил детям крепостных крестьян поступать в гимназии и высшие учебные заведения. Юношам 10–18 лет он не разрешал воспитываться за границей. Автономия университетов при нём была ограничена. В то же самое время в России открывались обсерватории и организовывались научные экспедиции.

Среди реформ Николая I особое место занимает финансовая. Эта проблема требовала решения в связи с тем, что усиленно выпускавшиеся для покрытия дефицита во время борьбы с Наполеоном и действия континентальной блокады в правление Александра I ассигнации быстро обесценились.

 

Успешную реформу по ликвидации обесцененных ассигнаций и замене их новыми денежными знаками осуществил министр финансов генерал Егор Францевич Канкрин: была произведена замена ассигнаций и других бумажных денежных знаков кредитными билетами. Государство сумело к этому времени накопить значительные запасы золота и серебра. Это произошло не только благодаря большой добыче драгоценных металлов, но и выпуску «депозитных билетов» и «серий», которые выдавались особой депозитной кассой частным лицам в обмен на золото и серебро и разменивались на серебро рубль за рубль.

В 1839 году «законною мерою всех обращающихся в государстве денег» стал серебряный рубль и был установлен постоянный и обязательный для всех курс ассигнаций из расчёта 350 рублей ассигнациями за 100 рублей серебром. В 1843 году накопленные запасы серебра позволили произвести обмен всех ассигнаций по этому курсу на серебро или новые кредитные билеты, которые обменивались уже рубль за рубль. Денежное обращение пришло в порядок: в употреблении были золотая и серебряная монета и равноценные им бумажные деньги. Интересно, что в те же годы в России впервые в мире была осуществлена чеканка платиновых монет достоинством 3, 6 и 12 рублей.

Деньги были нужны, в числе прочего, для решения одной из главнейших проблем огромной империи — дорожной. В правление Николая Павловича было устроено свыше десяти тысяч километров шоссейных дорог, была открыта первая железная дорога (а всего было проложено около тысячи километров железнодорожного пути). Было проведено и свыше двух тысяч километров электрического телеграфа — первая в России телеграфная линия связала Москву и Петербург.

 

Экономическая политика Николая I носила протекционистский характер. Отечественные производители при нём поддерживались субсидиями, фискальными льготами и долгосрочными ссудами. При Николае Павловиче в России появилось машиностроение, открылось производство сахара, началось строительство железных дорог, развивалась система шоссе и водных путей сообщения, резко выросли объёмы промышленного производства. Дороги строились во всех направлениях, в том числе и на юг страны, куда были направлены основные интересы внешней политики страны.

Конец пути

18 февраля [2 марта] 1855 года над Петербургом поплыл заунывный колокольный звон… Над Зимним дворцом наполовину приспустили императорский штандарт — это означало, что император Николай I Павлович скончался. Официальной причиной смерти была объявлена болезнь — мол, государь простудился на параде и умер от воспаления лёгких.

 

По легенде, разговаривая перед смертью с сыном Александром, Николай I сказал: «Сдаю тебе мою команду, к сожалению, не в том порядке, как желал, оставляя много хлопот и забот». Видимо, к этим хлопотам относилось не только трудное завершение Крымской войны, но и освобождение балканских народов от Османской империи, решение крестьянского вопроса и множество других проблем, разбираться с которыми предстояло уже Александру II.

Тем не менее бесспорно одно: реформ царя-реформатора Александра II с высокой долей вероятностью не последовало бы, не будь реформ его отца — Николая I. Как знать: может быть, подход «к вопросам государственного характера с меркой частной жизни» — это не так уж и плохо?..

Читайте по теме:

Павел Первый — неканонизированный Дон-Кихот