Одесский оперный. Страницы истории и легенды. Мистические совпадения
Каждое здание Старой Одессы удивительно и имеет свою историю. Но есть одно самое главное, история которого абсолютно уникальна! В нём было всё: блестящая идея и смелая реализация, протекционизм и интрига, пожары и возрождения, угрозы и спасения, триумфы и слёзы радости! А сегодня тут есть даже бомбоубежище! И это здание — Одесский национальный академический театр оперы и балета! Вот о нём и пойдёт сейчас рассказ.
Сразу обратим внимание, что это не просто шедевр мировой театральной архитектуры, но, прежде всего, настоящий Театр, в котором слились воедино красота архитектуры, скульптурных композиций, фресок и творчества музыкантов, артистов оперы и балета. Театр, который воистину живёт яркой творческой жизнью. Здание является потрясающим обрамлением, прекрасной рамкой для великолепных картин — спектаклей и концертов театральной труппы и гастролёров.
Но для начала — немного одесского юмора:
Муж с супругой пошли в оперу. После первых тактов увертюры муж спрашивает:
— Дорогая, объясни мне, пожалуйста, почему в опере в первых трёх рядах сидят зрители с музыкальными инструментами?
Из полицейского протокола: «Бросал лебедям хлебные крошки. Сорвал балет «Лебединое озеро».
Страницы истории. Первый Городской театр в Одессе
Что важнее — хлеб или зрелище? Об эмоциональном и интеллектуальном уровнях города говорит наличие ресторанов и театров.
Начнём с «хлебов» — точек общепита. Ещё когда Одесса не была Одессой, в невзрачном домишке в прикрепостном поселении работала кофейня грека Аспориди. Именно здесь, за грубыми деревянными столиками, в 1879 году адмирал Дерибас широко праздновал взятие Хаджибея. А уже в 1799 году, когда Одесса отмечала своё 5-летие, подсчитали, что в городе было уже пять трактиров, пять пивоварен, шесть винокуренных заводов, несколько десятков винных погребков. И всё это приумножалось с каждым годом.
Интернационализм и европейские корни Одессы проявляются даже в том, что идея строительства театра в Одессе принадлежала самому одесскому градоначальнику, выдающемуся государственному деятелю герцогу де Ришелье (полное имя — Арман Эммануэль София-Септимани де Виньеро дю Плесси, граф де Шинон, 5-й герцог Ришельё), а короче — Дюку (так его по сей день называют одесситы). Он прекрасно осознавал, что лучше всего именно музыка объединяет людей, невзирая на их разные национальности, обычаи, традиции и даже языки.
В 1803 году де Ришелье послал в Петербург прошение с просьбой выделить средства для строительства в Одессе церкви, таможни и театра. В документе указывалась сумма 20 000 рублей. Император Александр I, вняв мольбе своего друга, выделил на строительство театра испрашиваемую сумму. В те годы театры наличествовали лишь в Петербурге и Москве, и Одесса должна была стать с ними вровень по этому показателю. Права строить театр город добился в 1804 году, тогда же было начато его строительство, оконченное в 1809 году и обошедшееся вдвое больше оговоренной суммы. Строили первый театр архитектор Ф. Фраполли и инженер В. Я. Поджио с 1804 по 1809 гг.
Однако и до открытия театра уже давались представления. О театральной Одессе на рассвете её истории известный историк А. А. Скальковский писал: «… была временная зала в большом магазине помещицы Ржевусской, на Ришельевской улице, кроме того в этом же доме был и род гостиницы с общественной залой для вечерних собраний, которая называлась „Старый клуб“. Здесь давали свои представления приезжие актёры: польские, французские и, как говорит маркиз де-Кастельно, однажды в неделю — итальянцы. Польская труппа, по словам маркиза, — есть совершенство в своём роде, истинное гаерство в плачевных мелодрамах. Для актёров всё равно, что слушатель, пришедший плакать, смеётся над его пьесой. Они, вероятно, взяли себе образцы из школы перипатетической, которые обучали своих слушателей, прогуливаясь. Наши польские актёры сильно потирают руки, усердно бегают по авансцене и декламируют, что хотят, ошеломлённым слушателям. Несмотря на столь слабые средства, содержатель театра зарабатывает много. Здесь все с жадностью посещают театр, и даже человек с хорошим вкусом, чтобы не сидеть одному дома, следует за толпой, хотя зевает, когда она хохочет, или смеётся, когда она плачет.
Сперва содержателем театра был князь А. И. Шаховской, после Монтовани. Его дочь и многие актёры в 1812 г., одни из первых, поражены были чумной заразой. Дочь спасена, но почти все актёры, купив у еврейских торговцев уворованные с судов заграничные платки и шали, погибли. Впоследствии, когда театр был возобновлён, он был вверен купцу Ризничу, весьма образованному человеку, и артисту Ф. Фиорини, которые сумели придать сцене столь изящное направление, что одесский театр имел счастье видеть в своей ложе императора Александра I, щедро его одарившего…»
Здание располагалось несколько выше современного театра, ближе к скверу Пале-Рояль, и воспринималось как памятник молодому городу.
Это было белоснежное строение наподобие античного храма, обращённое фасадом к порту. Зал насчитывал 800 мест (на тот момент в городе проживали 12,5 тысяч человек). На трёх ярусах лож были установлены 44 кресла, позади которых находилось большое полукруглое пространство, откуда ещё около 700 зрителей могли наслаждаться спектаклем стоя, как в старых итальянских театрах. В мемуарных свидетельствах середины XIX века сохранилось любопытное описание здания:
«Зал старого театра был трёхъярусным, с семнадцатью ложами, а галерея — под самым потолком, но таким низким, что публика почти касалась его своими головами. Люстры не было, она была подвешена позже. Зал освещался кенкетами, то есть пятисвечевыми канделябрами, прикреплёнными к наружным стенкам лож. Свечи были сальные и восковые. Сцена освещалась большими лампадами с маслом. На галерее освещения не было вовсе, вследствие чего свет зала и сцены казался нам, сидящим на галерее, просто ослепительным. Театр имел свой особый, специфический запах от нагара свечей и дамских духов».
10 февраля 1810 года состоялись торжественное открытие Первого городского театра и первое представление, приуроченное к этому знаменательному событию: русская труппа П. Фортунатова поставила одноактную оперу Фрейлиха «Новое семейство» и водевиль «Утешенная вдова».
Регулярные спектакли начались в 1811 году после заключения контракта с оперно-драматической труппой князя А. Шаховского, давшего ей свое имя, но не давшего её участникам воли — в труппе, как и в оркестре, играли крепостные… Крепостные музыканты и певцы осуществляли постановку популярной в те времена оперы «Мельник — колдун, обманщик и сват», созданной М. Соколовским на текст А. Аблесимова. Кроме того, в репертуаре были комедии, трагедии, водевили и комические оперы.
Следует отметить, что в городе, только-только начавшем поднимать стены, достаточно быстро возник цех музыкантов. За неимением стационарной труппы актёрами часто становились солдаты. Впервые опера «Мельник — колдун…» была поставлена в Одессе в 1804 году, и они деятельно помогали тогда бродячей труппе. Впрочем, спустя 11 лет русские труппы прекратили свои выступления, и в Городском театре начала доминировать итальянская опера. Монополию на постановки получили антрепренёры Джузеппе Монтовани, Иосиф Замбони, Гульельмо Буанаволио и другие.
Несовершенство вентиляции и пожароопасность послужили причиной того, что театр зимой не отапливался. Публика оставалась в шубах и часто рукоплескала больше, чтобы согреться, чем для выражения своего удовольствия артистами. В уборных певцов и хористов стояли чаны с горящим спиртом. Известен связанный с этим курьёзный случай, когда однажды в опере Россини «Семирамида» хористы стали вести себя на сцене, вопреки сюжету, необычайно весело и петь совсем не то, что полагалось по музыке. Оказалось, что они выпили весь спирт, приготовленный для обогревания их уборных. На площади у театра нередко разводились костры, у которых грелись господские кучера. В антрактах выбегали сюда и театральные зрители, чтобы хоть как-то согреться.
Тем не менее творческая жизнь в старом театре была яркой. Вот только несколько характерных моментов.
Самым ярким явлением концертной жизни стало выступление в Одессе в 1847 году Ференца Листа, который дал здесь шесть сольных концертов, а также принимал участие в нескольких благотворительных вечерах. Лист первым в России играл в сольных, а не в смешанных концертах. Гастролями 1847 года в Украине Ф. Лист завершил свою деятельность пианиста-виртуоза. Концерты в Одессе и в Елисаветграде (ныне — Кропивницкий) были прощальными выступлениями великого музыканта.
В 1850 году на представлении «Ревизора» присутствовал сам Н. В. Гоголь, равно как в 1860 году на премьере «Грозы» побывал А. Н. Островский. «Гроза» Островского шла только один раз, так как военный губернатор А. Г. Строганов приказал исключить её из репертуара, признав «неблагопристойной и похабной».
В 1853 году выдающаяся петербургская танцовщица Е. И. Андреянова вместе с группой артистов московского Большого театра познакомила зрителей с балетами «Своенравная жена» и «Жизель» Адана, «Катарина, или Дочь разбойника» и «Эсмеральда»Пуни, «Тщетная предосторожность» Доберваля и др.
Анекдот из театральной жизни:
Приехавшие из деревни папа и сын отправляются в театр на «Лебединое озеро». Балет в разгаре. Сын — папе:
— А чего они все на цыпочках?
— Не знаю, сынок. Лебедей много. Наверное, весь двор в говне.
Для исправления недостатков здания театра производились неоднократные перестройки: в 1820–1822 (арх. Ф. К. Боффо), 1831–1833, 1836, 1857 (арх. И. О. Даллаква, инж. К. А. Скаржинский) и 1872 годах.
Работы по последней переделке здания окончились 31 декабря 1872 года, за два дня до катастрофического пожара, полностью уничтожившего его.
К сожалению, в ночь на 2 января 1873 года, через 64 года после открытия, Городской театр был полностью уничтожен пожаром, начавшимся из-за возгорания газового рожка, освещающего часы в ночное время. Ночевавшие в театре люди, к счастью, не пострадали, но утром перед взорами изумлённой публики предстали лишь дымящиеся, не подлежащие восстановлению руины, которые были окончательно снесены только к концу 1870-х гг.
Вот тут и оказалась некая совершенно мистическая подробность. Всё здание стоило до 400 000 р. Что удивительно, городская управа его застраховало в Русском страховом обществе на сумму 150 000 рублей, а движимость — на 20 000. И вот оказалось, что срок страхования закончился в 12 часов пополудни в день пожара. Так что если бы пожар начался несколько позже, то город бы не получил страховую премию!
Год спустя после пожара муниципалитет под влиянием общественности объявил конкурс на проект нового храма искусств, который соответствовал бы последнему слову театральной техники (в том числе — противопожарной безопасности) и стал бы равным лучшим европейским образцам. Конкурс длился несколько лет, в течение которых было представлено более 40 проектов отечественных и зарубежных мастеров. Среди работ одесских архитекторов наиболее интересной была признана работа А. О. Бернардацци. Городской архитектор Цезарь Отон пригласил французского архитектора Феррана Ксавье принять участие в конкурсе. Впоследствии все, в том числе и премированные проекты, были отклонены и утверждён внеконкурсный проект молодых на ту пору венских архитекторов Фердинанда Фельнера (1847–1916) и Германа Гельмера (1849–1919), организаторов знаменитого в те времена в Европе архитектурного бюро Felner & Helmer. Всего по их проектам было построено 48 европейских театров, среди которых одесский был 13-м по хронологии, что породило среди жителей города немало суеверных толков. (Опять мистика!)
«Театральные закройщики» Европы, фирма Фельнера и Гельмера, не создавали типовых проектов и не разрабатывали единых стандартов для их составления, каждый возведённый ими театр был уникален, хотя в некоторых случаях возводились очень схожие между собой строения. Немаловажен был и тот факт, что знаменитым австрийцам часто удавалось минимизировать затраты по смете, не жертвуя уровнем импозантности возводимого сооружения, ввиду чего постройка всех 48 театров потребовала приблизительно столько же средств, сколько возведение парижской Гранд-опера (Опера Гарнье). Наибольшую известность получили театры в Вене («Volkstheater», «Stadttheater» и др.), Зальцбурге, Граце, Софии, Загребе, Праге, Аугсбурге, Берлине («Theater Unter den Linden»), Майнце, Дармштадте, Сегеде, Торуне, Братиславе, Тимишоаре, Цюрихе, Брно и других крупных городах Европы.
Проект Фельнера и Гельмера, победил в конкурсе не только благодаря своим выдающимся инженерно-эстетическим качествам, но и стараниям графа М. М. Толстого (старшего), занимавшего должность директора прежнего Городского театра и впоследствии ставшего им во вновь отстроенном. А отклонённый прежде А. О. Бернардацци вместе с Ф. В. Гонсиоровским и Ю. М. Дмитренко занялся доработкой проекта и курировал строительство театра с 1884 по 1887 гг. Именно их художественному вкусу театр обязан своим неповторимым, уникальным обликом — различие между проектом австрийцев и его реализацией достаточно заметна, хотя общая концепция была оставлена прежней. Высокий двухъярусный портал главного входа, увенчанный классическим треугольным фронтоном, был выдвинут далеко за пределы основного объёма в виде мощного ризалита, крыша которого впоследствии стала основанием для знаменитой скульптурной группы, изображающей Мельпомену, мчащуюся на колеснице, в которую запряжены четыре пантеры. С боковых стен сценической коробки исчезли аркатуры, отдельные фрагменты фасада были тщательно переработаны. Вдоль фронтона в круглых нишах верхнего этажа установлены бюсты русских писателей и композиторов: Александра Пушкина, Михаила Глинки , Александра Грибоедова , Николая Гоголя. Эти и другие скульптуры создавали Ф. Этель, Ф. Нетали и Ф. Фридль, лепнину – Л. Стрикциус под руководством Ф. Гонсиоровского.
Новый театр проектировался не только как храм сценического искусства, но и как значимый градостроительный объект и главная доминанта в перспективе примыкающих и близлежащих улиц, откуда бы хорошо просматривался монументальный, динамичный силуэт постройки. 16 сентября 1884 г. в 12:00 торжественно закладывается фундамент нового театра. В фундамент был установлен ящик «из котельной меди, посеребрённый снаружи, в который вложили следующие вещи: металлическая таблица с перечислением всех руководящих лиц города; пшеница урожая 1884 г. из с. Кошарки и бутылка вина местного производства; русские золотые и серебрянные монеты; снимок герба Одессы; вид сгоревшего театра; техническая документация по новому зданию театра; записки Новороссийскоо университета за 1884 г.; городские газеты и пр.».
Во время реконструкции 1996–2007 годов строители наткнулись на неожиданный привет из прошлого. Когда забивали последнюю из 1800 свай, упёрлись во что-то очень твёрдое. Препятствием оказался мраморный саркофаг с металлическим ящиком внутри, который оставили здесь при начале строительства. Саркофаг и ящик вскрыли и обнаружили сохранившиеся там вещи. О том, что было дальше мы расскажем в следующей публикации.
Диалог двух солистов балета:
– Почему ты никак не можешь попасть в такт?
– Да музыка сбивает…
Продолжение следует…
Читайте по теме:
Национальная опера «Эстония» открывает 119-й сезон — будут и «Кармен», и ярмарка, и многое…
Григорий Гладков: Таллинн и Одесса — два полюса шара земного
Комментарии закрыты.