Страны Балтии по-пушкински
Связи Александра Сергеевича с нынешними Эстонией и Латвией очень обширны, хотя сам он никогда там не бывал. Поэтому очередной Пушкинский день — хороший повод вспомнить о некоторых выходцах из этого региона, оказавших на «Солнце русской поэзии» и его творчество заметное влияние.
В лицее, на первом курсе, каждый четвёртый лицеист, учившийся одновременно с Сашей Пушкиным, был связан с Лифляндией или с Эстляндией. В письмах лицеисты много писали о Ревеле (ныне Таллинне). Тот же Дельвиг пишет о маркизе де Круа, который был похоронен в ревельской церкви Нигулисте. В Тартуском историческом архиве хранятся письма Георга Энгельгардта — второго директора Царскосельского лицея.
В одно время с А. С. Пушкиным учился художник В. П. Лангер, автор 12 видов Царского Села XVIII века, позволяющих нам воскресить пушкинскую пору. В местечке Авинорм (ныне Авинурме) провёл детство друг Саши Пушкина лицеист Кюхельбекер. В Преображенской церкви Ревеля сокурсник Пушкина В. Вольховский венчался с дочерью первого директора Царскосельского лицея М. Малиновской.
В Дерпте (нынешнем Тарту) учился сосед по имению Пушкина (Михайловское) А. Вульф и поэт Н. Языков. На ревельские воды неоднократно приезжали поэты П. Вяземский, А. Дельвиг и родители Пушкина. В Дерптском университете учился хирург В. И. Даль, присутствовавший при кончине поэта.
С Лицеем связаны имена графов Бергов — шестеро из них закончили его в разные годы. Директором лицея был Врангель (1892–1896 гг.) — сын адмирала Врангеля. Их род происходил из дома Тольсбург-Эллистер — старинной дворянской эстляндской семьи, ведущей свою родословную с XIII века.
Имён, связывающих Пушкина и страны Балтии, много. Вспомним некоторые из них.
Абрам Петрович Ганнибал
Открывает наш балтийский список великий прадед поэта, знакомый большинству из нас благодаря роману «Арап Петра Великого» его знаменитого потомка.
Абрам Петрович, которого привезли русскому царю в девятилетнем возрасте, был не только крестником и любимцем Петра I (неотлучно при нём находился, спал в его комнате, сопровождал в походах, занимал пост царского ординарца и секретаря), но и одним из передовых и образованнейших людей своего времени. Прекрасно разбирался в истории, был крайне начитанным человеком с блестящим воспитанием. По приказу Петра обучал молодых офицеров математической и инженерной наукам — он был, что называется, инженером от Бога.
Мемуары свои Ганнибал, по собственному признанию, писал на французском, с женой-немкой (прабабушкой Пушкина), уроженкой Ревеля, общался по-немецки, в церкви пел на старославянском, со своими крестьянами разговаривал по-эстонски и усиленно внедрял в официальную переписку с ревельскими немцами русский язык.
Абрам Петрович долгие годы проживал в Эстляндии, в течение 10 лет был генерал-майором и обер-комендантом Ревеля — высшим военным начальником столицы Эстляндии, подчиняясь лишь генерал-губернатору империи, резиденция которого была в Петербурге. Служба не была простой: Ганнибал боролся с казнокрадством и воровством местных баронов, вылавливал случаи шпионажа, пресекал злословие и козни в свой адрес. Несмотря на сопротивление, упрямому арапу удалось восстановить обороноспособность вверенного ему гарнизона и навести в нём порядок.
Абрам Петрович заступался за скудные права крепостных: он даже судился с местным бароном, который жестоко обращался с крестьянами, которые были сданы немцу в аренду вместе с частью мызы Рагола. Ганнибал процесс выиграл. Так впервые в истории крепостничества в России помещик был привлечён к суду не за то, что нанёс вред другому помещику, а за то, что порол крестьян и не соблюдал установленные нормы барщины.
Благодаря Абраму Петровичу в России началось массовое производство картофеля. Первые грядки с картофелем появились в России ещё при первом императоре: Пётр Великий выращивал эту культуру в Стрельне, рассчитывая использовать как лекарственное растение. Екатерина II, решив, что «земляное яблоко» можно использовать в голодные годы, поручила Ганнибалу, хорошо знакомому с этим растением, попробовать заняться разведением картофеля у себя в усадьбе. Так усадьба «Суйда», принадлежавшая Абраму Петровичу, стала местом, где впервые появились вначале небольшие, а затем и обширные поля, засеянные этой культурой.
Егор Антонович Энгельгардт
Егор Антонович — второй директор Царскосельского лицея, с которым связан, пожалуй, самый добрый и бесшабашный период в жизни поэта. На этот пост Энгельгардт заступил после скоропостижной кончины своего предшественника — прекрасного педагога, мыслителя и просветителя Василия Фёдоровича Малиновского.
Энгельгардт родился в Риге, в семье, принадлежавшей к старинному баронскому роду. Его предки перебрались в Ригу из Швейцарии в конце XV столетия. «Лицейский» Энгельгардт был сыном директора Генеральной экономии Лифляндии Иоганна-Антона Владимировича. Его мать Беата-Кристина была венецианкой и происходила из знатной древней семьи ди Приадда.
Вскоре после рождения мальчика семья переехала в Санкт-Петербург, где он получил высококачественное образование в славившимся в то время в столице пансионе девиц Бардевик, где обучались мальчики и девочки.
Делом своей жизни Егор Антонович избрал педагогику, в течение семи лет он управлял передовым учебным заведением, каковым являлся лицей. Энгельгардт трепетно относился к лицейским обычаям, внедрял современные методы в педагогике и бережно относился к личностям подрастающих лицеистов.
В Царскосельском лицее были категорически запрещены телесные наказания. Вот что сам Энгельгардт писал об этом: «Розга, будет ли она физическою или моральною, может создать из школьника двуногое рабочее животное, но никогда не образует человека. При дружеских отношениях между воспитателем и воспитанником имеется множество способов наказывать без обращения к карательным средствам«.
После выхода на пенсию Егор Антонович поддерживал тёплые отношения со многими лицеистами, писал, занимался исследованиями в области экономики, управления и сельского хозяйства.
В Тартуском историческом архиве найдены и хранятся 10 его писем, в которых он описывает лицей и его обитателей.
Вильгельм Карлович Кюхельбекер
Друг Пушкина Кюхля — неуклюжий, смешной, но талантливый, с которым поэт однажды даже участвовал в шутливой дуэли, которому он посвятил немало весёлых экспромтов, также связан с Прибалтийским краем.
Вильгельм Кюхельбекер родился Санкт-Петербурге, в семье выходцев из саксонских дворян. Детство провёл в имении Авинорм в Эстляндии. В 1808 году по рекомендации дальнего родственника, известного военного деятеля и полководца М. Б. Барклая-де-Толли, был определён в частный пансион Бринкмана при уездном училище в городе Верро (ныне Выру), который окончил с серебряной медалью.
После его окончания, также по рекомендации М. Б. Барклая-де-Толли, Вильгельм был принят в Императорский Царскосельский лицей, где его друзьями стали Пушкин и Дельвиг. С ранних лет проявлял черты вольнолюбия, глубоко изучал общественные науки, составлял словарь политических терминов, серьёзно занимался литературой. Считался одним из признанных лицейских поэтов. Уже в 1815 году печатался, принимал активное участие в Вольном обществе любителей российской словесности. На одном из заседаний общества в 1820 году читал стихи, посвящённые ссыльному Пушкину, что послужило поводом для доноса на него.
Почувствовав надвигавшуюся опасность, по совету друзей отправился за границу в качестве секретаря вельможи А. Нарышкина. Побывал в Германии, где посетил Гёте. В Париже читал лекции по русской литературе, имевшие большой успех. Вольнолюбивая направленность этих лекций вызвала недовольство царского посланника, добившегося немедленного возвращения поэта в Россию.
Друзья помогли ему поступить на службу к генералу Ермолову, и Кюхельбекер в 1821 году отправился на Кавказ, в Тифлисе встретился и подружился с А. Грибоедовым. Однако уже в мае 1822 подал прошение об увольнении и уехал к сестре в имение Закуп Смоленской губернии.
Безденежье побудило его летом 1823 года приехать в Москву. Поэт сблизился с В. Одоевским, вместе с которым издавал альманах «Мнемозина».
В 1825 поселился в Петербурге, вошёл в круг декабристов, был принят в тайное общество. 14 декабря Кюхельбекер, один из немногих «штатских» среди военных, проявлял бурную деятельность: посещал восставшие части, мужественно вёл себя на площади, стрелял в великого князя Михаила Павловича. Когда войска восставших были рассеянны, пытался, переодевшись в крестьянское платье, бежать за границу. Арестованный в Варшаве, был приговорён к смертной казни, заменённой длительной каторгой.
После десяти лет одиночного заключения был сослан в Сибирь. И в крепости, и в ссылке он продолжал заниматься творчеством. Его почти не печатали. Некоторые из его произведений Пушкину удалось напечатать под псевдонимом, но после смерти своего великого друга Кюхельбекер потерял и эту возможность.
В ссылке Кюхельбекер женился на дочери почтмейстера Артёмова, неграмотной женщине, которую учил и воспитывал. Вместе с семьёй перебирался из одного сибирского местечка в другое и, наконец, уже больной туберкулёзом и слепой, поселился в Тобольске, где и умер.
Антон Антонович Дельвиг
С ним Пушкин был связан особенно тесно, а поэтический дар друга ценил чрезвычайно высоко, отмечая в творчестве Дельвига «необыкновенное чувство гармонии» и «классическую стройность».
Оба поэта внешне кардинально различались: Пушкин был стройным, подвижным холериком, а Дельвиг казался всем полноватым, неуклюжим флегматиком, но их дружба была дружбой от Бога. Они понимали друг друга с полуслова.
Антон Антонович Дельвиг был не самым прилежным лицеистом, но олицетворял собой фразу «Лень — признак высокого интеллекта». Умный, не по годам наблюдательный, отличавшийся неординарными суждениями, он действительно не совершал резких и лишних (на его взгляд) движений.
Об их многолетней дружбе знали практически все современники. В замечательных мемуарах, которые оставила нам Анна Петровна Керн, присутствует описание момента встречи двух друзей в Михайловском после длительной разлуки:
«Пушкин, узнавши о приезде Дельвига, тотчас приехал, быстро пробежал через двор и бросился в его объятия; они целовали друг у друга руки и, казалось, не могли наглядеться один на другого. Они всегда так встречались и прощались: была обаятельная прелесть в их встречах и расставаниях».
Антон Антонович родился в Москве в семье генерал-майора из рода прибалтийских немецких баронов. Семья была настолько обрусевшей, что Дельвиг даже не знал немецкого языка. Их род был известен с XIII века, однако к моменту рождения Антона был разорён, и Дельвиги, кроме громкой фамилии, не обладали никакими богатствами.
Несмотря на затруднительное финансовое положение, родители старались дать Антону приличное образование. Один из педагогов частного пансиона, где учился юный Дельвиг, привил мальчику большую любовь к литературе. Он посоветовал родителям отправить способного сына в Царскосельский лицей, который к тому времени только открылся.
В лицейский период самым главным предметом для Дельвига была литература, с которой он хотел связать всю свою жизнь. Своё дебютное стихотворение «На взятие Парижа» он опубликовал в 16 лет под псевдонимом Русский.
После окончания обучения Антон Дельвиг устроился на должность служащего в Департамент горных и соляных дел, а спустя некоторое время перешёл работать в канцелярию Министерства финансов. Чиновничья работа была ему не по душе, и свои обязанности он выполнял с большой неохотой.
В 1820 году Антону Антоновичу удалось добиться перевода в Императорскую публичную библиотеку, где в течение нескольких лет он работал вместе с баснописцем Иваном Андреевичем Крыловым. Однако и здесь Дельвиг зарекомендовал себя плохим работником: вместо того, чтобы составлять описания книг и заносить их в картотеку, он с головой погружался в чтение, забывая о работе. При первой же возможности Дельвиг был уволен.
В дальнейшем он сменил ещё несколько ведомств, но нигде подолгу не задерживался. Карьера чиновника была явно не для Дельвига, который мечтал заниматься литературой.
Антон Дельвиг не оставил после себя внушительного литературного наследия. Если говорить о его творчестве кратко, то наиболее популярным произведением стало стихотворением «Соловей». Его строки были положены на музыку Алябьева, и лирическое произведение стало одним из самых популярных среди вокалистов с мировым именем. Дельвиг был одним из первых создателей сонетов в России. К его произведениям написали музыку такие выдающиеся композиторы, как М. Глинка, А. Даргомыжский, А. Варламов.
Самым важным проектом Дельвига стала «Литературная газета», основанная им в 1830 году при поддержке Пушкина и Вяземского. Сам Антон Антонович выступил в роли литературного критика, который всячески боролся с литературой низкого пошиба и необразованностью аудитории.
Модест Андреевич Корф
Он учился вместе с Сашей Пушкиным, но особо дружны они не были. За крутой нрав и неуступчивость в Царскосельском лицее мальчика прозвали «дьячок Мордан» (от французского mordant — кусачий).
Модест Андреевич Корф происходил из рода курляндских баронов. После окончания лицея он сделал прекрасную карьеру. В разные периоды преподавал юридические науки сыновьям императоров Николая I и Александра II. Стал статским советником, председателем негласного комитета для надзора за книгопечатанием («Бутурлинский комитет») и директором Императорской публичной библиотеки.
«В отношении к своим подчинённым он был добрым и любящим начальником; от высшего до низшего все могли ожидать справедливого внимания к своим трудам и готовности помочь каждому в нужде. Порядок делопроизводства был доведён до совершенства. Дела решались безостановочно; …он обладал мастерством в изложении самых запутанных дел; сжатость и ясность речи достигли под его пером высшей степени».
Став директором библиотеки, принимал горячее участие в её делах. Он обновил и преобразовал библиотеку (продвинул составление каталогов, основал особый отдел иностранных книг о России), обосновал увеличение средств, выделяемых на её поддержание и пополнение фондов, привлёк частные пожертвования, привлёк к ней внимание публики, облегчил доступ читателей.
Александр Христофорович Бенкендорф
Имя этого человека мы знаем с детства, но исключительно как гонителя Пушкина и главного жандарма России.
Примитивно односторонняя трактовка личности Бенкендорфа вступает в противоречие с фактами. Например, Пушкин характеризовал его как «честного и достойного человека». Поэт Пётр Вяземский признавался, что «в глубине души ценит Бенкендорфа». Поэт Фёдор Тютчев писал своей жене о нём: «Это одна из самых лучших человеческих натур, какие мне доводилось встречать». Ещё более поразительно, что даже декабристы отзывались о нём с симпатией. Волконский, Штейнгейль, Басаргин, Корнилович, Лорер — все они сохранили добрые чувства к своему «тюремщику».
Род Бенкендорфов — один из самых старинных в Прибалтике. Его отец Христофор Иванович своим рвением и преданностью заслужил милость Павла I, направившего его в Ригу на должность военного губернатора. Сын родился в Ревеле, и ему было суждено было стать одним из самых видных сановников Российской империи.
Александр Христофорович Бенкендорф — георгиевский кавалер, разведчик и партизан, боевой генерал, герой войны 1812 года, освободитель Голландии от наполеоновского господства, член Государственного совета и Комитета министров. Он попытался создать государственный механизм борьбы с коррупцией и казнокрадством. Он был: комендантом Москвы, после того как Наполеон с позором покинул полусгоревший и разграбленный город; личным другом императора Николая I (единственным человеком, который мог говорить монарху «ты»); путешественником, проехавшим с секретной миссией по воле императора Александра I «с целью военно-стратегического осмотра Азиатской и Европейской России» и заглянувшим даже в Китай; любителем красивых женщин, не отказывающий себе в том, чтобы поухаживать за приглянувшейся ему то оперной дивой, то артисткой кордебалета, то дамой из придворной свиты императрицы (и это при наличии законной жены, на которой он женился по любви).
Бенкендорфу свойственны были и героизм, и готовность к самопожертвованию: многие современники помнят, как во время сильнейшего наводнения в Санкт-Петербурге в 1824 году он лично сбросил с себя верхнюю одежду, доплыл до лодки и спасал людей.
Он писал мемуары — 18 тетрадей о времени царствования Александра I и Николая I оставлены нам в наследство этим человеком. Глава III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, шеф жандармов был, по меткому выражению весьма экзальтированной английской художницы и писательницы Элизабет Ригби, посетившей в 1840 году принадлежащее Бенкендорфу имение Фалль (Эстония), «человеком, который знал и хранил все тайны России».
Именно Бенкендорфу император поручил надзор за Пушкиным после возвращения того из ссылки.
Для Пушкина шеф III отделения стал своего рода «административным ресурсом», к которому великий поэт прибегал в случае крайней (или не очень крайней) необходимости. Как правило, ходатайства удовлетворялись. Бенкендорф же писал Пушкину вежливые предостерегающие письма, пытаясь наставить того на путь истинный.
Такие вот имена и лица. Всех их объединяет любовь к Пушкину. Поэтому и закончить хочется словами сегодняшнего именинника:
«Богами вам ещё даны
Златые дни, златые ночи,
И томных дев устремлены
На вас внимательные очи.
Играйте, пойте, о друзья!
Утратьте вечер скоротечный;
И вашей радости беспечной
Сквозь слёзы улыбнуся я».
С днём Рождения, Александр Сергеевич!
Читайте по теме:
Комментарии закрыты.