Проверка Эстляндией
Отмене крепостного права в Российской империи в 1861 году предшествовала «экспериментальная обкатка» реформы в Эстляндской губернии.
Монаршие усилия
Ещё в 1766 году императрица Екатерина II объявила конкурс в Вольном экономическом обществе (ВЭО) на тему о праве собственности земледельца, на который поступило 160 сочинений отечественных и европейских авторов. При этом одним из пяти его победителей стал А. Я. Поленов с сочинением «Об уничтожении крепостного состояния крестьян в России», в котором он подверг резкой критике сложившиеся в стране крепостнические порядки (к печати сочинение цензурой допущено не было и впервые было опубликовано лишь в 1865 году).
О серьёзности же намерений власти относительно освобождения крестьян свидетельствует множество фактов.
Павел I в 1797 году ввёл ограничение барщины тремя днями в неделю.
Александр I прекратил раздачу государственных крестьян в частную собственность. Этим было остановлено распространение крепостничества вширь (удельный вес крепостного населения в общей его численности с того времени стал устойчиво сокращаться — с 50% в начале ХIХ века до менее 30% к 1861 году).
В период его царствования активно разрабатывались проекты земельной реформы: только по крестьянскому вопросу в ВЭО поступило 25 записок (В. М. Штейн. «Очерки развития русской экономической мысли ХХ–ХХ веков». Л., 1948, с. 44). В порядке эксперимента вариант реформы был реализован в Эстляндии, Лифляндии и Курляндии — крестьян освободили, но без земли (1816–1819 гг.).
Возможно, император провёл бы и другие реформы, но при дворе резко возникла мода на ношение длинных волочащихся по земле шарфов (как намёк на обстоятельства гибели его отца Павла Петровича)…
Николай I признавал, что крепостное право есть «зло», о чём он публично заявил на заседании Государственного совета 30 марта 1842 года. Он хорошо понимал потенциальную опасность этого «зла». «Но, если нынешнее положение таково, что крепостное право не может продолжаться, и если вместе с тем и решительные способы прекращения его также невозможны без общего потрясения», то, заявлял император, «необходимо, по крайней мере, приготовить путь для постепенного перехода к другому порядку вещей» («Крестьянское движение в России в 1850–1856 гг». Сборник документов / под ред. С. Б. Окуня. М., 1961, с. 12).
«Крепостное право — это пороховой заряд под зданием Российской империи», — так оценивал состояние дел начальник третьего отделения А. Х. Бенкендорф.
При Николае для решения крестьянских нужд был создан секретный комитет, решены следующие основные проблемы:
- крестьян запрещалось продавать;
- запрещалось разлучать семьи;
- урегулирована и смягчена система наказаний, которую помещики могли применять к крестьянам;
- крестьянам разрешалось покупать недвижимость.
Всего за время правления этого монарха было принято около 100 указов, относящихся к решению крестьянского вопроса. Именно так была заложена база, которая и привела к реформам 1861 года.
Приведённые примеры доказывают, что уже с конца ХVIII века высшая российская власть проводила подготовку к отмене крепостного права. Вместе с тем это не вызвало энтузиазма в низовых властных структурах и особенно в помещичьей среде. Например, как утверждал Л. Н. Толстой, ещё в 1856 году 9 из 10 помещиков были против отмены крепостного права (В. Т. Рязанов. «Реформа 1861 года в России: причины и исторические уроки. 150 лет отмены крепостного права в России». «Вестник Санкт-Петербургского университета». 2011).
А вот само крестьянство естественным образом было настроено против крепостничества, о чём свидетельствуют многочисленные бунты: с 1826 по 1861 гг. в стране было зафиксировано 1186 народных выступлений. В последние годы ситуация приобрела по-настоящему острый характер: если за 1856 год произошло 66 крестьянских бунтов, то за 1859 год — уже 797 («Крестьянское движение в России в 1850–1856 гг. Сборник документов» / Под редакцией д. и. н., проф. С. Б. Окуня. ‒ М.: Соцэкгиз, 1961. С. 385). Дело в том, что во время Крымской войны власти обращались к крестьянам, призывая их в ополчение. Те надеялись своей службой заслужить себе свободу, чего, однако, не произошло.
Сложившаяся ситуация была очевидна и для Александра II. На встрече с предводителями дворянства в Москве в 1856 году он это высказал так: «….Гораздо лучше, чтобы это (отмена крепостного права) произошло свыше, нежели снизу» («Конец крепостничества в России. Документы, письма, мемуары, статьи». М., 1994, с. 85).
Было очевидно, что крепостное право нужно отменять. Другое дело — как именно?
Как и в начале ХIХ века, в качестве испытательного полигона вновь выбрали Остзейские губернии. Местные элиты в этот раз были готовы к изменениям: как и всех остальных, их коснулся экономический кризис, который уронил цены на сельскохозяйственные товары. К тому же остзейские немцы опасались процесса централизации, который мог привести к потере ими своих эксклюзивных привилегий.
Таким образом, пользуясь их согласием, Санкт-Петербург имел возможность «обкатать» в этих краях очередной вариант реформы.
Ещё в 1849 году в Лифляндии был принят новый крестьянский закон. По нему земля по-прежнему оставалась в руках аристократии, однако теперь, в отличие от реформы 1816 года, бывшие крепостные могли покупать или брать в аренду помещичьи земли. Их площадь, однако, была серьёзно ограничена. И вот, спустя 7 лет, аналогичные реформы подоспели и для Эстляндии.
В 1856 году здесь был издан новый закон, способствовавший переходу от барщинного отработка к денежной ренте и допускавший продажу земли крестьянам. Из мызной земли выделялась часть, которую помещик мог сдавать в аренду или продавать только крестьянам. Мызнику принадлежало около 1/6 крестьянского надела (т. н. шестидольная земля).
Закон также регулировал обязанность детей посещать школу; содержание школ оставалось в ведении приходов, тогда как в будущем лютеране должны были нести свои расходы на содержание школ, а православные верующие — свои. В качестве нового звена управления лютеранскими крестьянскими школами предусматривался приходской школьный совет, в состав которого входили церковный староста от мызника, пастор, учитель приходской школы и один из волостных судей. Управление православными школами оставлялось в ведении православной церкви и Святейшего Синода. В дополнение к личной свободе крестьян, закреплённой законом 1816 года, Крестьянский закон 1856 года также допускал свободу общины.
Власти посчитали реформу успешной. Так, товарищ министра внутренних дел Алексей Ираклиевич Левшин в 1857 году писал: «…В трёх Остзейских губерниях освобождение помещичьих крестьян исполнено тихо, последовательно в течение полувека, при содействии как правительства, так и дворянства…».
Однако делать такие выводы было откровенно рано. После реформы стало очевидным, что отдавать землю крестьянам никто не собирался. Хотя барщину заменили денежными выплатами, это материальное положение крестьянина не улучшило и привело в 1858 году к новым волнениям во всех уездах Северной Эстонии. Самый крупный разразился на мызе Махтра в июне, в поместье Константина Вильгельма фон Хельффрайха.
Война в Махтра
Фон Хельффрайх от барщины отказываться не хотел. В ультимативном порядке он потребовал от крестьян продолжить выполнять повинности, пригрозив, что в противном случае те лишатся своих участков. Самых недовольных фон Хелльффрайх прилюдно высек, а видя недовольство бывших крепостных, послал в Ревель за военными отрядами.
Кульминация трагедии произошла 2 июня. Крестьяне из Махтра обратились к жителям соседних деревень с просьбой дать отпор военному отряду из 50 солдат. К усадьбе стянулась почти тысяча человек. Началась потасовка, во время которой военные открыли огонь по вооружённым вилами жителям. Потеряв больше 10 человек, солдаты и офицеры отошли в соседнее имение, а жители Махтра и их соседи разграбили и сожгли имение. Заодно крестьяне уничтожили все помещичьи запасы спиртного — часть выпив, а часть вылив в пруд. Изначально бунтовщики собирались идти штурмом и на другие поместья, но алкоголь внёс в их планы свои коррективы.
На следующий день солдаты подошли к Махтра с подкреплением. Сотни крестьян сбежали, кто-то оказал сопротивление. Семеро за два дня боёв погибли, ещё трое потом скончались от ран, а двое покончили с собой.
В феврале 1859 года состоялся суд, приговоривший около 40 бунтовщиков к смертной казни. После вмешательства Александра II приговор был заменён на публичные телесные наказания и высылку в Сибирь.
«…Предотвратить то, что случилось в Остзейском крае…»
Помимо Махтра, от крестьянских волнений пострадало ещё около сотни поместий в Эстляндии.
В июне 1858 года в регион отправился флигель-адъютант Николай Васильевич Исаков, который спустя несколько месяцев подготовил обстоятельный доклад императору. В частности, он писал: «Новое положение не разрешает сего [крестьянского] вопроса, а потому останется мёртвою буквою и не вразумит крестьян. Остаётся надеяться, что само дворянство, поняв всю несостоятельность развязки сего гордиева узла, приступит искренно к изысканию мер, кои могут быть единственным разрешением сего важного вопроса».
В это время в комитете, готовившем крестьянскую реформу в России, руководили сторонники «остзейского» варианта. Однако события, разразившиеся в Эстляндии и обстоятельный доклад Исакова, в котором генерал разъяснил причины бунтов, заставил чиновников пересмотреть свои взгляды. В случае реализации лифляндского и эстляндского варианта освобождения крепостных империю могли захлестнуть крестьянские бунты — чего никто не хотел. Это отмечалось и в более поздних докладах — к примеру, в 1860 году:
«Вообще последствия безземельного освобождения крестьян в Остзейских губерниях должны служить полезным уроком для начертания правил об устройстве помещичьих крестьян в других губерниях России, и гораздо благоразумнее будет: при самом освобождении крестьян предотвратить то, что случилось в Остзейском крае…».
Конечно, не только события в Махтра повлияли на то, каким именно образом было отменено крепостное право в 1861 году. Однако картина крестьянского бунта, образы бывших крепостных, идущих с вилами на помещичью усадьбу, не могли не заставить авторов реформы задуматься о том, по какому пути они ведут страну. В результате как эстляндская форма реформы, так и эстляндские бунты стали важным звеном в цепочке событий, которая привела к эпохальному манифесту в том виде, в каком мы его знаем.
Читайте по теме:
Игорь Круглов: Крестьянская война в Эстонии
Комментарии закрыты.