Воскресный антидепрессант Любиной: «Когда включать стерву»?

«Ты не она!»

На днях я отличилась — подвернула ногу, навернувшись на ступеньках в кафе. Скажете — так со всеми бывает, — и будете правы. Виноваты были общепитовцы (век им клиентов не видать), но и такое, к сожалению, тоже не редкость.

И совсем не из желания пожаловаться я вспомнила об этом инциденте. Несмотря на очевидную вину хозяев и сотрудников (одни ничем не обозначили две ступеньки вниз, вторые их заботливо прикрыли чёрным ковриком — чтобы, видимо, с мытьём полов не заморачиваться), я ограничилась лишь парой онлайн-жалоб. Скандал не закатила, извинений и компенсаций не затребовала.

Старинная подруга, выслушав мои сетования, задумчиво вынесла вердикт: «Мдааа… Стервозности тебе и не хватило. Хотя не переживай — стервой надо уродиться, а это точно не ты, да и не я. А вот стерва на твоём бы месте…» Далее последовало перечисление всего того, что должно было надолго испортить сон и аппетит «злодеям» (самым безобидным в списке был вызов местных телевизионщиков).

Какая там фотофиксация, какие там телевизионщики — у меня от боли чуть обморок не случился! Но справедливости ради: едва отдышавшись, я всё же взяла себя в руки и на собственных ногах доковыляла до барной стойки, где у меня состоялся содержательный диалог с официанткой, рассказавшей, что я первая такая «внимательная» за три года, да ещё и в тёмных очках. В ответ я рявкнула, что думаю про их шалман, развернулась и поковыляла к машине. Даже сообразила палантин на щиколотке затянуть, чтобы уменьшить боль и отёк. То есть я вполне была в силах показать горе-рестораторам, где раки зимуют.

А ведь были времена, когда меня иначе как той самой стервой и не называли…

Договоримся о терминах

А кто она такая вообще такая — «стерва»? Я, кстати, в кое-каких вопросах за равноправие, а потому мне больше импонирует термин «стервозность» — как-никак он применим и к женщинам, и к мужчинам.

Некоторые источники трактуют стервозность как недоброе поведение или неприятные высказывания в адрес кого-то. Другие говорят, что это синоним злобности и высокомерности. Самодурство, автократия, сумасбродство, своенравие, эгоизм — слов много, и все они характеризуют что-то крайне неприятное и неудобное для окружающих.

Но нигде не оговаривается, что стервозный человек совершает что-либо противозаконное или, скажем, безнравственное. Зачастую он просто-напросто имеет собственное мнение, не считает нужным его скрывать, не заботится о том, что о нём думают другие и живёт, что называется, в своё удовольствие.

«Гадкая» я

В «старые банковские времена» многие меня за глаза иначе как «Стервой Любиной» и не называли. Я об этом знала, больше того — гордилась.

Что же «такого» я делала? А всего лишь работала сама и требовала того же от других. Работала, пытаясь достичь идеального результата: выполнения плана на 100%; подготовки принятого с первого раза и без единого замечания годового отчёта; открытия офиса в срок — несмотря на урезанные в полтора раза сроки.

Такой образ жизни отражался на внешности — дорогие косметические ухищрения и спа-салоны лишь придавали лоска, но выглядела я всё равно доходягой. От синяков под глазами, кстати, запросто избавилась позднее — всего-то и понадобилось, что уволиться (!), отоспаться и перестать переживать по любому поводу.

Банк — это место для командной работы. Каким бы эффективным и целеустремлённым ни был начальник, без мотивированных сотрудников результата не будет. А вот тут и начинались проблемы. Помимо тех, кто работал наравне со мной (а это 10-12-15 часов почти ежедневно), были и те, кто категорически не жаждал задерживаться хотя бы на минуту. Ладно, если человек успел за восьмичасовой рабочий день горы своротить, но ведь отдельные личности просто вставали и уходили, не доделав задание.

Признаюсь: если я видела, что отдел не укладывается в сроки (и уже не важно, насколько выполнимыми они были), то считала обоснованным входить в режим ударной стройки, когда «даёшь пятилетку за три года». Мысль, что возможно не уложиться в срок, мне и в голову не приходила, хотя нереальные сроки нам устанавливали с каким-то маниакальным упорством.

Пока начальник (это я о себе сейчас) имел возможность распределять ежемесячную и ежеквартальную премию сотрудников по своему усмотрению, ситуация была более-менее под контролем. Я по максимуму поощряла трудяг и по минимуму оценивала труд лентяев. Мы выставляли коэффициенты премирования, а потом в кабинете шефа собиралось совещание с замами и начальниками отделов, где каждый из нас их обосновывал. С какими-то предложениями «круглый стол» соглашался, а по каким-то фамилиям разгорались целые дебаты.

Но постепенно плюрализм сошёл на нет — коэффициенты стали спускаться сверху, и тогда регулировать работоспособность и усердие сотрудников стало практически невозможно. Как ты заставишь человека работать, если премию он получит вне зависимости от своего усердия и количества допущенных ошибок? Чтобы не быть депремированным, всего-то было надо не опаздывать и не прогуливать.

Противостояние начальника (опять же меня) и одного такого вот подчинённого-тунеядца однажды привело к тому, что остальные, наблюдая за нами, перестали в кино ходить (и это не шутка).

Как-то раз я опрометчиво пошла на поводу у коллеги-приятельницы и приняла на работу её мужа. Работником муженёк оказался никчёмным, но наглым — постоянно отпрашивался, прикрываясь местными командировками, в рабочее время делал свои дела, а с какого-то момента и вовсе стал забивать на работу. Мои увещевания ни к чему не привели — теперь уже бывшая приятельница стояла за благоверного грудью, всячески за него заступаясь перед моими тогдашними шефами. В ход шло всё: от слёз и обмороков до угроз уволиться.

Пока мы с переменным успехом воевали, остальные с интересом за нами наблюдали и делали ставки: смогу ли я всё-таки избавиться от вконец оборзевшего наглеца-неудачника. И если да, то в какие сроки. Даже в кино перестали ходить: зачем тратить деньги на зрелища, если у тебя каждый день перед глазами натуральная «Санта-Барбара»? Разумеется, сдаваться я не собиралась и всё-таки заставила мужика уволиться. Но нервы себе попортила изрядно.

По другую сторону

Годы спустя я наткнулась на фразу, что у каждого человека есть свой ресурс: то, что влёгкую может совершить один, для другого сродни труду на галерах и урановых рудниках. Другое дело, что распознать тонкую разницу между человеческими возможностями и сознательным саботажем может лишь психолог-профессионал да многоопытный руководитель.

Видимо, чтобы у меня появилась возможность примерить чужую шкуру, пару лет назад жизнь подкинула мне ситуацию, схожую с той, банковской. Только на этот раз я оказалась в роли подчинённого.

Моя начальница работала по 15-20 часов в сутки — и это не литературная гипербола. Вначале сей факт меня даже позабавил — мол, дежавю какое-то. А зря… Мадам не просто впахивала — она при любом удобном случае всячески бравировала своим трудоголизмом. С одной стороны, я прекрасно её понимала: как-никак, сама когда-то пребывала в уверенности, что «мерилом работы считают усталость». С другой, не проверяй она буквально каждый шаг каждого своего подчинённого, работы у неё заметно бы поубавилось. Но делать это она категорически отказывалась, считая, что только она способна сделать работу идеально.

Чем только одновременно она не занималась: организовывала и проводила обучающие курсы, редактировала книги, участвовала в конференциях, писала доклады и пресс-релизы и т. д. и т. п. И всё делала на высочайшем уровне — не подкопаешься. Да вот только и от других дама-руководитель требовала той же самоотдачи, причём душа на корню любую инициативу и самостоятельность.

Кто-то натиску поддавался, кто-то уходил в глухую оборону. Первое время я честно пыталась соответствовать «высоким требованиям». Да вот только у меня на тот момент были уже совсем иные цели — когда-то бешеная работоспособность растаяла, как февральский снег в апреле. Тем не менее переживала из-за своего несоответствия я ужасно, но потом собралась с духом и таки уволилась. По сей день радуюсь, что больше не надо выслушивать, как за мной приходится всё переделывать.

Вместо резюме

С какого-то момента я остерегаюсь обобщений, предпочитая просто перечислять факты. Как говорится, «имеющий уши — да услышит, имеющий глаза — да увидит». Но вот почему после падения (нога болит до сих пор) я не стала «сживать со света» нерадивый шалман — это мне и самой любопытно.

Как считаете, почему?

Читайте по теме:

Воскресный антидепрессант Любиной: «Дом высокой культуры быта»