Воскресный антидепрессант Любиной: Строительный

История из жизни — как мы очередной банк строили. Для людей вне темы поясню: под «банком» я имею в виду один из многочисленных офисов Сбербанка, которые в бытность мою в этой чудесной организации регулярно открывались, ремонтировались и реконструировались. Соответственно, под «стройкой» я подразумеваю «открытие с нуля», «текущий ремонт» или «реконструкцию» — перепланировку, зонирование и смену функционала.

Таких вот банков в моей карьере оказалось штук 200. Вернее, было-то их больше, да вот на 201-м мне стало лень вести их дальнейший учёт. Но в числе этих двух сотен были объекты, которые — при одинаковых критериях их создания — занимают особое место. Например, на заре «переформата» мы всем миром охраняли голубые ёлочки, зачем-то высаженные перед входом в только что отремонтированный офис.

В этот раз — рассказ об офисе, реконструкция которого «переплюнула» почти всё из того, к чему я имела отношение в банке. Вдобавок он стал последним крупным объектом, которым я занималась. Объект с самого начала обещал быть непростым, но чтобы настолько…

Трудный старт

Филиал, о котором пойдёт рассказ, размещался, да и размещается по сию пору, на первом этаже жилого дома: единый вход по центру, слева — обслуживание клиентов и устройства самообслуживания, справа — кабинеты, служебные и технические помещения (плюс пожарный выход для форсмажорных ситуаций).

Для начала опишу те основные сложности, которые имели место изначально и к которым мы, соответственно, были готовы. Прежде всего, расположение: 92 км от Петербурга, единственный филиал в населённом пункте. Расстояние до ближайшего офиса в соседнем городе — 42 км, добраться можно только «на перекладных».

Соответственно, мы имеем ремонт без закрытия. То есть одну половину ремонтируем, а в другой обслуживаем клиентов. Несмотря на опасения, решить этот вопрос оказалось проще остальных. Составили план, в котором буквально пошагово и по часам расписали, какое оборудование монтируется в каких именно кабинетах правой части (ремонт начали с клиентской зоны), оборудовали временные рабочие места, заказали ежедневную инкассацию. А левую отгородили и освободили от мебели о оборудования.

Этот филиал был в посёлке, казалось бы, всегда — во всяком случае, документы о технической укреплённости были датированы началом 1980-х годов. Вдобавок в этом помещении когда-то, при царе Горохе, размещалось целое отделение — то есть хранилище здесь изначально монтировалось под большие объёмы наличности. А соблюдение требований по безопасности тех лет — это толстенные стены (в нашем случае это было что-то около 70 см) из фибробетона.

Сроки и деньги: эти параметры были чётко регламентированы установленной стоимостью одного квадратного метра площади и парой месяцев «на всё про всё». Справедливости ради, нам удалось «выбить» две дополнительных суммы: одну — на обустройство временных рабочих мест (одну часть ремонтируем, а в это время в другой обслуживаем клиентов), а о второй напишу ниже — она особенно долго обосновывалась. По срокам — жёсткими они были для ремонта клиентской части, а офисную мы вроде как могли ремонтировать в более спокойном режиме.

Пилите — они золотые!

Приготовились мы было реализовывать намеченный и (что самое главное) утверждённый план, но тут нам тормознули согласование планировочного решения. Причём сделали это «свои» — такое же подразделение банка, чей функционал состоял в согласовании планировок, урегулировании подчас противоположных позиций бизнеса, контроле качества строек. Как это ни парадоксально, но найти нам общий язык временами было достаточно сложно. И это при том, что в прошлом мы были коллегами: я стояла у истоков этого подразделения и набирала в него штат. Возможно, сложно было как раз из-за того, что я знала их работу изнутри и понимала, где требования разумны и обоснованы, а где чрезмерны и подпадают под определение ИБД — «имитация бурной деятельности».

В этот раз «бывшие» стали настаивать на сносе старого банковского хранилища — наш проектировщик предложил его сохранить из-за крайне ограниченного времени и средств. Но коллеги упёрлись, мы зашли в тупик, работы встали, даже не начавшись. Я была настроена решительно, но мои тогдашние начальники решили не спорить и поднажали на подрядчика, который рисовал нам планировку и «строил» объект (профессиональный сленг). Так родилась планировка без мощного сейфинга.

Но одно дело — нарисовать, и совсем другое — воплотить. Для начала попробовали снести одну из стен собственными силами с помощью бензопил, но в итоге лишь попортили дорогостоящее оборудование. В итоге пришлось нанимать за весьма немалые деньги специализированную фирму, которая и принялась рушить хранилище.

Дом содрогался, густая и мутная бетонная пыль просачивалась через полиэтилен, отделяющий ремонтируемую часть от остальных помещений. Судя по тому, что в горле начинало першить ещё на крыльце, она была везде. Зайти и посмотреть на ход работ получалось лишь некоторое время спустя после прекращения работ, да и то в промышленных очках и респираторе.

Но, как говорит народная мудрость, ломать — не строить. А вот доказывать, что своими силами сломать хранилище 1980-х подрядчик был не в состоянии, нам пришлось месяца три. К счастью, в конце концов, пусть и очень нескоро, но деньги он за эти работы всё же получил.

Совместный труд для моей пользы — объединяет!

Дальнейшие работы на объекте тоже простыми не были. При замене окон одно из них пришло бракованное, пришлось ждать замену. Всё бы ничего, да вот только были они витринные — от пола до высоченного потолка, в итоге их меняли, когда на дворе стоял ноябрь. Мою напарницу просифонило, и девушка недели провела на больничном.

Замена радиаторов заняла в три раза больше времени, нежели планировалось, и изрядно попортила нам кровь, так как всё те же бывшие коллеги затребовали установить системы, которые из-за малых размеров были в принципе не в состоянии обогреть помещения плюс не подходили из-за известковой воды. Мы бились в попытке объяснить целесообразность установки батарей стандартного размера, но после того, как получили ответ, что они некрасиво смотрятся на фоне огромных окон, махнули рукой.

Стеклянный козырёк над входом в офис строители вешали в самые морозные дни декабря — столбик термометра тогда опустился до минус 30 градусов. Я просила о переносе работ — увы, но вновь безрезультатно. По плану мы были обязаны закончить ремонт до новогодних праздников, а без козырька офис не считался открытым. А раз не открыт, то нельзя обслуживать клиентов…

Вынужденное соседство

Не давали нам расслабиться и жители дома. Когда строители укладывали плитку на крыльцо, то половину отгораживали для прохода, а на второй вели работы. Я раз десять (!) была свидетелем того, как почтенного вида старушка или же бойкая мамочка, зажав в одной руке внушительного вида авоську, а в другой не поспевающего за ней младенца, прорывались в банк, стремясь наступить аккурат на свежеуложенные плитки. Перепутать ремонтируемую и неремонтируемую части крыльца было невозможно: я лично следила, чтобы везде, где только возможно, висели предупреждающие объявления, а ограждающие ленточки были новыми, полосатыми и красными.

Мало того: если мамочки стремились вытеснить на бессловесных плиточниках накопившиеся обиды, то бабульки демонстрировали ловкость, которой могут позавидовать опытные игроки в гольф: каждая начинала с того, чтобы потоптаться на свежеуложенной плитке, а в завершение манёвра постараться долбануть клюкой по пальцам глухонемого плиточника дяди Коли. У меня слёзы на глаза наворачивались, глядя, как после очередного бабского нашествия он терпеливо возвращал расползающиеся плитки на место.

Однажды — точно в срок — в офис привезли новый сейф. Входную группу оцепили, персонал предупредили, клиентов попросили на выход — не дай-то Бог кто-нибудь окажется на пути 800-килограммовой бандуры. Выстроившись вдоль крыльца, мы со строителями наблюдали за разгрузкой. Несмотря на то, что стояли мы на безопасном расстоянии, в момент, когда поднятый мини-краном сейф начал устрашающе раскачиваться в воздухе, вздрогнули все и с обеих сторон.

Этот полный напряжения и динамизма момент разрушила какая-то «смелая» мать с кошёлкой и ребёнком — стремясь немедленно получить банковские услуги, она храбро нырнула под колыхающиеся на ветру 800 кг. Перефразируя строки знаменитого нашего классика: «Безумству храбрых поём мы песню!». Перепугались все: кто-то за непутёвую мать и её дитё, имевшее несчастье уродиться у подобной женщины, кто-то — за сейф, а кто-то из-за забрезжившей перспективы сесть в тюрьму.

Мы постоянно были настороже, ожидая каверз со стороны жителей, а жители были на взводе из-за постоянного грохота, создаваемого строителями: оштукатурить стену бесшумно невозможно, а мы постоянно что-то выламывали, двигали, возводили, сверлили… Мои приятели-строители, ревниво наблюдая за моими приключениями на объекте, ехидничали: мол, скоро к твоему обширному строительному опыту добавится ещё один — «вытаскивать» бригаду из полицейского участка. К счастью, именно этого опыта у меня так и не появилось.

Возможно, этого не случилось, потому что однажды друг-строитель посоветовал разместить на подъездах нашего многострадального дома объявление. Мол, уважаемые жители, мы осознаём степень причиняемого вам беспокойства. Но после ремонта вы сможете приходить в обновлённый банк, где в условиях комфорта и удобства к вашим услугам будут самые современные технологии. Приносим извинения… Будем рады… К моему великому удивлению, это сработало — поток недовольства почти иссяк.

Требующие немедленного обсуждения вопросы появлялись постоянно. Из-за этого на объекте всё время находился представитель заказчика: начальник, я или моя коллега. Однажды дядька из отдела безопасности столкнулся с нами троими на крыльце банка в Петербурге. В шутку отшатнувшись, он пошутил, что этого не может быть — один из нас троих в этот момент должен быть либо в пути, либо на объекте.

Ежедневно кататься за 90 км от города, там работать весь день, а потом ехать обратно всё те же 90 км — то ещё удовольствие. Тем не менее в таком режиме мы проработали два с лишним месяца.

А вот перед сдачей объекта я туда переселилась уже в прямом смысле …

Продолжение следует.