Посол Бразилии в Эстонии: Холодец, чёрный хлеб и селёдка — привычные блюда

В посольстве в этот час тихо. Господин посол приглашает присесть и предлагает кофе. Указывая на фотографии в рамках, поясняет, что это — его отец и сын. Доверительная беседа Роберто Колина с журналистом портала Tribuna.ee проходит на русском языке.

— Посольство Бразилии в Эстонии открылось в 2011 году, и Вы — второй посол этой страны.

— Совершенно верно. Здесь я нахожусь четыре года, но о том, что есть такая страна Эстония, я узнал ещё в детстве. Как и многие мои сверстники, я собирал марки разных стран, соревнуясь, у кого их больше. На одной из марок было написано «Eesti». Обратившись за разъяснениями к отцу, я услышал, что Эстония находится на берегу Балтийского моря и входит в состав Советского Союза, но раньше была независимой республикой.

Непосредственно же познакомиться с Эстонией мне удалось, когда я стал дипломатом. В 1990 году, работая в бразильском посольстве в Москве, я приехал в Таллинн, который, к моему удивлению, мне очень понравился. А ещё через год я из Москвы сообщал в МИД Бразилии, что Эстония вновь стала независимой. Так что нынешнее пребывание в вашей стране я рассматриваю как знак судьбы.

 

— Во многих ли странах Бразилия представлена на уровне посольства, и почему ещё одно было решено открыть именно в Эстонии?

— Бразилия — большая страна, шестая в мире по численности населения и пятая по занимаемой площади, поэтому у нас есть интересы везде в мире. Бразильская дипломатическая академия, основанная в 1945 году, считается самой старой в Латинской Америке, и на всех континентах у нас имеются свои представительства. В Европе они есть практически везде, не было лишь в Прибалтике. И вот, наконец, посольство решено было открыть и в Эстонии.

Мы знали, что ваша страна очень продвинутая в области IT (информационных технологий), здесь развито образование, и это нас привлекало. С другой стороны, открытие посольства — дань уважения стране, которая состоялась как самостоятельное государство. И, наконец, Эстония — страна-член НАТО, которая находится на границе с Россией, то есть занимает важное стратегическое положение.

Лично мне здесь очень интересно. В бразильском МИДе я заведовал отделом Центральной и Восточной Европы. То, что случилось с бывшими республиками Советского Союза после его распада, как они развивались, став независимыми, — всё это входило в сферу моих профессиональных интересов. Поэтому сегодняшнюю работу послом в Эстонии я рассматриваю в некотором смысле как продолжение моей прежней деятельности.

Там, где сбываются мечты

— В Эстонии государственный язык — эстонский, но распространён также и русский. На каком или каких языках говорят в Бразилии?

— На португальском, и это исключение для Латинской Америки. Ведь большинство стран здесь — бывшие испанские колонии, в которых основной язык — испанский. И исторически так сложилось, что более крепкие связи у нас всегда были с Европой и США, нежели с ближайшими соседями. Но в последнее время возобладал другой подход: мы живём на одном континенте, Латинская Америка — наш общий дом, поэтому отношения со всеми странами здесь очень близкие, и в каждой из них без исключения имеется наше представительство.

— Каково население Бразилии по национальному составу?

— Португальцы «открыли» Бразилию в 1500 году. Её колонизация проходила мягче по сравнению с территориями, которые завоёвывала Испания (Мексика, Перу). Местные жители, индейцы, отличались свободолюбием и работать отказывались, поэтому португальцы привозили рабов из Африки. Самих португальцев в Бразилии было немного, жён себе они зачастую находили среди местного населения — индейцев или чернокожих. Таким образом население смешивалось.

В первой трети XIX века колониальная Бразилия провозгласила независимость от метрополии и стала монархией, единственной в Латинской Америке. Новая власть заявила, что в страну должны приезжать белые люди, им обещали землю и другие преференции. В результате сегодня в Бразилии можно встретить представителей чуть ли не всех народов мира.

 

— Есть ли среди них русские?

— Если говорить о тех, кто приехал давно, сто лет назад, то есть выходцы из Российской империи, в основном — это поляки и украинцы. Этнические русские тоже живут в Бразилии, но их немного. Это те, кто сначала, после революции 1917 года, оказался в Харбине, а уже оттуда — в 1949 году, вследствие гражданской войны в Китае — эмигрировал в Бразилию.

Особенно много европейцев в конце XIX — начале XX века приезжало в Бразилию из Германии и Италии. На сегодняшний день у нас самая многочисленная итальянская община в мире, насчитывающая 31 миллион человек, и это больше, чем в США. Но было время, когда почти треть населения Бразилии составляли немцы. Сейчас их, возможно, только 12 миллионов.

— А китайцы?

— В XIX веке они стали приезжать, селиться. Но скоро в их среде возникли мафиозные структуры, начались конфликты. В итоге китайцев в Бразилию перестали пускать, и сегодня их у нас практически нет. Зато в Бразилии проживает самая большая в мире японская община — где-то 6 миллионов человек.

Вы удивитесь, но в Бразилии около 12 миллионов жителей — ливанского происхождения, то есть их чуть ли не в два раза больше, чем в самом Ливане. Причём почти все они христиане, а не мусульмане. Кстати, до Болсонару, у которого есть итальянские корни, президентом Бразилии был Темер, чьи родители — ливанцы.

В труде высокий смысл Творца

— В Рио-де-Жанейро на вершине горы стоит статуя Христа, являющаяся символом Бразилии.

— Да, Бразилия — христианская страна, а бразильцы — религиозный народ. Мусульман у нас очень мало, подавляющее большинство населения — католики, что делает Бразилию крупнейшей католической страной в мире.

 

Но очень быстро растёт число представителей протестантской церкви, различных её ответвлений, протестанты становятся очень влиятельными людьми, даже входят в правительство. Также существует ряд африканских культов, привезённых в своё время в страну рабами из Африки.

— Не является ли наличие многочисленных национальных и религиозных общин источником конфликтов в обществе?

— У нас много различных проблем, социальных в том числе, но двух проблем история Бразилии никогда не знала — это конфликты на расовой и религиозной почве. Наша страна очень толерантная. Я думаю, это досталось нам в наследство от португальцев, которые всегда были готовы вступить в контакт с местным населением или приезжими.

— Чем же заняты сегодня в своей стране потомки этих португальцев и всех тех, кто приехал в Бразилию после провозглашения ею своей независимости?

— Бразилия — крупнейшая в экономическом отношении страна в Латинской Америке. У нас большая территория, неплохой климат, достаточные запасы воды, поэтому традиционно важным сектором нашей экономики является сельское хозяйство. Бразилия — самый большой в мире производитель сахара, кофе и сои. К слову, все эти культуры в Бразилию были завезены: сахарный тростник — из Индии, кофе — из Африки, а родину сои хоть и трудно установить, но это явно не тропическое растение.

В Бразилии также развито промышленное производство. В 70-е годы прошлого века значительные инвестиции были сделаны в развитие технологий, и сейчас Бразилия расширяет свое присутствие на мировых рынках. Наша страна находится в числе лидеров по добыче нефти, является также крупнейшим в мире производителем этанола, используемого в качестве топлива. Бразилия — солнечная страна, и мы в хозяйственных целях научились использовать энергию солнца.

Если говорить о нашей торговле с Эстонией, то рынок здесь, конечно, маленький, и напрямую нам торговать невыгодно. И всё же бразильские продукты в Эстонии имеются — поставляют их трейдинговые компании, которых особенно много в Нидерландах. Покупая товар в какой-то стране, они потом предлагают его всему миру. Тем не менее существуют и прямые поставки: я удивился, узнав, что в Эстонии спросом пользуются бразильские вина.

Живут ли бразильцы в Эстонии

— Кстати, в годы первой Эстонской республики в Бразилию в поисках лучшей доли отправлялись и эстонцы. Но вот приезжают ли к нам бразильцы?

— В Эстонии имеется бразильская община, насчитывающая порядка 400 человек. Точное число назвать трудно, потому что если они итальянского или португальского происхождения, то имеют европейское гражданство и сюда приезжают как европейцы. Но в любом случае это люди с высоким уровнем образования, работающие в области высоких технологий. Некоторые из них открыли в Эстонии свои стартапы.

Также наших бизнесменов привлекает институт э-резидентства, учреждённый в в Эстонии. Он даёт возможность иностранным бизнесменам регистрировать свои предприятия и управлять ими, не выезжая из своей страны. Бразильских э-резидентов в Эстонии сегодня более полутысячи, часть из них уже успела открыть свои фирмы.

Это тем более актуально, если знать, что в последние годы в экономике Бразилии наблюдается кризис, и люди ищут возможность заработать. Конечно, зарплата в Эстонии меньше, чем в Германии или Франции, но, как все отмечают, здесь хороший уровень жизни и дружелюбная атмосфера в обществе, что особенно привлекает семейных людей.

Когда я приехал сюда, моему сыну было 13 лет. Как и другие подростки, он вечером гулял с друзьями, и я знал, что с ним ничего не случится. Далеко не во всей Европе так.

Что я ещё заметил, оказавшись в Таллинне, так это схожесть местной архитектуры с той, к которой я привык, живя в родном Блуменау. Это небольшой бразильский город на юге страны, на внешний облик которого и на культуру во многом повлияли немцы. Гуляя со своим китайским мопсом по таллиннским улицам, я как будто оказываюсь в своём детстве.

И пища, кстати, здесь тоже похожа — есть холодец, чёрный хлеб, селёдка. Однажды на городском приёме, увидев, что я беру всё это со стола, мэр Таллинна с удивлением спросил: «И вы, бразилец, будете такое есть?» Я ответил, что обычный бразилец подобное в рот действительно не возьмёт, но в Блуменау эта пища была для нас привычной.

 

— Кто же ваши родители?

— Предки по отцовской линии — немцы. Дедушка и бабушка со стороны отца говорили между собой по-немецки, и я уже с детства знал немецкий язык. По линии матери мои предки — португальцы. Её родственники эмигрировали в Бразилию с Азорских островов ещё в конце XVIII века, и в семье мы говорили на португальском.

Дипломатия, или искусство разумных компромиссов

— Расскажите, как вы стали дипломатом, и что для этого необходимо?

— С детства я учил языки и считаю, что они помогли мне в карьере дипломата. Опять же, ещё в детстве я узнал, что мир широк. Мой отец в начале 1950-х годов учился в США и много рассказывал об этой стране. Вдобавок к этому, он выписывал журнал National Geographic, который я любил листать и разглядывать. Моя бабушка в детстве жила в немецком Ростоке и тоже рассказывала о своей родине, Балтийском море и снеге, который там шёл зимой.

После окончания гимназии я ещё не знал, кем буду. Мне нравились история, литература, языки, но популярной была профессия инженера — и друзья посоветовали мне заняться электроникой. Так я поступил в техническую школу, и вот там-то всё и переменилось. 

Я уже отчётливо понимал, что занимаюсь не своим делом, и однажды решил посоветоваться с учительницей, состоявшей в нашем школьном совете. Заметив, что знает меня уже два года, она сказала: «Тебе подошла бы дипломатическая карьера». Я прислушался к мнению своей учительницы и стал дипломатом.

Не буду перечислять, что для этого пришлось сделать, что преодолеть и чем овладеть, но, если коротко, тем, кто ищет себя и свой путь, скажу следующее: сначала узнайте, чего вы не хотите.

Моя жена (кстати, русская по национальности), зная, как я люблю свою работу, говорит всем: «Это его хобби. Ещё и платят за это». Так что дипломатия — не только профессия, это призвание.

— Где, в каких странах, вам пришлось поработать?

— Восемь лет я работал в России, столько же в Германии, теперь, уже четыре года, я здесь, в Эстонии. Всего в Европе — 20 лет. В Азии я тоже был. Но всегда говорил, что это не Азия, а другая планета, ведь я работал в Северной Корее. Был в Пхеньяне, как и здесь, вторым по счёту послом. Помню, на вопрос, зачем открывать посольство в стране, в которой живут «противные» люди, кто-то остроумно ответил: дипломатия как раз и нужна для того, чтобы говорить с «противными» людьми.