Давыдов: Как бабушка победила в войне

Промозглая осень — это ещё полбеды. Это даже вообще не беда, если посмотреть на то, что творится в мире. Соцсети услужливо способствуют всеобщей панике и ужасу. Нет, я не о Страшной Беде №1, когда все должны сидеть дома в масках и перчатках, — я о той ненависти людей друг к другу, которая сквозит в буквально каждом комментарии к очередной новости об очередной войне. Почитаешь, что пишут друг другу русские с украинцами, сербы с хорватами, азербайджанцы с армянами, белорусы с поляками — честное слово, самая страшная погодная коллизия покажется легким дуновением ветерка: столько ненависти, желания зла соседу, родственнику в каждой не то что строчке — букве. Почитаешь, и жить грустно: робкие поиски хоть проблеска доброго слова, чувства почти всегда безрезультатны.

Но выручила опять же погода. Точнее, катастрофа. Недавнее землетрясение в Турции. Помните, вдруг сообщили, что тамошние спасатели нашли в развалинах дома маленькую девочку через несколько дней после трагедии? Нашли, вытащили, спасли. Когда читал комментарии к этому сообщению, опять напоролся на страшные совершенно слова вроде «Жаль, что выжила турчанка» и т. д. и т. п. Но вдруг весь этот морок пробивают слова человека с армянской фамилией: «Слава Богу». Армянин благодарит Бога за спасение турецкой девчушки и желает ей всего доброго. На мой взгляд, это победа. Победа над ненавистью, над извращением всего человеческого, всего нормального в человеке.

Этот небольшой, но светлый эпизод напомнил мне историю, как моя бабушка… ходила на футбол. Да, были такие времена, когда в чести был спорт, а не ставки, когда играли в футбол, а не тотализатор. И поход на матч был весёлым развлечением для всей семьи. Правда, моя тётя рассказывает, что ей, шестилетней девчонке тогда, здорово влетало от папы с мамой за то, что она на трибуне свистела посвистом Соловья-разбойника, чем приводила в ужас всех окружающих и судей с игроками, кажется, тоже.

А бабушка — это тебе не старушка в платочке и валенках с галошами, а самый настоящий военный переводчик. После войны служила в Восточной Германии: Берлин, Галле, Дрезден, Потсдам. В Берлине, правда, была недолго, всё больше по провинции. Пребывание в немецкой провинции, как знаем, доводит иногда и до президентского кресла. Но уважали бабушку почище иного монарха, и слово её было авторитетом непререкаемым, и любили её все — что русские, что немцы. Ясное дело, что о своей службе она предпочитала не рассказывать: военный перевод — дело щекотливое. Мы и не лезли особо с расспросами. В середине 50-х их семья вернулась в Россию, а тут тебе футбол и прочие радости.

Та игра, это, кажется, было уже в 60-х, была товарищеской встречей молодёжных сборных Восточной Германии и каких-то там островов. В общем, играли немцы с неграми. С самого начала на поле полетели бутылки, камни. Крики «немецкие твари», «фашисты» и т.п. Бабушка плакала и пыталась остановить разбушевавшуюся толпу, быстро теряющую человеческий облик. Она просила, умоляла: «Как вы не понимаете: это же другие немцы! Они не воевали! Они и войны не видели — зачем вы её им показываете? Остановитесь, будьте же людьми!» Кто-то очнулся, пришел в себя, но большинство продолжало орать проклятия. Немцы выиграли чуть ли не 15:0, но на плечах с поля несли островную команду, оказывая проигравшим всяческие почести.

Но на самом-то деле выиграла бабушка. Нет, не в футбол, конечно, а в человечность. Пусть её голос услышали не все в этой массовой истерике, пусть даже он был вообще одиноким — но даже это одиночество, мне кажется, сильнее и благороднее дикой, расчеловечивающей ненависти.

Много позже, уже в 80-х годах, когда я мог хоть что-то соображать, именно она мне рассказала историю про знаменитого сержанта Николая Масалова, спасшего в Берлине девочку, оказавшуюся между двумя фронтами. Тот самый сержант, который послужил прототипом для памятника солдату-освободителю.

И я понял, что войну выиграли такие, как этот солдат. Такие люди, которые ненавидят саму ненависть. Которые могут оставаться людьми даже в бою, не говоря уж о футболе или соцсетях.

Однажды бабушка всё-таки дала мне краткий ответ про войну, уж очень сильно, видимо, я ей надоел своими мальчишескими расспросами: «Даже самая маленькая война — это самое большое… э-э… это огромная дрянь, в общем». Больше про войну мы никогда не разговаривали.

Читайте по теме:

Как легендарный вратарь Лев Яшин гостил в столице Эстонии

Посольство РФ: Нагнетание антироссийской истерии уничтожает добрососедские отношения

Минутка истории: Как немцы эстонцев с гандболом познакомили