Любина: Развенчивая лжеисторические мифы

Предыстория

Мужчины предысторию могут пропустить и начать с подраздела «Начало». Это как в сцене из фильма «Москва слезам не верит»: «Мужчины спокойно могут заняться своими делами. Наша продукция больше заинтересует женщин». Но тем не менее я решилась описать, как всё было, пусть это и по-женски.

Это рассказ о том, к чему меня привела врождённая женская страсть принарядиться и «выгулять» нарядное платье. Нет чтобы насладиться моментом, сделать несколько классных фотографий и переключиться на новые проекты. Стремление мыслить и докопаться вместо созерцания на сей раз посетило меня и в бальном платье посреди дворца. Как говорится, Сократ мне друг, но истина дороже. К тому же есть у меня глубокое убеждение, что проживание в Петербурге обязывает — предоставляя дополнительные возможности, даже в условиях карантина, но требуя взаимной ответственности и отсутствия легковерности.

Теперь обо всём по порядку, с самого начала:

1. Место: Николаевский дворец ― дворец сына императора Николая I, великого князя Николая Николаевича. Дворец, принадлежащий к числу наиболее значительных памятников архитектуры эпохи эклектики середины XIX века.
2. Концерт: фортепьяно, альт, баритон. Романсы и произведения дореволюционной эпохи ― Рахманинов, Глинка, Чайковский, Сен-Санс, Дебюсси.
3. Лекция: «Самые знаменитые балы блистательного Петербурга».
4. Сопутствующие факторы: фуршет, шампанское, новые знакомства.

Началось всё по-женски: подруга-альтист пригласила на юбилей некоего клуба, которому в те дни исполнялся год и куда она была приглашена выступить. Не раздумывая, я согласилась. Подруга будет играть, я ― слушать, а вот где, да и чему посвящено мероприятие, ― неважно. Неделю спустя после приглашения мы устроили пикник. Незаметно, обсудив насущные женские темы, перешли к обсуждению предстоящего мероприятия.

 

Когда «выходов в свет» много, то их нескончаемая вереница заставляет выбирать те мероприятия, которые отличаются чем-то нестандартным. Как в нашем случае: помимо выступления подруги, оценивались место, программа концерта, тема лекции. В итоге мы имели: дворец, скрипично-фортепианный концерт, рассказ о балах в дореволюционной России. Вот тут в процессе обсуждения и выяснилась уместность платья в пол. Подруга априори собиралась прийти в длинном ― работа у неё такая. Я робко заметила, что и у меня имеется длинное платье, но оно не дошито, лежит забытое у портнихи. Идею дошить и выгулять подруга с энтузиазмом поддержала, заметив, правда, что шить надо костюм, а не платье. Возможностей ощутить себя принцессой посреди бального зала в минувшем 2020-м предоставлялось мало, поэтому я воодушевилась. Две недели после нашего ночного разговора я днями занималась примерками, выбором шляпки, перчаток, сумочки да и веера. Не заморачиваясь принадлежностью наряда к определённому временному периоду, я стремилась создать ансамбль ослепительный, соответствующий мне, дворцу и — опять мне. Отсюда — ревностно-ревнивое внимание к прочим костюмам…

Начало

Вечер икс наступил. Ощущение в итоге ― разочарованный восторг. Пытаясь понять, что смутило и не нашло душевного отклика, я вновь и вновь мысленно возвращалась к минувшему мероприятию, пока услужливая память не выдернула то несоответствие, о которое ранее споткнулся тренированный годами опытный банковский ум. Ибо, как говорил Эрих Мария Ремарк, «не надо забывать, какое большое значение имеют в жизни мелочи». Мелочью оказались нитяные коротенькие перчатки на ручках красавицы-организатора в красном кружевном бальном платье. Почему? Да потому что одна из гарантированных «изюмин» разрекламированного проекта ― наряд ведущей, соответствующий той эпохе, о которой был рассказ. И те самые перчатки, которые у дамы на балу должны быть длинными, но никак не митенками, что я лицезрела, заставили меня полюбопытствовать, как обстоят дела в других дворцах и особняках Петербурга. Для понимания: я потратила три месяца, чтобы докопаться до истины. Теперь сплю спокойно, потому что увидела поругание канонов, и беспокойно, потому что такова тенденция.

Придя в себя от красоты дворца, я начала разглядывать, во что наряжены гости. Реалии не утешили. Девицы-красавицы, все как одна, мастерски несли себя в тех самых «платьях в пол» вместе с декольте, кринолинами, маникюром, феерическими макияжем и причёсками. Остальные детали, без которых выход за порог, не говоря уже о появлении на придворном балу, был бы нереален, либо отсутствовали, либо присутствовали формально. По принципу «сыр ― и есть сорт сыра». К слову сказать, такое наблюдается повсеместно: даже если вдруг на мероприятии дама и появляется при вечернем платье и перчатках, то попадание в историческую достоверность маловероятно. Недаром специалисты ценят такие фильмы, как «Аббатство Даунтон». Именитые дизайнеры прочёсывали антикварные лавки Лондона, посещали картинные галереи, смотрели старые фильмы и фотографии, изучая каждую эпоху так досконально, насколько возможно.

 

Дворцы и особняки Петербурга

В Петербурге подобного рода мероприятия «привязаны» к месту. Согласитесь, вряд ли кто из нас пойдёт слушать о жизни цесаревен в дом культуры, не видевший ремонт с 1917 года. Но многие всё же ходят. Посему ― мероприятие мероприятию рознь. Как правило, уровень проведения и информационное сопровождение зависят от места, а от этого, соответственно, зависит стоимость. Для понимания: одно посещение, в ходе которого вы получите бокал шампанского и некую лекцию о том, как и чем жили царский двор и знать, составляет 2-3 тысячи рублей.

В Петербурге и ближайших пригородах сохранилось около 600 дворцов и особняков. Вернее, их больше, а 600 ― это те, которые сохранились именно как особняки, а не переделаны в коммунальные квартиры и пр. Нынешнее использование ― место для экскурсий, проведения ученых диспутов, отели, сдача в аренду.

Выделю несколько категорий дворцов и особняков с примерами:

• Идентичные, которые сохранились и поддерживаются в первоначальном виде теми организациями, которые осуществляют их эксплуатацию и содержание;
• Восстановленные в соответствии с документами и чертежами;
• Бережно восстановленные, но с вкраплением новейших технологий;
• Восстановленные «с нуля» после частичного или полного разрушения.

Есть и другая категория особняков, которые сданы в аренду на долгие годы с обременением в виде реставрации. К сожалению, по всевозможным причинам арендующие их коммерсанты не в полной мере выполняют требования КГИОП и других надзорных органов.

В идентичных особняках внимательно подходят к тем мероприятиям, которые проходят в их стенах. Существенно ограничивая по стилю, программе, музыкальному сопровождению, кейтерингу. Да и стоимость проведения ― удовольствие недешёвое. Поэтому так легко попасть в те особняки, в которых только закончился ремонт, или те, стены которых до сих пор покрашены масляной краской в голубой больничный цвет. И так дорого и сложно побывать в Константиновском дворце либо особняке А. А. Половцова. Немудрено, что повествование в «доступных» особняках зачастую вызывает серьёзное недоумение.

 

На мой взгляд, имеющий место информационный бум с посещением всевозможных исторических мероприятий случился в 2020 году вскоре после закрытия границ. Ибо ещё осенью 2019 года официальные туристические справочники и путеводители редко рекомендовали к посещению какие-либо достопримечательности помимо Эрмитажа, Русского музея и Мариинского и Михайловского театров.

Информационный шлак

К сожалению, за прошедшее столетие мы растеряли потребность в необходимости следовать жёстким правилам этикета как в поведении, так и в деталях одежды. Дама в шляпке не вызывает удивления разве что в окружении таких же дам в шляпках, эгретах, беретах и вуалетках. А это, как правило, тематические либо рекламные вечеринки. На чудесные веера можно полюбоваться только в музее «Искусство веера», да и тот с весны прошлого года закрыт на реставрацию. О том, почему на бал дама брала запасную пару перчаток и почему последние были шёлковые либо атласные, да ещё и длинные, помнят единицы. Ну, а на портбукеты или бальные книжки можно взглянуть разве что в коллекции Государственного Эрмитажа.

Желая разобраться, легче всего обратиться к тем источникам, что под рукой. Конечно, интернет и книги, изданные 20-30 лет назад ― доступный источник, но достоверность тем не менее сокрыта за их пределами. Мне есть с чем сравнивать, ибо незадолго до нового года я открыла для себя источник нескончаемых чудес. Нет, это не сериал «Хранилище 13». Это Российская национальная библиотека. К стыду своему, в тот раз попала я туда случайно: редактор из Германии, с которым я сотрудничаю, попросил помочь со сбором материала для статьи о первом падении Берлина перед русскими войсками в 1760 году. Мы с ним отправили официальный запрос в адрес библиотеки, я договорилась о встрече. Вооружившись паспортом и маской, отправилась на дело… Дальше случился шок от того, что я собственноручно листаю книгу, изданную в начале XIX века. Эмоции вызвали взволнованный вопрос в адрес классического вида библиографа: «Скажите, книга действительно издана тогда, когда написано?!» Дама, как и полагается, опешила и обиделась. А я для себя сделала вывод: то, что написано на бумаге 200 лет назад, трудно читается, но соответствует истине в большей степени.

 

Приведу три примера из разных сфер жизни.

Пример первый, случившийся зимой 2019, ― из недавнего банковского прошлого. Моё любимое здание на Невском проспекте ― башня Городской думы на углу Думской улицы и Невского проспекта Санкт-Петербурга, не знаю как нынче, а в недалёком прошлом ― «Музей банковского дела». Построенная по указу ещё самого Павла I башня стала вертикальным акцентом в перспективе Невского. Башню изначально сооружали под размещение городских часов. Отреставрированный механизм фирмы «Фридриха Винтера» запустили 12 ноября 2014 года в 173-й «день рождения» Сбербанка. Каково же было наше удивление, когда пробегавший мимо экскурсовод, сопровождавший группу туристов в 50 человек, на вопрос любознательного слушателя о назначении башни небрежно бросил: «Это остатки реформаторской церкви». Оцепенев от изумления, я пыталась осознать, как немецкая реформаторская церковь, располагавшаяся на Большой Морской улице недалеко от немецкого посольства, вдруг переместилась на Думскую улицу.

Пример второй ― из той же области нарядов. Версия, прочитанная в недрах интернета: «В Смольном институте благородных девиц на Новый год устраивали бал… В день бала наряд был особенным. Вместо повседневных полотняных передников девочкам приносили воздушные коленкоровые… Кавалеры на новогодний бал в Смольный институт не приглашались… девочки танцевали только друг с другом…». В качестве подтверждения ― фотография застывших друг напротив друга девушек без перчаток с дамой по центру.

Описанная история вполне себе реальная, но описана без продолжения. В преддверии Рождественского бала девочки много и часто репетировали, танцуя друг с другом. И это нормально: даже в нынешний век толерантности не так легко найти мужчин, способных выдерживать женщин, постоянно наступающих им на ноги. А учитывая предназначение Воскресенского Смольного института, многие действа оставались за закрытыми дверями. Кадетов приглашали на сам бал. Более того, Рождественский бал Смольного института старался посетить главный его попечитель ― Государь-император, что придавало балу императорский статус. Сохранились фотографии с концертов, предшествовавших балу: с нарядными смолянками во всей красе, в перчатках до локтя и кадетами, сидящими напротив. Возможен вопрос: почему нет фотографий, сделанных во время бала? Ответ лежит на поверхности: такого рода фотографии делать было запрещено, дабы не навредить репутации воспитанниц, ибо нежный взгляд либо полуулыбка могли скомпрометировать ту, которая предназначалась в жёны высокопоставленному чиновнику или вельможе. Да и платья в день бала были иные, нежели день репетиции.

Пример третий. Тиражированная в советские времена статуэтка маленького Володи Ульянова за партой. Странным образом на некоторых экскурсоводов, успевших пожить и во времена пионерии, и во времена Комсомола, напала потеря памяти: «Кто изображён? Ребёнок учится».

Есть ли разница? По мне, так гигантская. Налицо ситуации, когда часть информации верстается, так сказать, под заказ. Одно умалчивается, другое додумывается. Например, в одной из раскрученных усадеб под Петербургом статного вида юноша-экскурсовод задержал нас в бывшей оранжерее, приглушённо рассказав, что сия галерея была местом любовных (!) утех барина… Народ с удовольствием внимал, видимо, вспоминая собственную не сильно благополучную молодость с поцелуями на лестнице. Не задумываясь о том, что у владельца усадьбы, в отличие от жильцов коммунальных квартир, не было причин тискать горничную в переходах между залами, имея в собственном распоряжении усадьбу…

 

Подобного рода сказания запоминаются лучше, ибо сейчас якобы есть возможность:

а) соизмерить себя с аристократией прошлых времён;

б) посчитать, что силы духа и собственных познаний достаточно, чтобы иметь право оценивать жизнь венценосных особ;

в) принцип доверия: раз опубликовано, значит, правда. У каждого ― масса собственных дел, проблем, поэтому нет ни сил, ни внимания заниматься проверкой данных. Статистика такова, что в течение одной экскурсии человек воспринимает от 8 до 30% процентов информации. Разумеется, легче всего в памяти укладываются якобы бытовые истории.

А дальше ― цитаты самого узнаваемого персонажа XX века: «Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас вступить в управление государством… Но мы […] требуем немедленного разрыва с тем предрассудком, будто управлять государством, нести будничную, ежедневную работу управления в состоянии только богатые или из богатых семей взятые чиновники. Мы требуем, чтобы обучение делу государственного управления велось сознательными рабочими и солдатами, и чтобы начато было оно немедленно, т. е. к обучению этому немедленно начали привлекать всех трудящихся, всю бедноту» («Удержат ли большевики государственную власть?» В. И. Ленин, 1917 год).

Воспитанная на латиноамериканских сериалах аудитория с удовольствием воспринимает любую социальную драму. Услышанная и воспринятая история усваивается начинает передаваться от одного респондента другому. Уже следующие впечатлительные и столь же неискушённые любители истории чужих судеб слушают, передают… Так появляются городские легенды, не подкреплённые фактами. На днях, например, прочитала диалог о якобы голодающих воспитанницах всё того же Смольного института… Меня бы кто так к гречке с юных лет приучал, как институток…

Умеющий мыслить и внимать зритель

К счастью, петербуржцы, массово посещающие исторические лекции, концерты, реконструкции, судя по моим наблюдениям, не относятся ни к легковерным, ни к доверчивым. Наша публика отличается не только вдумчивостью, но и критичностью восприятия и умением анализировать. Если и не сейчас, то в перспективе.

Важно:

• Я за то, чтобы, собираясь на историческую экскурсию, каждый осознавал, что дворец дворцу рознь. И то, что пока что уровень достоверности выдаваемой информации напрямую зависит от места и, простите, стоимости.

 

• Я за почти любые лекции об истории Петербурга. Но я за то, чтобы люди, их рассказывающие, опираясь на любые вторичные источники, особенно те, что датированы последними 30 годами и неоднократно дублируются в интернете, не вводили аудиторию в заблуждение, называя себя историками. Есть ведь разница между учёным и популяризатором? И то, и другое важно, не существует при правильном подходе одно без другого.

 

• Я за то, чтобы, выбирая экскурсию или лекцию, каждый руководствовался либо помнил два принципа:
  • «Война закончилась. Всё закончилось ― я по телевизору видел» (фильм «Плутовство», 1997 год).
  • «― Почему продолжается война? Они что у вас, газет не читают?— Вспомнил! Он действительно стрелял в оленя! Но через дымоход!» (Из фильма «Тот самый Мюнхгаузен»).

 

• Я за костюмированные вечеринки, но против того, чтобы всякое появление в наряде до щиколоток презентовалось как «выход в платье соответствующей эпохи». Кстати, нынешние модницы в этом почувствуют подвох. Ибо мода ― дама непостоянная, и меняется она неоднократно за сезон. И не так важно, сезон какой зимы на дворе ― 2021/2022 или 1901/1902 гг.

 

• Я благодарна тому мероприятию в Николаевском дворце, с которого начался мой интерес к этой теме и его красавице-организатору. Благодаря ей я систематизировала собственные знания, вновь погрузилась в недра сокровищ Российской национальной библиотеки.

 

• Я за то, чтобы перед каждым «выходом в свет» перечитывать «Записные книжки» Сергея Довлатова:

«В Пушкинских Горах туристы очень любознательные. Задают экскурсоводам странные вопросы:

— Кто, собственно, такой Борис Годунов?

— Из-за чего была дуэль у Пушкина с Лермонтовым?

— Где здесь проходила «Болдинская осень»?

— Бывал ли Пушкин в этих краях?

— Как отчество младшего сына А. С. Пушкина?

— Была ли А. П. Керн любовницей Есенина?!..

А в Ленинграде у знакомого экскурсовода спросили:

— Что теперь находится в Смольном — Зимний?..

И наконец, совсем уже дикий вопрос:

— Говорят, В. И. Ленин умел плавать задом. Правда ли это?»

И да, в качестве подписи под фотографиями:

— Извините, Фаина Георгиевна, но вы сели на мой веер!

— Что? То-то мне показалось, что снизу дует.

Читайте по теме:

Воскресный антидепрессант Любиной: Четверть века двум четвёркам

Поляков: Корона Британской империи

Андрей Дворянинов: Короли и принцы бывают в Шлосс Фалль и сейчас