Воскресный антидепрессант Любиной: Летнее столпотворение

Сразу оговорюсь: описываемые события имели место 19 (!) лет назад, и это мои личные воспоминания, которые могут отличаться и от официальной версии, и от воспоминаний других людей. Как говорится в моей любимой присказке: «У женщин ничего нельзя узнать ни в каком возрасте: девичья память перерастает в женские секреты, а те, в свою очередь, в перманентную забывчивость». Любая стадия на выбор, как говорится. А ещё извинюсь перед эстонскими друзьями, у которых нет возможности приехать в наш город. Дорогие мои, я тоже хочу к вам!

 

Итак, в мае 2003 года Санкт-Петербург отмечал своё 300-летие. Тот день рождения города стал одним из первых мероприятий, отмечаемых с особым размахом, когда праздник постарались сделать и для горожан, и для иностранных гостей. С тех пор, помимо 19 лет, утекло много воды (а для Петербурга с его 35 большими островами, не считая мелких, это выражение — не просто оборот речи), и мероприятия теперь проводятся на порядок качественнее и организованнее.

Тем не менее вопрос «Чем можно напугать истинного петербуржца?» и по сей день актуален. Напугать можно «Алыми парусами» и Днём ВМФ, когда в день икс и в преддверии его у нас «вдруг» в 24-часовом режиме случаются 10-балльные пробки, разведённые днём мосты, отели со 100%-й заселяемостью и очереди в рестораны.

«Если б не эти ужасные пробки»

Можно попробовать возразить: всего этого легко избежать, для чего требуется лишь скорректировать свой график передвижения на время праздников. Казалось бы, чего проще: выходи в эти дни из дома на два часа раньше и везде успевай! Ан нет! Пробовала. Не получается. В прошлом году, например, мне не хватило трёх часов, чтобы добраться до места, куда в обычные дни я попадаю за 40 минут: в тот раз к обычным пробкам добавился сбежавший таксист, не сумевший найти подъезд к моему дому. Кроме того, о «пробочных» днях можно ведь просто и забыть. Как петербурженка, отправившаяся как-то в Эрмитаж в понедельник, а пару недель назад вышедшая из дома без зонтика, авторитетно заявляю: случается всякое!

Сейчас программа праздничных мероприятий, график разведения мостов и список перекрываемых набережных заранее доводятся до сведения горожан и туристов всеми доступными способами. И то время от времени случаются накладки. А в 2003 всё было внове, технологию приёма высоких гостей и огромного количества туристов ещё только начинали обкатывать.

Юбилейные празднества стартовали с мероприятий для простых людей и, как многие из благих начинаний, прошли в полном соответствии с пословицей о первом блине. Вечером было прохладно, и по окончании торжеств люди ломанулись греться и справлять естественные надобности в единственное открытое место в ту ночь — Эрмитаж (в те годы санитарные автобусы у нас ещё не практиковались). Мы же красоту салюта посмотрели по телевизору, мудро решив, что так и увидим больше, и толчеи избежим. А вот после завершения официальной части праздника сели на велосипеды и помчались в центр. Увиденное шокировало: количество мусора на мостовых и набережных больше напоминало Париж, нежели Петербург. Как и толпы сильно подвыпивших людей. Петербург, конечно, тоже жемчужина Европы, но не до такой же степени?! Надо отдать должное коммунальным службам: утром город блистал свеженамытыми набережными, тишиной и чистотой.

Сквозь перекрытый город

А вот через день или два начались празднества уже для глав держав. Тут мы в полной мере и узнали, что такое перекрытый город. Но препятствия на то и существуют, чтобы их преодолевать. Так как праздник мы уже посмотрели днём ранее, в этот раз нам было интересно взглянуть на сам процесс организации. Поэтому из дому мы вышли в обед, снарядившись, помимо великов, увесистого вида рюкзаком, тёплыми куртками и сидушками. Рюкзак — для еды, куртки — чтобы не замёрзнуть ночью, а сидушки — чтобы комфортно расположиться на травке.

Едой и водой мы затарились в маленьком магазинчике на углу Миллионной и Мошкова переулка. Кажется, он и по сей день там существует. Каждый раз, когда я бываю в тех краях, захожу туда и покупаю какую-нибудь мелочь в память о наших приключениях.

С первым препятствием мы столкнулись у Спаса на Крови: проход к Марсову полю преграждали полицейские (точнее, милиционеры — в те годы полицейские ещё именовались так). Я подошла к посту и вежливо поинтересовалась у стражей порядка: можем ли мы проследовать дальше? Проследовать дальше нам не позволили, и «расстроенная я» вернулась к своему спутнику. Тимыч запрету не удивился. Он оставался невозмутим, после моего обиженного рассказа с места не сдвинулся, но велел мне сесть на велосипед и быть наготове. Так мы простояли минут 15. Народ продолжал прибывать.

В какой-то момент полицейские активизировались, перестали изображать живые статуи и дали транспорту зелёный свет для проезда к Марсову полю. Тимыч, который до того момента разве что не дремал на своём велосипеде, резко вскочил в седло, ловко ввинтился в поток машин и ринулся вслед за ним. От такой метаморфозы я остолбенела, но услышав его окрик, помчалась вдогонку. Каждую секунду я ожидала, что нас тормознут, но стражи порядка молча пропускали весь поток. Видимо, приняв за автомобильчики и нас.

Избавляемся от «велообузы»

Такого количества людей, сидящих, лежащих и праздношатающихся, на Марсовом поле я раньше никогда не наблюдала. С нашим появлением их количество увеличилось ещё на две персоны. В тот день я впервые в жизни сидела на траве посреди города: воспитанная родителями и бабушкой с дедушкой в режиме «по газонам не ходить», первое время я жутко стеснялась. Лежали и загорали в этом месте мы со смыслом: с центра Марсова поля было прекрасно видно Троицкий мост, который в тот день вместе с Дворцовым для увеселения заморских гостей разводили несколько раз: то ли гости менялись, то ли повторяли для тех, кто не понял с первого раза. А потом мы покатались по Миллионной и отправились прятать велосипеды, так как с ними вероятность пройти поближе к
набережной равнялась нулю.

Поясню: дома по Миллионной улице расположены вдоль Дворцовой набережной. Одним концом она упирается в Государственный Эрмитаж, другим — в Лебяжью канавку, за которой расположен Летний сад. Дворцовая набережная с ночи была перекрыта с обеих сторон, так как вдоль неё были смонтированы трибуны для высоких гостей. В гости к друзьям на Миллионной проситься было тоже
бессмысленно: за несколько дней до торжеств во все квартиры заглянули участковые, переписали жильцов и строго-настрого предупредили, что в день икс гости не допускаются, а высовываться из открытых окон просто нельзя. Вообще. Во избежание.

Поэтому мы собирались потолкаться в толпе и подобраться к набережной так близко, как это получится. Нашли дворик, в котором, судя по бытовкам и большому количеству складированных строительных материалов, шли активные работы. Раз стройка — значит, люди здесь точно бродить не будут. Поэтому Тимка спрятал велосипеды за водосточной трубой, и мы пошли гулять уже пешком.

А вот когда поздно вечером, набродившись и натолкавшись, мы вернулись за колёсными друзьями, возникли проблемы: двор закрыли. Тимыч предложил вернуться за техникой утром, но я отказалась наотрез: мой велосипед был новенький, да и возвращаться пешком мне было просто лень. Пришлось дорогому перелезать через ворота (благо наверху в чугунной решётке была заметна
внушительная дыра), снимать с великов колёса и так, «в разобранном виде», передавать их мне через щель внизу.

«Докторской» нет, но есть сырки

Как говорится, любоваться, как другой работает, можно до бесконечности, но в процессе «передачи» ко мне подошла… огроменная чёрная псина. Больших собак я боюсь до панического ужаса, но спасаться бегством побоялась, понимая, что настигнет она меня сразу же, как я дёрнусь. Спас меня Тимыч, прошипевший, что собаку надо покормить, не делать резких движений и ждать его возвращения.

Трясущимися ручонками я доставала из рюкзачка плавленые сырки, оставшиеся с дневной закупки (остальное мы к тому моменту успели съесть) и, приговаривая «хорошая собачка», скармливала их псине. Животное оказалось голодным, от сыра не отказалось. С каждым новым куском собачья пасть была всё ближе ко мне. Заглотнув один сырок, она с явным нетерпением ждала, пока я сниму фольгу со следующего. Собаченция так громко щёлкала зубами, заглатывая еду, что я окончательно струсила, отчего начала возиться с каждым сырком ещё дольше, что животине явно не нравилось. Удалилась она только после того, как убедилась, что еда закончилась: обнюхала раскрытый рюкзак, для порядка обошла меня и тявкнула на прощание. Плавленый сыр я потом лет десять не ела.

А к Неве мы всё-таки попали. Часа в три утра заграждение сняли, и мы смогли проехать. На противоположном берегу, на Петропавловке, началось световое шоу. Исполнители явно были с юмором: в качестве музыкального сопровождения они запустили «The Wall» Pink Floyd. Мы смотрели с проезжей части — на тротуар нас не пускали бравые офицеры, стоявшие с интервалом в метров пять друг от друга.

Вежливые стражи порядка

Вели они себя максимально вежливо и корректно: устав стоять, я примостилась на седло велосипеда, а ногу поставила на тротуар. Полицейский моментально отреагировал, знаком попросив её убрать. А часа через полтора со стороны Дворцовой площади в нашу сторону выдвинулась ещё одна шеренга охраны. Они шли просто красиво: расслабленно, не спеша, освобождая таким образом набережную от зевак.

За всю ночь я лишь однажды стала свидетельницей грубого и негостеприимного окрика со стороны стражей порядка. Это произошло, когда мы уже засобирались домой, и я захотела попасть на набережную через мостик у Лебяжьей канавки. Вообще же, судя по количеству и разнообразию как обмундирования, так и диалектов служивых, в дни юбилея в нашем городе работали военные со всех краёв России.

Была ли я впечатлена размахом праздника, разведёнными днём мостами, огромным скоплением людей и красочным шоу? Да, была. Но с тех пор предпочитаю по возможности наблюдать подобные праздники из дома или паба. Ну, или если приспичит, смотреть генеральные репетиции.

А вы любите посещать народные гуляния?