Воскресный антидепрессант Любиной: Затейливая медсестричка

У нас тут намедни случился кипиш — День медицинского работника. Праздник этот по прихотливому стечению обстоятельств в 2023 году совпал с моим очередным пребыванием в госпитале. Вдобавок подруга всерьёз увлеклась профессором-хирургом, которого она железобетонно настроилась в этот день поздравлять. Пришлось активно участвовать и сопереживать, хотя мой опыт отмечания профессиональных праздников никоим образом не связан с докторами: я умею отмечать День Сбербанка, День строителя, День танкиста и День ВДВ.

Эротику в массы!

Самое близкое моё знакомство с медициной до недавнего времени — это попытка сделать сюрприз бойфренду на заре моей взрослой жизни. Наряжаться я любила всегда, благо поводов было предостаточно. Но вот миниатюрные латексные и шёлковые костюмы вымышленных персонажей из категории «одеться, чтобы быстро раздеться» — принцесс, фей, котиков, девушек-полицейских с наручниками, медсестëр и прочих персонажей в сетчатых чулочках, — манили запретностью и новизной ощущений.

К процессу я подошла с присущей мне обстоятельностью, понимая, что одной лишь демонстрацией костюмчика дело не обойдётся. Стеснялась до дрожи в коленках, поэтому выбрала наряд, который посчитала самым невинным и легко трансформирующимся в более-менее привычный игриво-деловой образ — костюмчик… медсестры, состоявший из халатика, шапочки и настоящего (!) стетоскопа.

На каждом шагу эротические костюмы тогда не продавали, поэтому я нашла фирму, которая шила их на заказ, и следующие две недели увлечённо согласовывала фасон, слала в ателье мерки, расстраивалась, когда пошили не то, что заказала (халатик в итоге портнихи переделывали мне трижды). В общем, развила привычную для себя бурную деятельность, более уместную в банковском офисе, нежели в спальне.

К счастью, мой кавалер, помимо прочих достоинств, обладал язвительным чувством юмора и умением вычленить смешное в любой ситуации. Поэтому демонстрация медицинской моды вылилась в восстание пациента, решившего разом отыграться за школьные медосмотры и прививки, которые традиционно начинались «Я укола не боюсь, если надо — уколюсь!», а заканчивались «Почему я встал у стенки? У меня… дрожат коленки…».

А вот самый фурор произвёл не многострадальный халатик, а тот самый стетоскоп, которым были обследованы все углы в доме, я и кот.

Не вышло из меня медсестры-обольстительницы!

Но повеселились мы от души, хотя в глазах кота Баси — судя по презрительному прищуру зелёных глаз — упали оба ниже плинтуса.

В чулках по бездорожью

Пять лет спустя у этой истории случилось продолжение совсем неромантического свойства. Напомнила мне об этом на днях… бабушка моего крестника.

Выслушав мои причитания в адрес болезных бабушек-болтушек, с которыми сейчас я вынуждена коротать время в одной палате, она попробовала меня развеселить, для чего ехидно поинтересовалась: «А больничный халатик с красным крестиком, который ты выносила мне в холл банка, чтобы я сшила аналогичный для собственной дочери, — разве это не смешно?!»

Нам с подружкой тогда приспичило поехать на очередные офф-роудные соревнования. По условиям гонки команды должны были появиться на старте в одинаковых маскарадных костюмах.

Погоняться дико как хотелось, но мотаться по городу в поисках бутафорских нарядов было некогда от слова «совсем». Тогда-то мой развесёлый бойфренд и по совместительству хозяин кота Баси и напомнил мне о костюмчике медсестры, поржав, что в таком виде мы займём первое место, лишь появившись на старте.

Пришлось задействовать Ксюшину маму. Софья Михална, как женщина шьющая, «медицинскую» тему поддержала, но затребовала аналог, за которым она и приехала ко мне на работу. Рассмотрев секс-халатик прямо в банке, она невозмутимо кивнула и через пару дней скинула фото готового шедевра.

Я уже потирала ручки в преддверии, как мне казалось, феерического старта, но в последнюю минуту подруга Ксюша решила поинтересоваться, в чём же мы поедем. Выматерившись от нашей голимой эротики, подружка пожелала крепкого здоровья и мне, и моему бойфренду, и собственной матушке, после чего нарисовалась на старте в стандартном спортивном обмундировании. Как и я.

Просидев несколько часов в глубокой луже (я перепутала поворот), мы тем не менее получили свою порцию офф-роудного адреналина, а заодно заняли почётное четвёртое место.

Медицинское заунывное

А вот от «взрослой» медицины я всю сознательную жизнь бегала, как чёртик от ладана, прибегая к услугам эскулапов только в самом крайнем случае. В моём понимании, болеть тоже надо уметь и иметь к этому склонность: с удовольствием и по часам глотать пригоршни таблеток, не принимать на веру диагноз, поставленный одним учёным мужем без подтверждения ещё трёх-четырёх его коллег, задавать лечащему врачу каждый раз многочисленные вопросы о ходе болезни, но главное — это часто, подробно и с удовольствием рассказывать о своём самочувствии всем-всем-всем вокруг.

Всё вышеперечисленное вызывает у меня приступ паники, настойчивое желание убежать и спрятаться, по дороге запустив в рассказчика чем-нибудь тяжёлым.

В моём субъективном понимании, в жизни слишком много всего интересного и важного, помимо собственных болячек. Но не зря же мудрые люди утверждают, что если тебя что-то сильно напрягает и даже бесит, то однажды ты лицом к лицу с этим и столкнёшься. И не преодолеешь эту ситуацию, пока не проживёшь её и не примешь.

Вот и я внезапно оказалась в той самой обстановке, когда мне пришлось не только «чиниться» самой, но и наблюдать за любительницами полечиться.

«Как-то раз я зашёл в библиотеку Британского музея, чтобы навести справку о средстве против пустячной болезни, которую я где-то подцепил, — кажется, сенной лихорадки. Я взял справочник и нашёл там всё, что мне было нужно, а потом от нечего делать начал перелистывать книгу, просматривая то, что там сказано о разных других болезнях. Я уже позабыл, в какой недуг я погрузился раньше всего, — знаю только, что это был какой-то ужасный бич рода человеческого, — и не успел я добраться до середины перечня «ранних симптомов», как стало очевидно, что у меня именно эта болезнь.

Несколько минут я сидел, как громом поражённый, потом с безразличием отчаяния принялся переворачивать страницы дальше. Я добрался до холеры, прочел о её признаках и установил, что у меня холера, что она мучает меня уже несколько месяцев, а я об этом и не подозревал. Мне стало любопытно: чем я ещё болен? Я перешел к пляске святого Витта и выяснил, как и следовало ожидать, что ею я тоже страдаю; тут я заинтересовался этим медицинским феноменом и решил разобраться в нём досконально. Я начал прямо по алфавиту. Прочитал об анемии — и убедился, что она у меня есть и что обострение должно наступить недели через две. Брайтовой болезнью, как я с облегчением установил, я страдал лишь в лёгкой форме, и, будь у меня она одна, я мог бы надеяться прожить ещё несколько лет. Воспаление лёгких оказалось у меня с серьёзными осложнениями, а грудная жаба была, судя по всему, врождённой. Так я добросовестно перебрал все буквы алфавита, и единственная болезнь, которой я у себя не обнаружил, была родильная горячка.

Вначале я даже обиделся: в этом было что-то оскорбительное. С чего это вдруг у меня нет родильной горячки? С чего это вдруг я ею обойдён? Однако спустя несколько минут моя ненасытность была побеждена более достойными чувствами. Я стал утешать себя, что у меня есть все другие болезни, какие только знает медицина, устыдился своего эгоизма и решил обойтись без родильной горячки. Зато тифозная горячка совсем меня скрутила, и я этим удовлетворился, тем более что ящуром я страдал, очевидно, с детства. Ящуром книга заканчивалась, и я решил, что больше мне уж ничто не угрожает.

Я задумался. Я думал о том, какой интересный клинический случай я представляю собою, каким кладом я был бы для медицинского факультета. Студентам незачем было бы практиковаться в клиниках и участвовать во врачебных обходах, если бы у них были. Я сам — целая клиника. Им нужно только совершить обход вокруг меня я сразу же отправляться за дипломами» («Трое в лодке (не считая собаки)», Джером К. Джером).

Справедливости ради, герои романа Джерома К. Джерома с честью вышли из медицинско-энциклопедической ситуации, отправившись в путешествие, в котором им быстро стало не до мнимых болячек. Чего не скажешь о бабушках, с которыми я вновь оказалась в одной палате: всё время, не занятое операциями, процедурами и едой, они посвящали обсуждению своих диагнозов и врачебных назначений.

Спасаться мне было некуда, поэтому я притворилась малообщительной букой в наушниках, которая если с кем и общалась, то исключительно с персоналом, да с навещающими меня подружками. Остальное время я лежала, уткнувшись в книгу или в планшет. Тоже дело нужное — «антидепрессанты» сами себя не напишут.

А вы кого и с какими профессиональными праздниками поздравляете?