История Одесского рок-клуба началась в Тарту

Достаточно часто от молодых людей, находящихся на третьем десятке, то есть родившихся уже после развала СССР, приходится слышать вопрос: «А как вы жили в те времена, когда всё было запрещено?» Видя мой удивлённый взгляд, уточняют: «Ну во время СССР». Чаще всего я лаконичен: «Прекрасно жили: продукты были дешёвыми, водка, коньяк, вино тоже. Как ни странно, и секс тоже был. И даже рок-н-ролл!»

Если первая часть воспринимается нормально, то по поводу последнего тезиса возникает недоумение: а как же с запретами? Тут уже я недоумеваю: «А что запрещалось?» Не знаю, как где, но в Одессе в 70-е — 80-е годы прошлого века действовал принцип: «Если очень хочется, то можно, только иногда осторожно». Музыкальная информация в виде пластинок доходила к нам тогда достаточно быстро. Наиболее интересные альбомы появлялись буквально спустя месяц после их появления в Европе. И дело тут было не столько в моряках крупнейшего в мире Черноморского пароходства, сколько в иностранных студентах из развивающихся стран, которых в 16 одесских вузах было предостаточно. А они регулярно ездили как минимум в Западный Берлин и с удовольствием выполняли наши заказы. Морякам же было невыгодно привозить новые релизы. Они везли уценку, которая стоила в пределах одного доллара и имела на обложке просечку. Среди этих пластинок, наравне со сборниками Top of The Pops, иногда попадались и истинные раритеты. Всё это продавалось-покупалось-обменивалось в основном на специализированной бирже — «сходняке» — этаком клубе филофонистов под открытым небом в первой половине дня воскресенья. Правоохранители лениво пытались как-то воздействовать на этот процесс, но доказать факт спекуляции было практически невозможно — особых последствий «мусорские» наезды не имели. Криминальные элементы тоже не особо совались на «сходняк» — можно было нарваться на чьего-то сына или просто на крепкого парня.

 

Вообще, в Одессе в то время была популярна система бирж. Была биржа по обмену квартир, причём она имела центральное отделение и филиалы в спальных районах. Чистая продажа недвижимости тогда не приветствовалась, и выезжающие на ПМЖ продавали свои квартиры по сложной системе многочисленных обменов, в результате которых у них оставались желаемая сумма денег на руках и какой-то сарайчик на окраине, который не жалко было сдать покидаемому государству. Впрочем, были и такие, которые оставляли свои апартаменты кому-то из родственников – так, на всякий случай, а вдруг придётся вернуться. И это пригодилось — в бурные 90-е возвращенцев было достаточно. Был ещё радиобазар, где собирались радиолюбители, мастера по ремонту всевозможной электро- и радиоаппаратуры. Особо отметим валютную биржу, которая была (сейчас тоже есть, но в несколько меньших масштабах) на книжном рынке. Пожалуй, это был крупнейший в СССР валютный рынок. Впрочем, такой размах возник уже во второй половине 80-х.

Нам же интересна «музыкальная биржа». В тот момент в Одессе, кроме классических оркестров Оперного театра, филармонии, цирка, действовало ещё несколько структур, в которых могли работать профессиональные и не очень музыканты. Во-первых, это пассажирский флот Черноморского пароходства. Там были хорошие музыканты, владеющие современным эстрадным репертуаром. Между рейсами они играли и на суше. Два коммерческих объединения — фирма «Свято» и Объединение музыкальных ансамблей — обслуживали рестораны, торжественные мероприятия и т. д. и т. п. Практически в каждом профсоюзном и студенческом клубе, а их было множество в городе, репетировал вокально-инструментальный ансамбль, часто и не один. На музыкальной бирже, уютно расположившейся на одной из центральных площадей города, собирались свободные в этот день музыканты, чтобы не только просто пообщаться, приобрести или продать инструменты, аппаратуру, в том числе и арендовать её, если надо, но и найти себе на сегодня, а то и на все выходные работу — свадьбу или банкет. Причём объект мог быть и за городом, в сельской местности. Буквально за несколько минут можно было собрать коллектив любого исполнительского уровня, любого состава, хоть целый оркестр…

 

Самая молодёжная часть музыкального сообщества репетировала на базе школ, жэковских клубиков и в тому подобных местах. Иногда им удавалось выступать на танцплощадках в парках. В общем, там, где не пахло деньгами, но было меньше творческих ограничений.

Вот примерно в такой социальной среде и при таком эмоциональном фоне начала созревать потребность в «выходе на люди» пока ещё не многочисленных групп и совсем начинающих ансамблей, стремящихся играть свою музыку. Ведь во всех официальных структурах действовал строго утверждённый репертуар, отходить от которого можно было в пределах импровизаций. Хотя и здесь были исключения. В ресторанах в конце программы и «на бис» за трёшки-десятки играли и пели «что душе угодно», в других местах — когда начальство уходило…

 

Такой социально-эмоциональный музыкальный фон был в Одессе, когда я в очередной раз собрался на Дни музыки в Тарту. Начиная с 1978 года, с небольшим перерывом, я вёл музыкальную передачу на Одесском областном радио (государственном!). Кстати, и здесь, несмотря на то, что формально каждый сценарий проходил цензуру, о чём свидетельствовал штамп на обложке, какие-то творческие ограничения практически отсутствовали. Просто некоторые щекотливые моменты нужно было обходить аккуратно. А слушатели всё прекрасно понимали и между слов… И в рамках этой моей передачи я подробно рассказывал об эстонских джазе, джаз-роке, роке, музыкантах — на основе тех впечатлений и интервью, которые собирал в кулуарах театра «Ванемуйне». Так что в начале 80-х дни между Первомаем и Днём Победы 9 мая в моём расписании были стабильно заняты.

 

Здесь важно упомянуть ещё одну интереснейшую творческую организацию — Объединение молодёжных клубов (ОМК). Начиналась она на волне молодёжных кафе и регулярного проведения дискотек. Кстати, помощь в легализации проведения дискотек оказал Райво Райдам из Таллинна, поделившись переводом на русский язык положения о дискотеках в Эстонской ССР. В Москву этот перевод попал значительно позже, чем в Одессу. При ОМК, кроме традиционных дискотек, в то время уже существовало много уникальных клубов по интересам, в которых творческие личности реализовывали свой потенциал. За всё время существования ОМК их было более 100! И вот, в 1985 году, собираясь в Тарту в очередной раз в качестве журналиста, я уговорил Владимира Пасько, одного из основателей ОМК, и бессменную правую руку её руководителя Михаила Бочарова составить мне компанию и побывать на этом уникальном для СССР музыкальном действе. Прицел у меня был дальний…

 

Это был прекрасный фестиваль эстонских музыкантов от джаза до рока и длился дней пять. Райво Райдам и помог мне в своё время попасть в журналистский пул фестиваля. Кроме эстонской прессы и считанных москвичей, я был единственный, кто имел доступ к аккредитации. И вот солнечным утром субботы, когда мы ждали открытия ближайшего бара, чтобы привести в порядок мысли и чувства, ошеломлённые вчерашним вечерним концертом, я, реализуя свой «прицел», предложил Пасько устроить что-то подобное и в Одессе. Владимир отреагировал положительно и сказал, что к нему уже приходили музыканты, что-то вроде инициативной группы. И тут же предложил мне возглавить этот процесс. В тот момент я был преподавателем вуза и музыкальным журналистом на областном радио и в газетах, постепенно начиналось ТВ. В партийных или комсомольских органах я не состоял.

По возвращении в Одессу я занялся оргвопросами и вовсю окунулся в процесс создания рок-клуба и подготовки к концерту-открытию. Самую активную позицию занимали Серёжа Роговец (Бастион), Максим Ланде (Евсеенко тогда была его фамилия, спустя годы он стал директором группы «Аквариум» и только недавно покинул этот пост) и ещё пара человек. Позже подтянулись остальные. Решили всё делать тщательно и аккуратно. Готовили концерт-открытие, который наметили на 9 января — такой специфический исторический символ… Одесский политех свой большой зал не предоставил, а пустил нас в зал КБО, что в студгородке. Я ходил на репетиции разных групп, подбирал программу. Создали совет клуба, и меня, по рекомендации правления ОМК, избрали председателем, Сергея Шустова, аспиранта консерватории, члена молодёжной секции Союза композиторов (нынче доцента Одесской музыкальной академии), — замом, уже по моей рекомендации… Кто-то в ОМК занимался литовкой текстов и т. п. ОМК предоставило аппарат, на котором потом играли многие клубные концерты. Мне доверяли и особо в репертуарную политику не вмешивались, а я смотрел, чтобы не было мата и откровенной антисоветчины. По счастью, с этим проблем не было. Четырёхчасовый концерт-открытие прошёл супер! Зал был битком! На сцене были не только молодые музыканты, но и профи. Самым ярким был Костя Швуим, в своё время лидер единственного одесского филармонического ВИА «Скифы», лауреат первого Всесоюзного фестиваля артистов эстрады. Не будем вдаваться в музыковедческие подробности, главное, что первый на Украине и четвёртый в СССР Одесский рок-клуб состоялся.

 

Потом был год концертов: в клубе канатного завода — Дзержинке, Порт-клубе, летом — в парке Ильича. Кстати, однажды там был редкий эксцесс с замом начальника РОВД, таким боязливым подполковником. Ему не понравилось, что вокруг сцены много зрителей с браслетами и шипами, и попытался отключить электричество. Я ему сказал, что отвечаю за всё, что порядок есть и будет. Он ушёл, а назавтра меня вызвали в горком партии, где в кабинете второго секретаря уже сидели Пасько и подполковник. Меня секретарь внимательно выслушал и сказал подполковнику, что ему надо следить за порядком за пределами концертной площадки, а внутри есть, кому этим заниматься. Это был единственный момент моего соприкосновения с партийными органами. КГБ тоже нос не совал. Концертов было много, я их вёл, было весело и интересно. Были мелкие споры, но всё как-то разрешалось. Через год взрослые музыканты начали мутить воду, намекая, что за игру на концерте надо платить. ОМК мягко намекнуло, что тех копеек, которые собираются на входе, едва хватает на аренду зала, амортизацию аппарата, транспорт и зарплату техников. В феврале 1987 года провели первый большой трёхдневный фестиваль. Зал уже был взят большой, на 1000 мест в ДК Политеха. Я вёл первые четыре концерта, кроме финального. Погода в Одессе была нелётная, поэтому никто из планируемых гостей, а в списке был и известный рок-журналист из Таллинна Николай Мейнерт, не прилетел. Было много споров по поводу очерёдности выступлений, но и с этим удалось справиться.

 

К сожалению, после фестиваля лидер группы «Провинция», взрослый и опытный музыкант и композитор Евгений Лапейко развернул кампанию по смене руководства и стиля работы рок-клуба. Меня тут же группа из Одесского университета «Дизайн» пригласила заняться ими конкретно. В тот момент задача, которую я перед собой ставил (запустить процесс развития одесской рок-музыки, легализовать и открыть рок-группам доступ к массовому зрителю), была в целом выполнена. Обратной дороги быть уже не могло. Поэтому я принял их предложение, и мы славно вместе с «Дизайном» поработали больше года.

 

Тот путь, по которому пошёл клуб при лидерстве Лапейко, мало чем отличался от ОМА (было такое объединение «лабухских» коллективов). В то время трудно было совместить рок с коммерцией в чистом виде… Мой эксперимент с «Дизайном», с которым мы стали работать на базе небольшого творческого объединения, позволил непосредственно познакомить одесситов с творчеством интереснейших московских и питерских «Звуков Му», БГ, «Центра» и Василия Шумова, «Опасных соседей» и кого-то ещё… Мы с «Дизайном» успешно выступили на фестивале «Ален Мак» в Варне (Болгария), гастролировали в Таллинне и Хаапсалу. Я тогда записал много ТВ-передач с нашими музыкантами. Радостно было, что в следующие пару десятилетий было ещё три варианта реализации концепции рок-клуба. Делали это разные люди, увлечённые, безусловно, этой яростной рок-идеей. Сегодня уже как-то отпала необходимость литовки текстов, тем более что на большую сцену одесские рок-группы особо никто не пускает, но здесь уже действуют несколько иные, коммерческие причины. В Одессе есть несколько небольших клубов, в которых можно послушать свои группы. Самое главное, что уже более 30 раз проходит фестиваль «Пикейные жилеты» имени Игоря Ганькевича (лидера одной из лучших групп клуба «Бастион», автора двух знаменитых песен — «Прогулка по Одессе» и «Монолог старого рокера»).

На сцене, спустя 37 лет, продолжает играть добрая дюжина тех музыкантов, которые участвовали в концерте-открытии 9 января 1986 года. И ваш покорный слуга опять взялся продюсировать и вести этот фестиваль. Только теперь всё звучит куда профессиональнее и музыкально интереснее. Хотя, может, чуть-чуть утратило эмоциональную свежесть и яркость.

 

Вот такой поворот. Весенние Дни музыки в Тарту уже давно один из моментов развития современной музыки в Эстонии, а одесский рок-фестиваль «Пикейные жилеты» проходит уже более чем в тридцатый раз. Напомню, что возник в своё время Одесский рок-клуб под влиянием и по примеру тартуских Дней музыки.

Читайте по теме:

Кумиры танцевальных площадок: кто из русских ансамблей «зажигал» в 60-е — 70-е годы в Эстонии

О финских рок-группах — по-русски

Классика и рок — в одном органе с «эстонскими корнями»