Пётр I и Таллинн: история любви

Удивительно, но многие гости города всерьёз думают, что Пётр Великий назвал новую столицу в свою честь. Между тем, будучи глубоко верующим человеком, Пётр, присмотрев в устье Невы место для будущей крепости, первым делом повелел заложить деревянную церковь во имя святых апостолов Петра и Павла. Только после этого государь дал название крепости — Санкт-Питербурх, то есть город Святого Петра на голландский манер — в честь своего небесного покровителя апостола Петра. Постепенно по имени крепости стали называть и строящийся вокруг неё город. А вот после смерти Петра за городом закрепилась немецкая форма названия — Санкт-Петербург.

 

А теперь факт, хорошо известный таллиннцам, но удивительный для нас, петербуржцев. Был период, когда Пётр, уже начав строительство Санкт-Питербурха, рассматривал Ревель в качестве новой российской столицы: удобный выход в море, готовая инфраструктура, да и болот поменьше. До нас дошла его фраза: «Если бы в 1703 году у меня в руках уже был Ревель и Рогервик (ныне Палдиски ― Ред.), то моя столица была бы тут». Но Пётр был крайне мудрым человеком: рассмотрев все за и против, по зрелому размышлению Санкт-Питербурх был признан наиболее защищённым при внезапном нападении, что предопределило его дальнейшее активное развитие и столичный статус.

А к Ревелю у царя на все годы сохранилась особенная любовь. Он посещал его добрый десяток раз, построил в городе три дворца, предпочитал сюда ездить не столь по делам государственным, сколь отмечать праздники ― Рождество, Пасху, собственное тезоименитство.

 

Ревель (как и Рига) покорился петровским войскам в ходе Северной войны в 1710 году. Справедливости ради, для Петра имели особое значение все города, взятые им в ходе Северной войны и уже после Полтавской битвы: «Это был выход за пределы «отеческих» территорий. До этого момента царь «возвращал» старые русские города, некогда захваченные врагами: Нотебург ― Орешек (сегодняшний Шлиссельбург), Нарву ― Ругодив, Дерпт ― Юрьев (сегодняшний Тарту). Обход крепости с крестным ходом по стене, восстановление храмов и «освобождение» спрятанных от врагов икон превращали занятые в ходе военных действий города снова в свои ― русские и православные.

Победы 1710 г., когда были взяты такие важные крепости, как Выборг, Рига и Ревель (сегодняшний Таллинн), имели совсем иной характер: Пётр I воевал теперь не на своей земле, завоёваны были чужие города, и перед идеологами царя стояла задача построить новые сюжеты для описания этих городов и новые ритуалы для их освоения и присвоения…

Петра I с ранних лет увлекали и привлекали европейские города. Для маленького царевича Петра по приказу его матери царицы Натальи Кирилловны были взяты из Посольского приказа «все исторические книги с кунштами многих знатных во вселенной городов». В Москве Петру были доступны и другие издания, в которых он мог найти описания и изображения европейских городов: «чертежи розных государств» (из библиотеки царя Фёдора Алексеевича), книги «чертежныя палатам и источникам каменным», «описание ворот чести в Гаге учиненных ко приезду Вилгелму Аглинскому, Скотскому, Францускому», «Обозрение всего света» Дж. Ботеро, четырёхтомный иллюстрированный атлас «Позорище всея вселеныя» В. Блеу и т.д. (Евсина: 11, 21–22).

Этот интерес вырос и укрепился во время Великого посольства ― первого европейского путешествия царя (1697–1698). Пётр проехал через десятки курляндских, немецких, голландских городов».

 

Впервые Пётр побывал в Ревеле год спустя после его завоевания ― в декабре 1711 года, когда закончилась эпидемия чумы. Прибытия русского царя жители ожидали со страхом. На город одно за другим обрушивались несчастья и испытания: опустошительная чума, изматывающая осада, которую эстляндцы не выдержали, сдавшись на милость русским войскам. Усугубляла нервозность встречи неопределённость. При сдаче Ревеля с согласия Петра русское командование подписало с дворянством и бюргерством города условия капитуляции, в которых оговаривалось сохранение их «древних» прав и привилегий. Однако в 1711 году царь ещё не подтвердил эти документы, и к чувству «радости» ревельских сословий по случаю визита «обожаемого» государя примешивался страх за своё будущее, заставлявший их как можно сильнее выражать свою преданность престолу.

Для встречи царской семьи в Ревеле соорудили целых две триумфальные арки, знаменующие победы русского царя. По пути его следования в снег воткнули рождественские ели (прикрывающие ветвями пустые глазницы зданий, в прямом смысле слова вымерших во время эпидемии), на подоконниках зажгли свечи, улицы и площади иллюминировали, а в день прибытия государя устроили большой фейерверк. Все две недели, пока царская чета гостила в Ревеле, для них устраивались балы, пиры, ― в общем, в стремлении понравиться Петру горожане превзошли сами себя.

Возможно, что гостеприимство ревельцев сыграло не последнюю роль в последующей любви Петра к городу и к тому, что в 1712 году были утверждены привилегии местного дворянства и бюргеров. Если первое оказалось важным для истории ― Пётр активно развивал этот край, то второе оценила местная аристократия, на долгие столетия получившая остзейскую конституцию.

Нынешняя же дата ― достойный повод вспомнить пусть некоторые, но яркие эпизоды, связанные с Петром и его любовью к Ревелю. Ведь один из излюбленных девизов самого Петра ― «Радуйся малому ― тогда и большое придёт».

 

Бурхардт V и аптека Ревельского магистрата

По странной прихоти судьбы, с Ревелем связано одно из последних распоряжений Петра. В 1725 году, находясь на смертном одре, император попросил помощи у известного ревельского врача-фармацефта Йоханнеса Бурхардта V. Бурхардт помчался в Петербург, но на полпути узнал от гонца о смерти государя. Обратись Пётр несколькими днями ранее, кто знает, как бы дальше развивалась история…

Йоханнес Бурхардт V — немецко-балтийский врач и фармацевт, представитель знаменитой династии Бурхардтов. По семейной традиции, старший сын всегда носил имя Иоганн (Йоханнес) и учился на аптекаря. Начало этой семейной традиции положил основоположник династии Иоганн I Бурхардт. Став в 1583 году по решению городского совета Ревеля главным аптекарем города, он получил в аренду принадлежащую магистрату аптеку — старейшую из европейских аптек, что по сей день располагается в здании Ратушной аптеки и чьё 600-летие мы отметили в этом году. Десяти поколениям Бурхардтов аптека принадлежала с 1582 по 1911 годы.

 

Йоханнес Бурхардт V начал свою карьеру в Ревеле как раз во время Северной войны, когда город был разорён чумой, лишён питьевой воды и еды. Его торговые, медицинские и фармакологические навыки позволили ему снабжать лекарствами не только горожан, но и русскую армию. За годы службы аптекарь стал широко известен и у себя на родине, и в России. Не просто так Пётр обратился за помощью именно к Бурхардту.

Долина Екатерины — Екатериненталь — Кадриорг

В одно из первых посещений царю понравились окрестности Ласнамяги: с обрыва открывался великолепный вид на город и на строившуюся гавань. В 1714 году Пётр выкупил у вдовы Дрентельна часть их летнего поместья за 3500 талеров в государственную собственность. Сохранившийся дом этого поместья был приведён в порядок и приспособлен под царскую резиденцию, в которой в июне 1714 года поселились Пётр и Екатерина, находившаяся в то время в положении.

 

Здесь царица могла остаться в уединении и ожидать появления наследника в благоприятной обстановке. Для неё был разбит сад, где выращивали овощи и фрукты к императорскому столу. Дом был удобным для ночёвок и обозрения живописных окрестностей, но скромностью размеров и оформления не соответствовал статусу царской резиденции.

Подчеркну: имение Пётр купил — и купил дорого. А мог бы и так забрать. Для сравнения: минимальная сумма, необходимая для снаряжения солдата в XVI-XVII веках, составляла 5-7 талеров, стоимость амуниции наёмного всадника — 15-20 талеров. Зарплата Йоханнеса Бурхардта V, за которым посылал Пётр, в 1716 году составляла 100 талеров в год, причём на тот момент Бурхардт был и городским врачом, и врачом гарнизона, и военно-морского госпиталя, то есть работал за троих.

Строительство летнего дворца для Екатерины Алексеевны Пётр приказал начать при очередном посещении Ревеля в июле 1718 года. Пётр I сам планировал и размечал будущий парк и здание дворца. Работы начал итальянский архитектор Николо Микетти. Кадриорг стал его дебютом в России. Петру настолько понравилось то, что делает Микетти, что он забрал его в Петербург, где тот стал главным архитектором всех строительных работ. Будучи завален делами петербургскими, итальянец поручил достраивать Кадриорг своему ученику — Михаилу Земцову.

 

Нанять местных рабочих для строительства дворца было очень трудно — сказывались последствия эпидемии чумы. Поэтому всех квалифицированных мастеров — обжигальщиков кирпичей, каменотёсов, штукатуров, кузнецов, плотников — приходилось привозить из Санкт-Петербурга, а артель каменщиков — из Пскова и Новгорода. Основной же рабочей силой стали солдаты и урядники местного гарнизона. Использовался на строительстве летнего дворца и труд каторжников, многие из которых были искусными мастерами и «работали не хуже иноземцев».

Так уж распорядилась история, что ни Пётр, ни Екатерина не увидели Екатериненталь завершённым — Кадриоргский дворец был полностью закончен только к 1736 году. После смерти мужа Екатерина не заботилась о завершении строительства и Ревель больше не посещала. По её приказу рабочие, набранные из солдат, были отправлены назад в свои полки, а «дорогостоящие иноземцы» уволены. Поэтому осталась незавершённой система фонтанов, не было закончено украшение парка скульптурами.

Такой вот подарок от любящего супруга любимой жене, если твой муж ― русский царь.

 

Комендант Ревеля

Многие помнят роман Александра Сергеевича Пушкина «Арап Петра Великого» о его легендарном прадеде Абраме Петровиче Ганнибале.

Несмотря на своё стремление к достоверному изложению фактов, в этом романе Пушкин несколько сместил во времени исторические реалии: Абрам Петрович женился лишь шесть лет спустя после кончины Петра, а его первая супруга (якобы выведенная на страницах романа) ― гречанка Евдокия Диопер ― к боярскому роду не принадлежала.

Семейная жизнь не задалась: по разным версиям то ли супругу уличили в неверности, то ли муж взбеленился, увидев новорождённую белокурую девочку. Как бы там ни было, но бил супруг Евдокию Андреевну нещадно, довёл дело до суда, после которого её держали в заточении 11 лет «под караулом» на грани смерти от голода. После освобождения ― развод и ссылка в монастырь.

За это время Ганнибал познакомился в Пернове (ныне Пярну ― Ред.) с Христиной-Региной фон Шёберг, прижил с ней 11 детей и женился на ней в 1736 году при живой жене. До взрослых лет дожили семеро детей, один из которых, Осип, и стал дедом Александра Сергеевича.

А если отвлечься от африканских страстей и перейти к делам государственным, то Абрам Петрович был не только любимцем Петра (неотлучно при нём находился, спал в его комнате, сопровождал в походах, был его ординарцем и секретарём), но и одним из передовых и образованнейших людей своего времени, сделавших головокружительную карьеру. По приказу Петра Ганнибал обучал молодых офицеров математической и инженерной наукам. Прекрасно разбирался в истории, знал латынь и французский язык, был крайне начитанным человеком с блестящим воспитанием.

 

После смерти Петра по указанию Меншикова был отправлен в ссылку, но в дальнейшем сделал карьеру в царствование императрицы Елизаветы Петровны: в 1742 году был назначен ревельским комендантом и награждён мызой Карьякула и другими имениями; числился действительным камергером. В том же году Елизавета пожаловала ему дворцовые земли в Воронецком уезде Псковской провинции, где Ганнибалом была основана усадьба, позднее названная Петровское.

А ещё Абрам Петрович способствовал развитию картофелеводства в России — усадьба Ганнибалов Суйда стала первым местом в России, где появились сначала небольшие, а потом и обширные картофельные поля, которые вскоре переместились и на территории соседних поместий.

В дальнейшем Ганнибал заведовал делами по разграничению земель со Швецией, был управляющим инженерной частью всей армии, руководил возведением укреплений Тоболо-Ишимской линии, кронштадтскими, рижскими, а также петербургскими укреплениями, управлял строительством и содержанием Кронштадтского канала, основал там госпиталь для рабочих, открыл в Кронштадте школу для детей рабочих и мастеров. Награждён в том числе орденом Святого Александра Невского (вторым по значимости в Российской империи).

Его отношение к крепостным было необычным для того времени. В 1743 году, сдавая часть деревни Рагола в аренду Иоахиму фон Тирену, он включил в договор пункты, запрещающие телесные наказания крепостных и самовольное увеличение установленных норм барщины; когда фон Тирен нарушил эти пункты, Ганнибал расторг договор по суду.

Существует предание, что талант к военному делу в маленьком Суворове рассмотрел именно Абрам Ганнибал, после чего убедил его отца отдать мальчика в военное училище. Так ли это было — мы уже не узнаем. Но ясно, что прадед Пушкина был незаурядной личностью.

 

В Таллинне сохранился дом, в котором служил Абрам Петрович Ганнибал, будучи комендантом Ревеля. Сегодня здесь располагается канцелярия парламента Эстонии (Тоомпеа, 1).

Такие вот хитросплетения времён минувших. Возможно, для кого-то эти истории станут поводом поглубже изучить родной край. Кто знает…

Читайте по теме:

Зеркало героя: физиогномика императора Петра Великого