Бумажная промышленность Эстонии: От бумажных мельниц до Ревельской фабрики

Первое упоминание о бумаге относится к началу II века н. э. Историки утверждают, что около 105 года бумага появилась на территории нынешнего Китая, откуда и началось её постепенное распространение по миру. Примерно в VIII веке процесс изготовления бумаги освоили арабы, которые за счёт своей активной торговли шаг за шагом и приблизили бумагу к нашей родине. Сначала как экзотический продукт, а затем — как технологию.

Первое упоминание о производстве бумаги в Самарканде (Узбекистан) относится к 751 году, в Багдаде (Персия/Иран) — к 793 году, а в Каире (Египет) — примерно к 900 году. Затем началось освоение производства бумаги на территории нынешнего Евросоюза. В Испании первое производство бумаги было  зарегистрировано около 1150 года, в Италии — в 1276 году, во Франции — в 1320 году, в Голландии — в 1428 году, в Швеции — 1523 году. В России история местной бумаги началась в 1563 году, а примерно в 1664 году эта технология была впервые использована на территории Эстонии.

До начала XIX века бумага изготавливалась в основном на особых бумажных мельницах, которые строились рядом с реками, используя воду не только как источник энергии, но и как компонент при её производстве. Основным же сырьём для производства бумаги служило тряпьё. Именно поэтому владельцы бумажных мельниц пытались получить монополию на сбор тряпья в своём регионе. Собранное тряпьё сортировалось по цвету и качеству, очищалось от пыли и грязи, а затем замачивалось, дабы начался процесс гниения. Следующим этапом было измельчение получившейся субстанции на волокна. Полученную таким образом массу помещали в чаны из которых её выбирали особыми черпальными формами с сетчатым дном, изготовленными из тонкой медной проволоки.

 

Обычно бумажных дел мастер работал с 4-6 подмастерьями: черпальщиком, валяльщиком, изготовителем бумажной массы, съёмщиком, гладильщиком и подсобными рабочими. Процесс изготовления бумаги в те годы считался настоящим искусством. Не то что мастера, но даже подмастерья относили себя не к ремесленникам, а к художникам. Они демонстративно не входили ни в один из ремесленных цехов, считая своим покровителем святого Луку — как художники и переплётчики. Поэтому многие бумажные мельницы в свой водяной знак вносили один из атрибутов святого Луки — голову вола.

Собственно процесс изготовления бумаги в прошлом состоял из следующих этапов. Черпальщик доставал из чанов и передавал черпальную форму с равномерным слоем бумажной массы гаучеру. Гаучер накрывал осевший на дно формы слой войлоком и опрокидывал его на пресс. После того как было уложено 120-150 слоёв бумаги и войлока, их прессовали. После того как была отжата влага, съёмщик снимал листы бумаги и переносил их под меньший пресс. Далее продукция вывешивалась на просушку, а высушенные листы разглаживались гладильщиками на специальных столах при помощи гладкой кости или механических молотков, которые приводились в действие водяным колесом мельницы.

Готовые листы бумаги сортировались по качеству и складировались в кипы*. Из одного чана за 12-часовой рабочий день изготавливалось 8-10 кип, что составляло примерно 4-5 тысяч листов бумаги. Ручное изготовление бумаги черпальным способом применялось вплоть до XIX века.

Первая эстонская бумага

Заведующий городским архивом Таллинна Отто Грейфенхаген в 1922 году опубликовал статью по истории развития бумажной промышленности Эстонии, в которой назвал датой первого упоминания городской бумажной мельницы 25 сентября 1677 года. Однако последующим исследователям удалось найти дополнительный материал, согласно которому основателем этой бумажной мельницы стал любекский книготорговец Лоренц Яух, поселившийся с семьёй в Таллинне в 1652 году. В 1655 году он приобрёл участок земли у речки Хярьяпеа, но лишь в 1664 году ему удалось перестроить находившуюся там медную мельницу в бумажную. Таким образом, уже осенью 1664 года на территории нынешней столицы Эстонии могла быть произведена первая бумага.

При этом в советское время был озвучен всё-таки 1667 год. Возможно, это было связано с тем, что 300-летие бумажной промышленности в Эстонии хотели отметить в год 50-летия Октябрьской революции. Ведь ставший в XX веке флагманом этой отрасли Таллиннский целлюлозно-бумажный комбинат именно 8 сентября 1967 года получил орден Трудового Красного Знамени как раз по случаю своего трёхвекового юбилея.

Проработала первая эстонская бумажная мельница лишь несколько лет. Уже в начале 1670-х годов Лоренц Яух из-за многочисленных долгов был вынужден покинуть город. Однако мельница по его распоряжению продолжала работать до тех пор, пока не был полностью исчерпан весь запас тряпья, накопленного любекским предпринимателем.

В 1675 году у бумажной мельницы на речке Хярьяпеа появился новый хозяин. Им стал бумажных дел мастер Йоганн Виденбауэр, который восстановил мельницу и приступил к производству бумаги. 25 сентября 1677 года Виденбауэр заключил с магистратом города договор, по которому его на два года освободили от земельной ренты. Кроме того, ему разрешили открыть в городе писчебумажную лавку и предоставили монопольное право на скупку тряпья в черте города.

Бумажная мельница не просто успешно проработала более четверти века, но и довольно активно развивалась. В 1690 году на ней было поставлено второе водяное колесо, что позволило увеличить количество производимой бумаги. С началом же в 1700 году Северной войны удалось даже получить крупный заказ на поставку бумаги в шведскую армию, что позволило значительно улучшить финансовое положение.

 

После смерти Йоганна Виденбауэра в июле 1705 года новым владельцем бумажной мельницы стал его зять Карл Якоб Крулль, который попытался расширить производство за счёт займов. Однако неожиданной помехой стала нехватка сырья. В 1706 году Крулль сообщил в магистрат о том, что в городе ощущается нехватка тряпья. То количество, которое в прошлые годы собирали двое сборщиков, теперь не набирали и четверо. Да и с реализацией бумаги в военное время в городе возникли проблемы.

5 июля 1707 года кредиторы потребовали продажи мельницы с аукциона, да и поначалу сопротивлявшийся Крулль всё-таки согласился на оценку и продажу своего имущества, отметив, что недостаток опыта в бумажном деле и военное время привели его в нищету. В марте 1708 года новым хозяином мельницы стал Хейнрих Тиллингер, который также был арендатором Ново-Салатской бумажной мельницы в Светциемсе (Видземе, Латвия). Город же назначил за неё ренту в размере 20 талеров.

Непрекращавшаяся Северная война мешала очередному хозяину успешно развиваться. В 1709 году  Тиллингер обратился в магистрат с прошением о временном освобождении от налогов. В сохранившемся в архивах прошении упоминались сорта производимой бумаги, а также расходы, которые требовались на их производство. Благодаря этому мы знаем, что на мельнице Тиллингера изготавливали клеевую и неклеевую картузную бумагу, клеевую патронную бумагу, печатную бумагу трёх видов, картон двух видов, а также серую упаковочную бумагу.

 

И всё-таки в 1709 году видземский предприниматель был вынужден объявить себя банкротом. 19 мая того года бумажную мельницу выкупил некто Йоганн Альберт. К сожалению, далее упоминаний о её деятельности долгое время не было. Лишь по 1731 году в архиве нашёлся факт о том, что мельница была перестроена и сдана в аренду цеху котельщиков.

В 1710 году магистрат Таллинна капитулировал перед русскими войсками, а с 1721 года по Ништадскому миру Эстония стала частью Российской империи. Производство бумаги для региональных нужд сначала было восстановлено в Ляэнемаа — на территории имения Хаймре, где была основана Сулуская бумажная мельница. Затем, в 1730-х годах, подобное предприятие появилось в Ряпина. Лишь в первой половине XIX века производство бумаги возродилось и в Таллинне.

От мельниц к бумажным фабрикам

Мировая промышленная революция оказала серьёзнейшее влияние и на бумажную промышленность. В 1799 году первый патент на бумагоделательную машину получил француз Луи-Николя Робер, являвшийся руководителем бумажной мельницы у известного парижского печатника Дядо. Через год Дядо выкупил у своего подчинённого этот патент и продал его англичанам в лице издателей братьев Генри и Сили Фурдринье, которые с помощью механика Брайана Донкина усовершенствовали изобретение сушильной лентой.

Первую машину шириной 76,2 сантиметра они установили на машиностроительной фабрике во Фрогморе в 1803 году. Вторая машина была шириной 1 метр и 52 сантиметра. К 1810 году их было изготовлено уже десять. Собранные братьями Фурдринье машины в основном работали на первой бумажной фабрике в Лондоне. Бумага здесь получалась из тряпичной ветоши и хлопка в виде рулона. Состоящая из сеточной, прессовой, сушильной и отделочной частей машина производила до 750 килограммов бумаги в сутки.

 

В России вопрос о закупке бумагоделательных машин встал в 1813 году после визита Александра I в Англию. Осенью 1813 года в Лондон прибыл сенатор Дмитрий Павлович Татищев, который познакомился с компаньоном фирмы Фурдринье — российским подданным Фридрихом Вильямом Вистингхаузеном и предложил ему помочь организовать передовое производство бумаги в России. Родившийся в Таллинне в семье купца и члена магистрата Вистингхаузен согласился.

Всего за  три недели (!) было получено согласие императора Александра I на реализацию проекта. Далее история развивалась в стиле детектива. Поскольку вывоз из Англии как машин, так и мастеров был запрещён, то несколько бумажных дел мастеров вместе с оборудованием покинули Туманный Альбион на российском военном корабле «Архипелаг», который не подлежал таможенному досмотру. Сам же Вистингхаузен с оборудованием прибыл на английском торговом судне. Местом для строительства первой российской государственной бумажной фабрики был выбран Петергоф. На строительство здания, а также на установку и отладку оборудования ушло около трёх лет. В 1817 году были запущены две бумагоделательные машины. Вместо ожидаемой прибыли фабрика стала приносить казне убытки, но всё-таки продолжила свою работу. Вистингхайзен же принял решение об основании другой бумажной фабрики — теперь в Ревеле и на частных началах.

Для воплощения задуманного Вистингхаузен в 1823 году приобрёл землю с мельницей-сукновалкой на берегу озера Юлемисте. Ещё через год он расширил свои владения за счёт второй мельницы и здания водонапорной башни, построенной в начале XIX века для снабжения города водой, но долгое время остававшейся невостребованной. Ещё несколько лет ушло на согласование юридических тонкостей с правительственными инстанциями. Тот факт, что в договоре от 20 апреля 1814 года планировалось государственное финансирование десяти бумагоделательных машин, а оплачено было лишь две, помог ему получить очень выгодные условия. Вистингхаузен также получил десятилетнюю монополию на использование бумагоделательной машины, снабжённой вращающейся войлочно-суконной лентой. После длившихся более года подготовительных работ в 1826 году началось строительство второй российской бумажной фабрики — Ревельской.

За два года строительные работы в Ревеле были почти завершены, и в 1828 году началось техническое оснащение фабрики. Тот факт, что часть оборудования изготавливалась на месте, даёт историкам возможность утверждать, что именно для оснащения бумажной фабрики неподалёку были построены первые цеха Таллиннского машиностроительного завода. Однако опала, в которую попал Вистингхаузеном в Петербурге, не позволила довести работы до конца. Он был обвинён в небрежном исполнении своих обязанностей по руководству Петергофской фабрикой и финансовых злоупотреблениях, в начале 1829 года снят с должности её директора, а затем бежал в Англию, где, по непроверенным данным, умер в 1840 году.

Для погашения нанесённых Вистингхаузеном казне убытков по всей России был объявлен розыск имущества, которое могло бы ему принадлежать. В ходе этого розыска не нашлось никакого имущества за исключением недостроенной бумажной фабрики в Ревеле и небольшого деревянного дома в Петергофе, который Вистингхаузен в 1828 году переоформил на свою дочь Шарлотту. В декабре 1836 года фабрику в Ревеле продали — здание за 17 150 рублей, а оборудование оценили по цене лома в 4 413 рублей. Покупателем стал купец Вильгельм Донат, владевший Ряпинаской бумажной мельницей.

«Король картона» из Ряпина

После аукциона хозяином фабрики стал владелец Ряпинаской бумажной мельницы Вильгельм Донат. Ранее заслуживший в России звание «короля картона» Донат переехал в столицу Эстляндии и завершил установку оборудования в цехах фабрики, которая начала выпуск продукции в 1838 году.

Первоначально бумага производилась черпальным способом. Подготовка бумажной массы велась с применением водяного колеса и первой в городе паровой машины мощностью 36 лошадиных сил. При этом сильно на производительность влияла нехватка квалифицированной рабочей силы. Из десяти чанов постоянно работали лишь шесть. По состоянию на 1841 год на Ревельской бумажной фабрике работало 123 человека (из них 39 женщин и 23 ребёнка). За год на фабрике было произведено не менее 10 тысяч кип бумаги и 230 тысяч плит картоны на общую сумму более 40 тысяч рублей.

Не имевший собственного крупного капитала Й. В. Донат сразу не смог найти средств на дальнейшее развитие фабрики. Ещё 1840 году он обратился в Министерство финансов с просьбой освободить его от налогов. Приехавший из столицы инспектор оценил качество местной бумаги как очень хорошее. Донат получил право торговать своей продукцией не только в Эстляндии, но и в Лифляндии, Петербурге, Новгороде и Пскове. Помогло и качество ранее ряпинаского, а теперь ревельского кровельного картона. Кроме того, фабрика освоила выпуск особого вида корабельного картона, который использовался для обивки внутренних помещений корабля, что позволило предприятию получать и военные заказы. В свете всего этого в 1842 году в Петербурге было решено удовлетворить просьбу Доната об освобождении от налогов.

Появление рядом с Донатом фигуры мецената Георга Эггерса, который стал не только инвестором, но и советником предпринимателя, существенно увеличило финансовые возможности фабрики. Будучи значительно состоятельнее своего компаньона, Эггерс помог оснастить фабрику новейшей техникой. В 1943 году в цехах возле озера Юлемисте была установлена бумажная машина парижской фабрики «Зендворд и Варель», что позволило значительно увеличить как производство (на фабрике уже работало более 150 человек), так и качество бумаги. Кроме того, именно Эггерс помог решить проблемы с магистратом, связанные с использованием воды озера Юлемисте, которое регулировалось шлюзами.

В 1949 году Георг Эггерс стал полноценным владельцем фабрики и продолжил развитие производства. В итоге его вклад в бумажную промышленность Ревеля оказался настолько велик, что даже после смерти Эггерса в 1851 году бумажная фабрика, которую взял в аренду Пеэтер Веревсон, продолжала успешно работать — благодаря вложениям Эггерса. Уровень оснащённости новейшей техникой был таким, что почти три десятка лет прижимистый Веревсон управлял одним из самых крупных предприятий Ревеля. Однако постепенно техническое отставание фабрики без финансовых вложений всё-таки начало сказываться. Итогом стала в 1879 году её продажа наследниками Эггерса за 40 тысяч рублей. Далее хозяевам бумажной фабрики стало понятно, что для того, чтобы остаться на экономической карте Эстляндии, потребуются крупные финансовые вложение и существенное переоборудование. К тому же в технологии производства бумаги во второй половине XIX века волею технического прогресса начались очень серьёзные изменения.

О том, как бумажная фабрика у озера Юлемисте в конце XIX века была переоборудована в целлюлозную фабрику. О том, как на её основе в XX веке появился целлюлозно-бумажный комбинат, который станет флагманом бумажной промышленности Эстонии. А также о том, что осталось на его территории к началу XXI века, мы расскажем во второй части публикации.

*Одна бумажная кипа первично была равна 24 «тетрадям» или «книгам», что соответствует 480 листам. Для упрощения расчётов печатную бумагу стали впоследствии считать по 500 листов в кипе и 1000 листов в так называемой новой кипе.

Вам могут быть интересны следующие материалы о предприятиях:

«О, Марат!» — французский революционер, «вышивший» славу эстонского трикотажа

«Промприбор» — история эстонского «королевства приборов»

Завод «Пунане РЭТ»: «Эстония», которая звучала на весь СССР

«Калев»: как легендарный эстонский «богатырь-кондитер» по-норвежски заговорил

Завод «Таллэкс» — как Эстония была центром экскаваторного мира