Хроники Октябрьской революции: женские батальоны смерти

К прошедшей дате 7 ноября (Дню Великой Октябрьской революции) можно относиться по-разному. Что понятно и объяснимо, учитывая, что после знаменитого залпа крейсера 1-го ранга Балтийского флота «Аврора» в российской, да и в мировой истории случилась «точка невозврата», о судьбоносности которой споры идут по сей день. Но речь пойдёт не об отношении к 7 ноября, а о малоизвестных фактах тех дней. Например, мы привыкли к тому, что Зимний дворец обороняли мужчины, но, как выясняется, среди защитников были и женщины. Причём не просто женщины, а женские «батальоны смерти».

Незнакомые страницы хрестоматийной истории

В детстве я была не только отличницей, но и образцовым октябрёнком и пионером, назубок знавшим жизнеописание дедушки Ленина, так что хорошо помню историю тех дней по школьным учебникам:

«К утру 25 октября в руках большевиков находились основные стратегические пункты и правительственные учреждения Петрограда. Оставалось захватить Зимний дворец; в случае отказа правительства сдаться большевики предполагали обстрелять его из Петропавловской крепости и с «Авроры», а затем взять дворец штурмом… С крейсера на берег сошли три группы моряков для поддержания порядка в городе. По радио с «Авроры» было передано написанное В. И. Лениным воззвание «К гражданам России!» В 21:40 из 6-дюймового бакового орудия «Аврора» произвела один холостой выстрел, оказавший психологическое воздействие на защитников Зимнего дворца. Дальнейших выстрелов орудий «Авроры» не последовало».

 

Особых подробностей о штурме Зимнего в учебниках тоже не содержалось. Информация ограничивалась парой абзацев примерно следующего содержания: «Штурм Зимнего дворца — в советской историографии одно из ключевых событий Октябрьской революции — взятие красногвардейцами («красными») под командованием Военно-Революционного Комитета в ночь с 25 на 26 октября 1917 года резиденции Временного правительства, располагавшейся в Зимнем дворце в Петрограде, в результате которого Временное правительство было низложено и арестовано, а власть передана Всероссийскому съезду советов. Штурм был осуществлён без существенных боевых действий»¹.

Ограниченность информации удивляет, учитывая драматизм тех событий и их определяющее воздействие на последующие годы эпохи. А между тем было кое-что, будоражащее мой ум ещё с детских лет, но время, чтобы в этом разобраться, появилось только сейчас. О чём идёт речь, пояснить попробую на примере ещё одной цитаты:

«В то же время о силах, охранявших Зимний дворец, известно, что на момент штурма они составляли 137 ударниц 1-го Петроградского женского батальона смерти, две-три роты юнкеров и 40 инвалидов Георгиевских кавалеров, возглавляемых капитаном на протезах».

 Девушки-ударницы, или более привычное со времён школы определение «женские батальоны смерти», участвующие в защите Зимнего дворца, — вот что привлекло моё внимание. Как получилось, что в 1917 году женщины оказались в числе последних защитников Временного правительства?

 

Само по себе участие женщин в военных действиях не ново: Жанна д’Арк, или Орлеанская дева, — национальная героиня Франции, одна из командующих французскими войсками в Столетней войне; первая девица-кавалерист в истории русской армии Надежда Дурова ‒ самая знаменитая женщина Отечественной войны 1812 года. Да и российская императрица Елизавета Петровна не прочь была пощеголять в военном мундире. Но тут — эпохальный штурм и целое женское подразделение…

Покопавшись в фактах, архивных фотографиях и некоторых воспоминаниях, я поняла, что в школьных учебниках много о чём не писали. Например, наши книжки умалчивали, что в октябрьские дни 1917 года Зимний уже и близко не напоминал ту императорскую резиденцию, к которой мы привыкли и какой мы видим её сейчас. Зимний перестал ею являться с октября 1915 года, когда императорская семья, дав обет во избавление наследника престола от гемофилии, предоставила дворец под военный госпиталь для солдат, раненных в ходе Первой мировой войны. А императорская чета вместе с детьми переехала в Александровский дворец Царского Села, где провела следующие два года и где была арестована.

После отъезда царской семьи ценнейшие экспонаты вывезли, стены залов сверху донизу затянули белой тканью, а все парадные и церемониальные залы, кроме Георгиевского, превратили в огромные больничные палаты. В каждом из залов размещалось до 200 раненых, а всего лазарет имени наследника-цесаревича Алексея Николаевича был рассчитан на тысячу коек. В анфиладах, выходивших окнами на набережную Невы, находились лежачие больные, которые не могли самостоятельно передвигаться.

 

Через несколько дней после захвата власти большевики национализировали Зимний дворец и Эрмитаж, устроив там государственный музей. Тогда же они ликвидировали дворцовый госпиталь, а его постояльцев распределили по другим лазаретам столицы. Справедливости ради надо отметить, что основные повреждения стенам дворца нанесли засевшие там юнкера, которые от скуки упражнялись в стрельбе. Особых грабежей и разрушений со стороны большевиков не было.

Ищите женщин

Чтобы понять, откуда женские батальоны оказались в Зимнем дворце 25 октября (по старому стилю), нужно начать с истории их создания, то есть с июня 1917 года, когда в Петрограде и была создана первая женская «военная команда смерти». Это была часть, укомплектованная исключительно женщинами. Цель создания женских частей — поддержать боевой дух российской армии, который стремительно падал после февральской революции. Удивительно, но женщины добровольно стремились попасть в воинские соединения, чтобы с оружием в руках защищать свою отчизну и показывать пример мужчинам.

Февральская революция привела к падению монархии и реформированию армии, которое началось с издания Временным правительством Приказа № 1. В соответствии с этим приказом в политических выступлениях воинские части подчинялись теперь не офицерам, а своим выборным комитетам и Совету рабочих и солдатских депутатов. Приказом предусматривалась передача всего оружия в распоряжение и под контроль солдатских комитетов, вводилось равенство прав «нижних чинов» с остальными гражданами, отменялось титулование офицеров.

 

«Армия» и «демократия» — понятия в принципе несовместимые. Поэтому неминуемый в подобных условиях развал дисциплины и отсутствие порядка настали очень быстро. Процветало массовое дезертирство: солдаты целыми полками разворачивались и расходились с фронта по домам. А если и оставались в окопах, то отказывались идти в атаку, а если и шли, то только после решения местного солдатского полкового комитета. Рассогласованность армии достигла критического значения.

Таким вот образом заигрывания Временного правительства и игра в демократию с солдатами привели к угрозе срыва договорённостей с союзниками и обязательств по удержанию фронта.

Стараясь хоть как-то поднять боевой дух войск, члены Временного правительства мотались по фронтам, пытаясь пламенными речами убедить солдат воевать. Частью таких выступлений были посещения окопов и встречи с солдатами-героями, которые должны были убеждать личным примером остальных.

Во время одного из подобных заездов председателю IV Государственной Думы Михаилу Родзянко представили постоянную участницу подобных «шоу» — единственную женщину в боевых частях, старшего унтер-офицера Марию Бочкарёву, награждённую за храбрость Георгиевским крестом и тремя медалями. Родзянко показалось, что после соответствующей информационной подготовки женщину-солдата можно объявить «русской Жанной Д`Арк». Так потенциальная спасительница Отечества получила предложение приехать в Петроград.

Русская героиня

К слову сказать, биография новоиспечённой «спасительницы» была далека от хрестоматийной. Тут и побег от мужа-пьяницы, и связь с разбойником и вором. Но Бочкарёвой удалось вырваться из беспросветной жизни. Расставшись с мужем, она решила вступить в ряды действующей армии. Военные записать её отказались, в шутку предложив или идти на фронт в качестве сестры-милосердия, или обратиться с ходатайством к государю-императору. Бочкарёва выбрала второе. Не отличаясь грамотностью, она тем не менее нашла к кому обратиться за помощью — написала обращение на высочайшее имя. К всеобщему удивлению, из Санкт-Петербурга было получено согласие на её вступление в армию. В те годы за ней закрепилось прозвище «Яшка» — в память о её незадачливом спутнике жизни. После ранений и многочисленных боёв Бочкарёва была произведена в старшие унтер-офицеры.

 

Малограмотная крестьянская женщина с сомнительным прошлым и грубым характером мало подходила на роль спасительницы Отечества. К тому же Бочкарёва была одержима идеей создания воинских соединений исключительно из одних женщин. Что вполне объяснимо — вряд ли ей было комфортно среди одних только мужчин во время окопной жизни.

Так бы и закончилась авантюра с «русской Жанной Д`Арк», не успев начаться. Но от идеи формирования женских подразделений пришёл в восторг председатель Временного правительства Александр Керенский, который был готов на любые, даже самые экстравагантные, меры по улучшению солдатских настроений на фронте. Летом 1917 года уже начинали создаваться мужские «батальоны смерти», поэтому аналогичные женские соединения могли, по его мнению, оказать ощутимую психологическую поддержку русским богатырям. По логике Керенского, женщины, отправляющиеся на фронт с оружием в руках, поднимут боевой дух мужчин, покажут личный пример храбрости и устыдят тех при попытках дезертирства. Мысль настолько вдохновила Керенского, что позднее он отправил на фронт с первым женским батальоном и свою жену.

Правда, Керенскому пришлось очень сильно покрутиться между Бочкарёвой, которая, получив министерскую поддержку, с энтузиазмом приступила к формированию женских подразделений, и солдатским сообществом. Новоиспечённая Орлеанская дева была категорически против каких бы то ни было комитетов в своей части. А как может в новой, демократической армии существовать батальон со старорежимными царскими порядками?! Бочкарёва оставалась непреклонной, начались разборки среди женщин-новобранцев, которые ещё на этапе формирования батальона разделились на «комитетчиц» и «антикомитетчиц».

Оргтрудности

В итоге из 2000 претенденток у Бочкарёвой осталось в подчинении 200 (возможно до 300) человек, лояльных к её методам командования. Остальные выделились в другие подразделения, в том числе и в то, которое защищало Зимний дворец в дни Октябрьской революции.

При этом не надо думать, что на фронт собирались идти одни неграмотные крестьянки. Нет, классовый состав батальона составляли также дворянки, курсистки, учительницы, работницы, солдатки, казачки. Немало среди них было сестёр милосердия, включая и супругу Керенского. Национальный состав: помимо русских — 8-9 эстонок и латышек, 6 евреек и 1 англичанка. Среди «солдаток», как называла их сама Бочкарёва, были представители не только известных в России фамилий (адъютантом Бочкарёвой стала дочь адмирала Черноморского флота Мария Скрыдлова), но и выходцы из самых разных сословий (например, княжна Татуева из знаменитого грузинского рода).

 

Официально на октябрь 1917 года в списках воинских частей числились: пехотные 1-й Петроградский женский батальон смерти, 2-й Московский женский батальон смерти, 3-й Кубанский женский ударный батальон; Морская женская команда (Ораниенбаум); Кавалерийский 1-й Петроградский батальон Женского военного союза; Минская отдельная караульная дружина из женщин-доброволиц. На фронте побывали первые три батальона, в боевых действиях участвовал только 1-й батальон Бочкарёвой².

Появление отряда Бочкарёвой послужило импульсом к формированию женских отрядов в других городах страны (Киев, Минск, Полтава, Харьков, Симбирск, Вятка, Смоленск, Иркутск, Баку, Одесса, Мариуполь). Но из-за усиливавшихся процессов разрушения российского государства создание этих женских ударных частей так и не было завершено.

На примере батальона Бочкарёвой видно, что были женщины, которые желали по-настоящему послужить своему Отечеству — как солдаты, с оружием в руках, а не как революционерки с динамитом, подрывая царских сановников и министров.

Помимо категорического отказа от создания комитетов, Бочкарёва установила в своей части жесточайшую дисциплину. Генерал Половцев, по просьбе Керенского помогавший Бочкарёвой формировать подразделение, вспоминал:

«Бочкарёва меня приглашает на смотр. Потеха замечательная. Хорошо отчеканенный рапорт дежурной девицы один чего стоит, а в казарме «штатская одежда» и шляпки с перьями, висящие на стене против каждой койки, производят оригинальное впечатление. Зато строевой смотр проходит на 12 баллов. Удивительные молодцы женщины, когда зададутся определённой целью… От всей души благодарю девиц и обещаю принять меры для скорейшей отправки их на фронт. Не обходится дело и без некоторых трений. Лодырничающие солдаты относятся к дамам враждебно — бросают камни им в окна и проч., да и в самой роте происходят недоразумения: 4-й взвод, где собрались более интеллигентные особы, жалуется, что Бочкарёва слишком груба и бьёт морды, как заправский вахмистр старого режима. Слухи об её зверствах доходят даже до Керенского. Кроме того, поднимаются протесты против обязательной стрижки волос под гребёнку, заведённой Бочкарёвой как основное условие боеспособности. Стараюсь немного её укротить, но она свирепа и, выразительно помахивая кулаком, говорит, что недовольные пускай убираются вон, что она желает иметь дисциплинированную часть»³.

 

Тем не менее газеты того времени задыхались от восторга и не жалели хвалебных эпитетов для уникального женского подразделения.

«В Петрограде, — сообщало «Русское слово» в июне 1917 года, — образовался женский союз помощи родине, ставящий своей целью активную защиту родины на фронте. Главная его задача —образование женских батальонов смерти, которые дадут присягу в первых рядах наступать против врага. Во главе организации стоит жена солдата—крестьянина Бочкарёва. В течение нынешней войны Бочкарёва принимала участие в нескольких боях, шесть раз была ранена и за выдающиеся боевые подвиги награждена солдатским Георгиевским крестом. А. Ф. Керенский уже утвердил устав женского союза помощи родине и разрешил формировать батальон… Женщинам-солдатам будет отведено специальное помещение. После подготовки их к бою первая рота будет отправлена на фронт в передовую линию. На фронте женская рота смерти будет совершенно изолирована от остальной армии. Все работы как в обозе, так и в канцелярии будут совершаться самими женщинами. Командование также поручено им. Командиром первой роты назначена Бочкарёва… С первым отрядом женщин выезжает в качестве сестры милосердия жена военного министра О. А. Керенская, которая дала обязательство в случае необходимости оставаться всё время в окопах».

И вот 21 июня 1917 года на площади у Исаакиевского собора состоялась торжественная церемония проводов нового воинского формирования на Варшавский вокзал и оттуда на фронт. На чёрных погонах «солдаток» красовались красная полоса и эмблема в виде черепа и двух скрещённых костей, которые символизировали «нежелание жить, если погибнет Россия». Лично Бочкарёвой вручили боевое знамя с надписью «Первая женская военная команда смерти Марии Бочкарёвой».

Как показали дальнейшие события, на этом, как сейчас сказали бы, проект мог и завершиться. Ещё в дороге батальон преследовали насмешки со стороны солдат и их советов. Женщин называли не иначе как проститутками, требуя их расформирования. Есть воспоминания участниц о том, что обороняться от агрессии мужчин им приходилось и в дороге, и по прибытии на место.

Но худшее случилось, когда батальон отправили в бой. Несмотря на то, что женский батальон был придан одному из действующих армейских корпусов, мужчины не поддержали женщин, ринувшихся в атаку. Мало того, часть из них даже не покинули окопы. По разным данным, батальон потерял убитыми и ранеными до 100 человек из 170, участвующих в военных действиях⁴. Саму Бочкарёву ранили в четвёртый раз⁵, после чего отправили в тыл. По сути, после первого же сражения батальон перестал существовать. А отсутствие твёрдой руки привело к склокам и скандалам в самой женской среде.

Запредельные потери привели к тому, что главковерх генерал Л. Г. Корнилов своим приказом запретил создание новых женских «батальонов смерти» для боевого применения, а уже созданные части предписывалось использовать в качестве обеспечивающих (охранные функции, связь, санитарные организации). Поэтому часть подразделений так и «застряла» в местах формирования и не была отправлена на фронт.

Штурм Зимнего

Тем не менее осенью 1917 года под Петроградом в строю находилось 900 женских «штыков» (1-й Петроградский батальон, под командованием лейб-гвардии Кексгольмского полка штабс-капитана А. В. Лоскова). Рота именно этого подразделения и принимала участие в защите Зимнего дворца и Временного правительства — вместе с другими немногочисленными частями, верными присяге.

Вот как описывают события ночи 25 октября (7 ноября) современные историки:

\«…Батальон (4 роты, пулемётная команда, команда сапёров, разведчиков и связистов — почти 900 ударниц при 4 пулеметах), расквартированный в районе станции Левашово Финляндской железной дороги, должен был отправиться на Румынский фронт (по планам командования предполагалось каждый из сформированных женских батальонов отправить на фронт для поднятия морального духа воинов-мужчин — по одному на каждый из четырёх фронтов). Но 24 октября командир батальона штабс-капитан Лосков получил приказание отправить батальон в Петроград «на парад» (на самом деле для охраны Временного правительства). Лосков, узнав о реальной задаче и не желая втягивать подчинённых в политическое противостояние, вывел весь батальон из Петрограда обратно в Левашово, за исключением 2-й роты (137 человек). Эта рота была оставлена штабом Петроградского военного округа под предлогом доставки бензина с завода Нобеля. Командир этой роты Сомов, сославшись на болезнь, остался дома, ротой командовал поручик Подременцев.

Рота заняла оборону на первом этаже Зимнего дворца на участке справа от главных ворот до Миллионной улицы. Ночью, в ходе штурма дворца, рота сдалась, была разоружена и уведена в казармы Павловского, затем Гренадерского полка»⁶.

А вот воспоминания современника Сергея Петровича Мельгунова (русский историк, публицист, издатель, политический деятель, участник антибольшевистской борьбы)⁷:

«Первая атака красных с 21:00 до 22:00 имела последствием сдачу ударниц женского батальона, по утверждению советских источников, якобы «не выдержавших огня». На самом деле сдача стала результатом неудачной вылазки ударниц для «освобождения генерала Алексеева», которую не смог остановить начальник обороны Зимнего полковник Ананьин. Девушки побежали к арке Главного штаба и попали в руки патруля красных. Перед этим ударниц позвала для вылазки девушка-ударник, видимо, почему-то думая, что там Алексеев… Ряды защитников поредели окончательно. В конце концов через задние двери дворца, которые никто уже не охранял и не оборонял, красные вошли в здание…»⁸

В Москве ситуация оказалась более драматичной: 2-й Московский батальон должен был быть отправлен на фронт, но не успел выехать. Женщины оказали большевикам вооружённое сопротивление при обороне Красных казарм в Лефортово — скорее из верности присяге, нежели из-за неприятия тех или иных идей.

Сведения о том, как были расформированы женские батальоны, довольно противоречивы. Правда, все они сходятся на том, что батальоны были просто распущены. Каких-либо сведений об эксцессах, связанных с роспуском, не имеется. Но я встречала немало историй, насколько несладко пришлось этим мужественным женщинам.

 

Дальнейшая судьба Бочкарёвой

Разглядывая фотографии бравой женщины, я не могла не думать, что эта крестьянская воительница в жизни обладала, помимо железной воли, поразительной харизмой и силой убеждения. Как иначе объяснить, что в 1918 году она встречалась в США с президентом Вудро Вильсоном, а в Лондоне — с королём Георгом V?

По некоторым данным, после возвращения из-за границы она была расстреляна в ноябре 1920 года в Красноярске, но документов, подтверждающих этот факт, не обнаружено. Есть версия, в которую верю я. Она не была расстреляна: из красноярских застенков её вызволил журналист, за год до ареста написавший о ней переведённую на несколько языков книгу «Яшка». Вместе с ним она якобы отправилась в Харбин, где встретилась с однополчанином-вдовцом, ставшим её супругом. Сменив фамилию, Бочкарёва до 1927 года проживала на Китайско-Восточной железной дороге, пока не разделила участь русских семей, насильственно депортированных в Советскую Россию. Очень любила сыновей мужа, погибших в годы Великой Отечественной войны…

Как ни сложилась на самом деле судьба этой героической женщины, в 1992 году Мария Бочкарёва была реабилитирована, несмотря на недоказанность самого факта репрессии. Её история получила в наши дни дальнейшее развитие: в деревне Новоспасск Сморгонского района Гродненской области Республики Беларусь (в тех местах батальон Бочкарёвой шёл в атаку) в 2017 году установлен закладной камень на месте будущего памятника; образ Марии Бочкарёвой использован Валентином Пикулем в романе-хронике «Из тупика»; Бочкарёва является одним из основных персонажей в заключительной книге серии «Смерть на брудершафт» Бориса Акунина — «Батальон ангелов»; о событиях тех дней в 2015 году снят художественный фильм «Батальонъ» (смотрела не отрываясь); и пр.

Подведение итогов

«Солдатки» женских батальонов не стали «новыми амазонками». Но женщины стремились в них попасть не славы ради и не из кровожадности, но ради защиты Отечества. А факт преданности и верности был и остаётся бесценным и значимым для любой власти. Однако, как и в случае с принятием Бочкарёвой в армию, создание «батальонов смерти» стало возможным только после поддержки на самом верху⁹.

При этом очевидно, что женские батальоны смерти не оказали какого-либо заметного влияния на ход Первой мировой войны, а поднять упадническое настроение армии тогда было уже невозможно. Но надо отдать должное мужеству этих женщин. Ведь вместо относительно спокойной домашней жизни они предпочли идти в окопы сражаться за свои идеалы и попытались показать пример мужчинам. Они не отстаивали интересы каких-либо политических партий. Для них было важно помочь своей Отчизне, пусть и ценой собственной жизни.

Стойкость отряда Бочкарёвой летом 1917 года при Сморгони вошла в мировую историю как первая атака в войнах XX века, когда женщины-солдаты атаковали врага на передовой с оружием в руках в одном боевом порядке вместе с солдатами-мужчинами.

Вот так затейливо мой детский интерес к участницам обороны Зимнего дворца открыл для меня ещё одну страницу героического прошлого наших женщин — без разделения по национальному, сословному, да и любому другому признаку. Уровень героизма тех женщин при нынешнем состоянии дел представить почти невозможно.

Весьма любопытная история на фоне нынешних либеральных тенденций в обществе и радужного флага, не находите?

Сноски:

1) Штурм Зимнего дворца // 

2) Мария Леонидовна Бочкарёва // 

3) Слухи об её зверствах доходят даже до Керенского //

4) Хроники революции: из Исаакиевского собора на передовую Первой мировой отправили женский батальон смерти //

5) По некоторым данным, это было её пятое ранение, а газеты тех времён писали о шести.

6) Женские батальоны смерти // 

7) Цитируется по: Мельгунов Сергей Петрович // 

8) Штурм Зимнего дворца // 

9) Женские «батальоны смерти»: последняя надежда Керенского //