«Москва», «Киев» — и Эстония не забыта: фоторедкости музея в Хмельницком

В том числе здесь можно услышать и увидеть истории из фотографической жизни города. Сегодня все удивляются, почему Проскуров переименовали в Хмельницкий. Ведь не сохранилось никаких исторических сведений о том, что гетман Богдан Хмельницкий хотя бы бывал здесь… В его времена это было маленькое село, и вряд ли он мог здесь останавливаться, рядом располагались крепости и замки куда более значительные.

Вот об этом всём и пойдёт наш разговор с основателем, старшим научным сотрудником и бессменным идеологом муниципального музея фотографом Константином Ждановым.

 

— Хороший музыкант обычно использует несколько инструментов, чтобы разнообразить свои возможности. А как с этим обстоят дела у фотографа?

— Обычно я использую разные объективы, разные аппараты для разного вида фотографии. Но, как и в музыке, это всего лишь инструмент. Для хорошего исполнения нужны талант и руки. У нас обычно считают, что человек, который купил фотоаппарат, уже автоматически становится фотографом. А если вы купили скальпель, то это ещё не означает, что вы стали хирургом. Поэтому я считаю, что фотографируют на самом деле человек, мозг, мысль. Сначала — идея, а фотоаппарат и «фотошоп» — это всего-навсего инструменты.

— С другой стороны, музыкант-виртуоз использует только один, но самый лучший инструмент, а как фотограф?

— Я как фотограф предан фирме Nikon уже больше 20 лет. Мне нравится, что их оптика максимально точно передаёт оттенки кожи. При фотографировании портрета это важно.

— Как возникла ваша коллекция?

— Один мой друг в 1990 году подарил мне деревянный фотоаппарат, который он нашёл на чердаке в сельском доме. С этим фотоаппаратом я поймал вирус коллекционирования. Если вы понимаете, то коллекционеры — это своего рода больные люди, которые постоянно что-то ищут, им постоянно что-то нужно. Всё собрать, конечно, невозможно. Но если коллекция исходит из какой-то идеи, темы, то можно собирать что угодно: скляночки, открытки и не только. Если у коллекции есть тема, если она собрана с умом и с идеей, то рано или поздно она будет достойна того, чтобы ею заинтересовались, чтобы её захотели посмотреть. Я до сих пор собираю фотоаппараты, покупаю их на интернет-аукционах, а когда бываю во Львове или в Киеве, то обязательно захожу в антикварные лавки.

— Как вы себе представляете позицию вашей коллекции?

— Я собрал эту коллекцию потому, что занимаюсь фотографией с 1984 года. Я пошёл учиться на фотографа в училище. Потом в Киеве заочно окончил республиканский технологический техникум. В то время высшего образования по фотографии в Украине не было. Нужно было ехать в Москву и учиться там. Да и необходимости такой не было. Я живу фотографией, она меня кормит. И собираю фотоаппараты потому, что считаю их совершенным примером технического искусства: маленькая такая коробочка, которая помещается в кармане, может остановить мгновение всего за одну тысячную долю секунды. Говорят, что все боятся времени, а время боится пирамид, а именно фотография останавливает время. Средняя выдержка в телефоне или в любой любительской камере — это 1/125, 1/250 доли секунды. И это мгновение уже невозможно повторить. Можно сделать ещё несколько снимков, но это уже будет совсем другое. В этом ценность фотографии. Откуда пошло слово «объективный»? От слова «объектив», то есть максимально позитивный. То, что было чёрным, стало белым. Фотография прочно вошла в нашу жизнь, она сейчас везде. Телевидение — это фотография, которая ожила. Кино тоже. Возьмите упаковку чипсов: на ней есть изображение — это тоже фотография, ксерокопия — это электрическая фотография. В своё время достаточно долго обсуждался вопрос, является ли фотография искусством. Художники считали, что она является только объектом для разрисовки, для эскизов. А сейчас фотографии продаются за миллионы долларов.

 

— В чём просветительская функция вашего музея, чему он учит?

— Прежде всего, уже у входа расположены фотографии старого города Проскуров, который теперь называется Хмельницкий. Этих зданий уже нет. В следующем зале расположены фотографии людей, которые тут жили. Можно посмотреть, какую они носили одежду, какие у них были лица. Сейчас вы уже не увидите такие лица — у них была совсем другая жизнь. У них не было мобильных телефонов, радио, телевидения, компьютеров… Они жили спокойно, размеренно. Если благодаря нашему музею кто-то заинтересуется фотографией и начнёт фотографировать, побеждать на международных конкурсах, это будет уже интересно. Самое главное — это то, что наш музей создан на базе моей коллекции, но он является коммунальным учреждением, городской совет нас поддерживает. Мы регулярно проводим выставки, нас знают уже и за пределами Украины. Такого музея нет больше нигде в Украине. Мы находимся в историческом здании на центральной улице города. Что интересно: на этой улице десять музеев, и все они городские.

— Плёнка и цифра. Они напоминают соотношение винила и МР3 в звукозаписи… Как вы сравниваете работу с плёнкой и с цифрой?

— Сколько на виниловой пластинке помещалось песен с одной стороны? 22 минуты с небольшим. А в формате МР3 в маленькую флешку можно закачать много часов музыки. Это удобно. Но гурманы от музыки говорят, что там другое звучание. Так же и с плёнкой в фотографии. Плёночная фотография, особенно чёрно-белая, она интересна своим таинством: в ней есть скрытое изображение. Когда свет через открытый затвор объектива попал на плёнку, возникло скрытое изображение. Оптические центры засветили атомы серебра и создали изображение. Вокруг этого эмульсия, которая не участвовала в создании изображения. Если открыть кассету и засветить плёнку, то изображение исчезнет. А если продолжить процесс и из негатива перенести изображение на бумагу, то как бы из ничего начнут появляться контур лица, глаза и весь портрет. Вот это была настоящая магия! Сейчас плёночная фотография осталась, и она всегда будет. Как и винил. Но она осталась такой эстетичной, дорогой, проблемной… Ценной своим прошлым. А цифра — она проста. Вы можете сфотографировать и отослать изображение своим друзьям куда угодно буквально за несколько секунд. Я считаю, что сейчас наша цивилизация превратилась в цивилизацию потребителей. «Пипл хавает» всё! Как можно больше, сразу — и чтобы было удобнее. Кстати, даже 15 лет назад уже были фотоаппараты, в которых фокусировка производилась на ту точку, куда смотрел глаз.

— А какие экспонаты в вашем музее самые значимые, яркие?

— Это фотоаппарат «ФЭД» 1934 года выпуска за номером 1252. Он сделан вручную. Там есть некоторые отверстия, которые не расточены идеально, там овал вместо круга. Его шестерни точены напильником, надфилем. В этом его ценность. Есть шпионские фотоаппараты, которые использовались спецслужбами. Любой экспонат с историей в разы ценнее, чем просто серийный фотоаппарат.

 

— Как вы думаете, как будет развиваться фотография?

— Тенденции последнего времени видны у нас на выставке. 70% работ напечатаны полиграфическим способом с цифровой камеры. Но есть и цианотипия (бессеребряный фотографический процесс, дающий при фотопечати изображение голубого оттенка — прим. автора). Я думаю, что люди будут возвращаться к корням фотографии, к ручной работе, связанной с таинством. Это если говорить о фотохудожниках. А если говорить с точки зрения массового потребления, то лет через десять качество оптики и чувствительность матриц дойдут до уровня человеческого глаза. Знаете, где взялся первый цифровой фотоаппарат? Он летал в космос. Вначале спутники-шпионы отстреливали бобины с плёнкой, в которые был вмонтирован радиомаяк. И их потом разыскивали поисковые группы. Получалось, что спутник был одноразовым: отснял все пленки — и всё. Перезарядить уже нельзя было. Вот в 1960-е годы на спутники стали устанавливать уже  цифровые фотоаппараты. Это была дорогая разработка по тем временам. А через пару десятков лет это пришло к нам в виде цифровых камер. Так что нас дальше ждут всякие мульти-мульти-мультисистемы.

Есть очки, в дужку которых вмонтирована видеокамера. Вначале это был тоже шпионский атрибут. А сейчас такие очки уже доступны всем. Камера реагирует на специальное моргание. Может, со временем возникнет объёмная фотография по принципу голограммы. Может, фотография сможет передавать звуки и запахи. У этого есть потребительский спрос. Поживём — увидим.

— Художественная фотография сегодня – это удел богатых?

— Нет. У каждого есть телефон с камерой. Сегодня качество телефонных камер такое, что снимок можно распечатать до размера выставочной работы, до формата 30х40.

— Что нужно для того, чтобы стать фотохудожником?

— Я фотограф. У меня есть удостоверение, что я в 1987 году получил пятый разряд. Фотохудожнику нужно уметь видеть, смотреть и интересоваться. Я сейчас больше фотографирую глазами, чем фотоаппаратом. Нужно уметь видеть мир. Он настолько интересный: совершенный и несовершенный одновременно. Если тебе интересна игра света, фактур, теней, то добро пожаловать! Когда-то это действительно было дорогое удовольствие. О первом «Зените» я мечтал долго и купил его с первой халтуры. Нужно было проявлять плёнку, печатать. Первые фотографы были одновременно химиками, физиками и ещё художниками. Нужно было поставить модель так, чтобы ей понравилось, чтобы убрать со снимка большинство недостатков… Сейчас все эти этапы упрощены. Остаётся только рафинированное творчество. Смотри, что делали другие, как они фотографировали. Ведь уже всё нарисовано: и Малевича квадрат был, и Ван Гог, и все уже были… Однако художники же рисуют, и я думаю, что и фотографы будут снимать! Мир меняется, жизнь меняется. Соответственно, будет меняться и фотография.

— Но обратимся теперь к осмотру экспозиции…

Музей занимает первый этаж в доме с колоритной историей. В 1912 году Семён Вассерман построил трёхэтажный пятизвёздочный отель «Континенталь». Во время последующих войн это здание привлекало всех, кто владел городом: и Махно, и красных, и белых, и австрийцев, и немцев. С 1920 года в здании располагался НКВД, до 1964 года — КГБ.

До революции в Проскурове было всего 12 фотографов: один поляк, один русский, а остальные — евреи. Всего сохранилось 22 фотографии, сделанные до Первой мировой войны.

Фотоаппарат был известен ещё со времен Аристотеля. Арабы в одном из своих трактатов описывали камеру-обскуру. Известен факт, что один грек, жарким днём закрывшись от палящего солнца ставнями, увидел, как сквозь отверстие в ставне от выпавшего сучка на стене возникло перевёрнутое изображение дерева, росшего во дворе. Он собрал небольшую коробку и на заднюю стенку поставил матовое стекло — так получился один из первых фотоаппаратов. Только вот зафиксировать изображение ему не удавалось. Камерой-обскурой успешно пользовались художники для своих набросков, подставив зеркало и видя нормальное изображение. Первая сохранившаяся классическая фотография была сделана в 1826 году Жозефом Ньепсом — на пластине, покрытой слоем асфальта (экспозиция продолжалась 8 часов), — в музее представлена её фотокопия. Дальнейший процесс развития фотографии вёл Луи Дагер, его имя и осталось в истории. В музее подробно рассказывается обо всех этапах развития фотографии, представлены фотокопии исторических снимков.

 

История фотоаппаратов занимает центральное пространство в музее. Начинаем с громоздких деревянных фотоаппаратов, с помощью которых делали старые портреты. Часто зрители удивляются: почему все лица такие серьёзные. Оказывается, что улыбку изображать больше минуты практически невозможно, а вот с серьёзной миной можно выдержать ту долгую экспозицию, которая была нужна тогда.

Дальше представлены довоенные фотоаппараты. В основном это те трофеи, которые наши солдаты привезли со Второй мировой войны. В Советском Союзе массовый выпуск фотоаппаратов начался в Ленинграде в 1930 году  («Фотокор № 1») на оптико-механическом заводе, который позже переименовали в «ЛОМО». Второе производство организовали в Харькове на базе знаменитой трудкоммуны Антона Макаренко. Тогда просто скопировали немецкую фотокамеру «Leica II», которая в Германии появилась в 1930 году. На стенде представлены оригинал и копия, этот фотоаппарат прежде всего обслуживал потребности советских спецслужб.

 

Собственно, ради этих двух экспонатов и стоило открывать этот музей. В 1934 году таких фотоаппаратов было сделано всего 1800 штук. На сегодня их сохранилось штук тридцать, на Украине я знаю про три. У нас — экземпляр под номером 1252. На самом харьковском заводе есть экземпляр только второго года выпуска. Всего Leica скопировали более 65 фирм в 50 странах. Но наша была первой!

 

Кстати, в СССР было выпущено более 1200 моделей фотоаппаратов, но собственных разработок было всего 5! Одна из них – зеркальная камера на 16-миллиметровой плёнке, уменьшенный «Зенит». Предназначался тоже для спецслужб, но не пошёл, так как был слишком сложен в эксплуатации: нужно наводить резкость, устанавливать диафрагму, выдержку. В то же время были миниатюрные модели, которые нужно было только взвести, щёлкнуть, это Мinox, например. Кстати, происходит этот бренд из Эстонии 1936 года, когда оптик Карл Индус и часовщик и механик Ханс Эпнер создали свой первый фотоаппарат, и только потом он распространился по всему миру!

Есть у нас фотоаппараты «Горизонт» и «ФТ» — они предназначались для аэрофотосъёмки. Впоследствии их пустили в массовое производство, людям они понравились. Интересно, что автором этих моделей был Фёдор Токарев — автор пистолета ТТ.

 

Фотоаппараты «Москва» делались на заводе Цейса, вывезенном по репарациям из Германии в Красногорск. Эти разработки были сделаны в 1920-е годы, вывезли их в 1945-м, уже тогда и разработки, и технологии морально устарели. А у нас они выпускались почти до 1970-х годов.

 

Потом появилась «Искра». Харьковский «ФЭД-2» вошёл в Книгу рекордов Гиннесса как самый многотиражный! В разных модификациях его выпускали больше двадцати лет! Экспортировали его и в Англию, и на Кубу, да и где их только не продавали. Он был достаточно надёжен: чтобы его сломать, нужно хорошо потрудиться. Его просветлённые объективы с лантановыми линзами ценятся и по сей день. «ФЭД Электрон» трудно отличить от соответствующей модели Minolta. После перевода другого завода Carl Zeiss в Киев возник завод «Арсенал», на котором с 1947 года продолжили выпускать популярные дальномерные камеры Contax (это была специальная разработка 1934 года для Олимпиады в Берлине), а полноценное серийное производство началось с 1949 года — только уже под маркой «Киев», до 1991 года. «Киев-60» был в то время самым дорогим фотоаппаратом, выпускавшимся в СССР, он стоил 998 рублей! Это была копия знаменитого Hasselblad’а. Выпуск её закончился в 1993 году. Был ещё «Киев-250», который выпускался для экспорта в США, и их было всего 500!

 

Вернёмся к теме шпионских фотоаппаратов. Самый интересный прятался в поясном ремне. Подходя к столику, можно было сфотографировать сидящего человека, UFA называется. Или такой, что прятался в пуговице. А вот фотоаппарат-зажигалка устроен так. Вы даёте прикурить, щёлкаете, зажигалка не срабатывает, а фотоаппарат уже сделал снимок. А есть ещё миниатюрный «Киев», который прятали в пачку для сигарет, там помещались ещё миниатюрная рация и две сигареты. Так что можно было угостить клиента. Все помнят этот эпизод из фильма «Бриллиантовая рука». Увы, но завода в Киеве уже нет. Космонавт Георгий Береговой подарил музею завода аппарат, с которым работал в космосе, а теперь он украшает экспозицию известного японского коллекционера.

Мы рассказали только о самых ярких экспонатах, а в музее несколько залов посвящено старым фотографиям. Вы попадаете внутрь этой «камеры обскура» — в своеобразную машину времени, где разглядываете застывшие навсегда мгновения…

Читайте по теме:

Автомотовелофототелерадио, или Как в украинской Виннице хранят советскую историю

Эстонцы и родственные народы — в редких фотографиях

Карл Булла: первый фоторепортёр России, много сделавший для Эстонии