Воскресный антидепрессант Любиной: 2 сантиметра бетонного довода

Если бы начатые в 1979 году работы по проектированию сети скоростных трамвайных линий в Таллинне были реализованы, то таллиннский скоростной трамвай стал бы всесоюзной стройкой и техническим шедевром. Но реализация разработанного проекта так и не была начата, оставив на память лишь широкую разделительную полосу на Лаагна теэ — бывшем Октябрьском проспекте. Сейчас можно только гадать, насколько таллиннский скоростной трамвай изменил бы городскую инфраструктуру. Хотя возможно, что в окончательном варианте станция «Мяэкалда» или станция «Ваналинн», спроектированные с использованием международного опыта, выглядели бы так же, как и те петербургские станции, что поразили моё воображение и стали очередным поводом для воспоминаний.

 

А началось всё вновь с «Полтавы», вернее, с материала о воссозданной и спущенной в 2018 году на воду реплике входившего в состав эскадры военно-морской базы Ревеля первого 54-пушечного парусного линейного корабля IV ранга русского императорского Балтийского флота. Пока я согласовывала с «виновниками торжества» (то есть теми, кто, собственно, «Полтаву» и строил) статью, я умудрилась получить потрясающий отзыв: «На самом деле материал очень приличный!!! На самом деле очень вдумчивый, техничный и с фактурой! Повторюсь: текст очень толковый и интересный… И уместный женский журналистский гонор».

Право слово, разумный повод погордиться. А раз уж и гонор одобрили, я решила: буду нахальничать в том же духе и дальше! Тем более что жизнь с маниакальным упорством вновь и вновь подкидывает для статей технические темы. Думаю, виноваты «танчики». Иначе и не объяснить ни материал о ледовом трамвайчике, ни о уже упомянутых «Полтаве», немецком костюме Петра Великого, Гатчинской лётной школе. Вполне закономерное продолжение темы танков, ибо наша крепкая броня не только носится по суше, но и под водой перемещается, и с небес на землю спускается.

 

Отдельного упоминания стоит рассказ о знаменитом архитекторе Василии Косякове и его творениях. Но тут в дополнение к бронетанковому прослеживается влияние строительно-банковского прошлого.

Вот и в этот раз очередное стечение обстоятельств подкинуло мне очередную сложную техническую тему: устройство и строительство однокупольных станций Ленинградского метрополитена. В детстве я проживала с бабулей и дедушкой в том районе, который петербуржцы называют «Озерки». Но одноимённую станцию построили позднее, поэтому, чтобы добраться до центра, мы на трамвае или троллейбусе доезжали до «Политехнической» или «Площади мужества», а потом уже на метро ехали дальше. Ни одна, ни другая станции мне не нравились. То ли из-за того, что до них ещё доехать надо было, то ли из-за минималистичного дизайна и огромных, ничем не перекрытых пространств.

 

Вторая версия вероятнее, ибо дедуля, стремящийся в отсутствие родителей привить любимой внученьке любовь к городу, оперативно выгулял меня до «Нарвской», «Кировского завода» и «Автово». После роскошного сталинского ампира интерьер остальных станций мерк ещё на этапе въезда на перрон. Влияние дедушки на моё мироощущение было столь непоколебимо, что от вида других станций я морщилась последующие лет двадцать. Пока совсем недавно не узнала, что «Политехническая» и «Площадь Мужества» — станции технологически поистине исключительные.

 

Я не люблю ездить в метро. Раньше было некомфортно ехать ни свет ни заря в компании хмурых сонных людей, которые, как один, смотрят сквозь окружающих и никого не замечают вокруг. Позднее меня ещё стали пугать турникеты на входе. Помните, как устрашающе выглядели эти металлические рогатины? Опускаешь жетончик и пытаешься пройти. Но пройти без проблем удаётся от силы один раз из пяти. Потому что каждые четыре раза жетончик проскакивает не тем боком, что проходная система воспринимает, как попытку заячьего проникновения. В итоге я с переменным успехом кое-как успевала уворачиваться от вылетающих рогатин. Как правило, удавалось мне это преотвратно, поэтому синяки на бёдрах и животе стали делом привычным, а страх и нежелание проходить через турникет стал постоянным.

А эскалаторы? Ещё один повод для ужаса, так как мне зачастую в это время приходилось стоять на цыпочках, а даже две-три минуты в таком положении — это тоже дискомфорт, сопоставимый с ударом турникета.

Поясняю. Моду на кроссовки с платьем ввели всего года три-четыре назад, а в те времена, когда я училась в университете и ездила на работу в банк, я постоянно ходила на каблуках. Причём не просто на каблуках, а на высоченных тоненьких шпильках. Застрявший каблук на эскалаторе — уже не забава и не испорченная обувь. Тут и до травмы ногой подать.

Сейчас-то я ношу обувь на каблуках исключительно при посещении театров, выставок и прочих мероприятий, где надо себя показать и на других посмотреть. А остальное время с удовольствием перемещаюсь в кроссовках.

 

Но новые тенденции не в силах затмить воспоминания 20-летней давности. При попадании в метро я по старой привычке стараюсь побыстрее проскочить турникет и интуитивно приподнимаюсь на цыпочки, стоя на эскалаторе. То есть метро не люблю по-прежнему. Однако ровно месяц назад я узнала про метро нечто, что заставило меня пересмотреть отношение к подземному способу передвижения. Узнав, что на однокупольных станциях Кировско-Выборгской линии над головой всего два (!) сантиметра бетона, я испытала что-то наподобие катарсиса. Речь идёт о том, что мы привыкли называть «потолком» — о сводных сферообразных оболочках толщиной 20 миллиметров. Машинный способ производства таких тонкостенных армоцементных конструкций был разработан в Ленинграде, на Экспериментальном заводе.

 

Знать бы я не знала о двух бетонных сантиметрах, но в декабре стечение обстоятельств познакомило меня с директором Экспериментального завода (это реальное название, если что) Валерием Семёновичем Стериным. Завод создали в 1961 году по личному указанию тогдашнего председателя Ленгорисполкома Александра Александровича Сизова. Так в те годы называлась должность самого важного должностного лица в городе. Подозреваю, что это что-то вроде сегодняшнего мэра или губернатора.

 

Завод с экзотическим названием был создан специально для «для проведения комплексных научно-исследовательских и конструкторско-технологических разработок, создания передовых технологий производства». Под руководством Стерина (а он на заводе, между прочим, уже более 50 лет) спецы предприятия участвовали в строительстве таких объектов города, как Дворец спорта «Юбилейный», СКК, Дом Молодёжи, мемориал «Героическим защитникам Ленинграда» на площади Победы, Ледовый дворец спорта, метро и много ещё всего разного и сложного. Метро меня поразило больше остального, поэтому в этот раз о нём, о глубоком.

 

Как поведал директор, однажды перед заводом поставили задачу разработать некую конструкцию, позволяющую запросто перекрывать огромные залы, не прибегая ни к фермам, ни к балкам. Не только изготовить, а довести производство и, соответственно, технологию до совершенства и массового внедрения. Минимальную толщину сделать, решить вопросы с водопроницаемостью, утвердить эталон, а потом передать на серийное применение в Метрострой. Зачем? Тонкие стеночки — сокращение нагрузок и веса конструкций, уменьшение сечения колонн и расхода материалов, облегчение фундаментов.

 

У того же Метростроя уже был завод, на котором они вручную сделали несколько экземпляров, но до массовости было далеко, поэтому задачу передали более продвинутым товарищам, то есть Экспериментальному заводу. Те по техзаданию института с невыговариваемым названием ЛенЗНИИЭП разработали технологию, изготовили всю формооснастку и приступили к изготовлению тонкостенных чудо-зонтов.

Впоследствии завод передал технологию Метрострою, но ещё до передачи умудрился Невско-Василеостровскую линию метрополитена сделать целиком, а на Кировско-Выборгской — станции «Площадь мужества», «Политехническая», «Девяткино» («Комсомольская» тогда она называлась).

 

Не знаю, как для кого, но для меня толщина бетона в два сантиметра сопоставима с кроликом, которого хитрый фокусник извлекает из футляра для зубной щётки, с той разницей, что при сооружении метро фокусам и колдовству нет места. А ещё — узнала я о чудо-зонтах не из умных книжек, а от человека, который в далёком уже 1974-м их строил. Очередной повод для гордости. Судя по всему, темы для мемуаров у меня подбираются сами собой.

Как у вас? Метро любите? Какое знакомство в своей жизни считаете самым необычным?