Репортаж: COVID-отдых в питерском пабе с привкусом ОМОНа

Помните описание в художественной литературе знаменитого американского «сухого закона» ― уютный ресторан «для своих» и посетители, попивающие якобы чай с лимоном, небрежно помешивающие напиток, разлитый в тонкостенный фарфор, серебряными ложечками. Напиток под названием «чай» по факту ― коллекционный коньяк или бренди. Я неоднократно встречала этот эпизод в публицистике советских лет. Но кто же ожидал, что американские реалии 20-х годов прошлого века станут петербургской реальностью зимой 2020-2021. Про идиллию 1908 года и рафинированных барышень с полотен импрессионистов вспоминать вообще неуместно.

Запрет и большие штрафы

Для ресторанов, кафе и баров наступил собственный «сухой закон». В соответствии с постановлением правительства Санкт-Петербурга №121 «О мерах по противодействию распространению в Санкт-Петербурге новой коронавирусной инфекции (COVID-19)» в городе до 23:00 ограничена работа ресторанов и баров. Кроме того, с 25 по 29 декабря и с 4 по 10 января предприятия общепита смогут принимать посетителей только с 06:00 до 19:00. С 30 декабря по 3 января работа ресторанов и баров приостанавливается полностью, они смогут работать только на вынос.

Закрытие заведений в 23:00 само по себе уже вызывает много вопросов, но оно действует в городе с конца октября, поэтому и у горожан, и у рестораторов было время если не привыкнуть, то хоть адаптироваться к «комендантскому часу» и привыкнуть к ограниченному режиму работы заведений. Тем не менее я неоднократно слышала, что в городе остались заведения, работающие после 23 часов.

«Безумству храбрых поём мы песню», ибо суммы штрафов за нарушения впечатляют: согласно ст. 8.6.1 городского Кодекса административных правонарушений, юридическим лицам грозит штраф от 200 до 400 тысяч рублей. За повторное — от 300 до 500 тысяч рублей. Такие протоколы могут оформлять полиция и петербургские чиновники. Власти Петербурга также могут отозвать у организации QR-код. До его восстановления организация не имеет права осуществлять деятельность.

Но если очень хочется…

Послушав страшилки о нелегальной ночной жизни города, я решила вживую проверить, как всё выглядит в реальности, пока ещё не всех нарушителей выявили и принудили прекратить противозаконную деятельность.

Первое, что бросилось в глаза в ходе моего мини-расследования: списки работающих пабов и баров запросто берутся из интернета. Второе наблюдение — жаждущие выпить после 23:00 заказывают такси с точностью до дома, что уже подозрительно и облегчает разоблачение.

Итак, рассказываю. Зашла я в якобы неработающий бар на улице Рубинштейна. Чтобы не было так страшно, пошла с компанией, пусть и не знакомой, но нужным образом ориентированной. На первый взгляд, Рубинштейна в ночи погружена в темноту. Пришлось дружной толпой пару раз пройтись туда-сюда, зорко стреляя глазами по сторонам, пока не наткнулись на вынырнувшего из темноты парня, целенаправленно встречавшего группу таких же праздношатающихся, якобы наслаждающихся затянувшимся петербургским межсезоньем. Минут через десять в темноте внезапно приоткрылась неосвящённая дверь, и все человек 15, поторапливаемые парнем из ночи, оказались внутри.

Сбежать захотелось сразу, едва я вошла и огляделась. Я в принципе некомфортно себя ощущаю в толпе. Здесь же, помимо скученности, царил полумрак, не работала вентиляция, и было жарко. Народ не только сидел, сколько стоял вплотную друг к другу, заслоняя проходы так, что официантки ввинчивались в скопление людей, протискиваясь среди желающих выпить.

Собравшихся я идентифицировала для себя, как завсегдатаев баров на Думской улице. Петербуржцы и любители тусовочной жизни легко отличают подобный контингент. Помимо нас, было ещё пара-тройка человек, не вписывающихся в тусовку. Но они, судя по дислокации, засели давно, грамотно адаптировались и ощущали себя теми самыми рыбами в воде, которым хорошо в любой обстановке, где есть та самая вода, пусть и не сильно прозрачная.

Не ждали?!

Минут через десять после нашего прибытия шум от разговоров и смеха перекрикивающих друг друга людей стал настолько сильным, что бармены и официантки принялись снижать децибелы говорливых клиентов, объясняя угрозу нашествия полиции в случае жалобы жильцов. То ли слабо уговаривали, то ли соседи в доме на улице Рубинштейна за последние годы усилили бдительность, но полиция появилась минут через 30 после нас ― где-то в полпервого ночи. Ну, или активность такси рядом с этим домом заинтересовала. Хотя, судя по отдельным фразам представителей закона, рейд в этот бар был плановым и уже не первым по счёту. Завидя людей в погонах, персонал привычно натянул маски, клиенты оперативно последовали их примеру.

Полиции нагрянуло много. Учитывая, что каждый из представителей ОМОНа ― добрый молодец с косой саженью в плечах, то места ребята заняли много, после чего дышать стало нечем уже абсолютно. Рассредоточившись по заведению, силовики зыркнули по притихшей, но не замолчавшей публике и приступили к каким-то привычным действиям по переписи нерадивого населения. Меня удивила медлительность процесса, словно душная обстановка никого особо не беспокоила. Возможно, это и послужило причиной того, что у меня закончились терпение и воздух. Вынув из сумочки журналистское удостоверение, я отправилась на уличный прорыв.

Удивило, но фраза: «Пресса» произвела требуемое впечатление. Силовики, и так демонстрирующие чудеса вежливости, становились корректными до слащавости. На улицу, правда, меня не выпустили, отправив обратно в глубину бара к некоему должностному лицу. Следующие десять минут я потратила на поиски нужного человека, потому что понять, где кто находится, в набитом людьми полумраке было сложно. Переходя в итоге от одного представителя закона к другому, я, наконец, обнаружила, кого искала. Офицер отдал распоряжение гражданского вида девушке кустодиевских форм в сером пальто, которая мигом вывела меня на улицу.

Полтора часа на оформление документов

Вдохнув полной грудью воздуха, ещё не успев осознать радость высвобождения, я оказалась в цепких ручках другой специальной девушки, на сей раз в курточке, приступившей практически к допросу об отсутствии у меня согласованного с кем-то из них разрешения на участие в рейде. По странно-закономерной женской причуде, именно в сей преднамеренно приключенческий вечер я умудрилась забыть командировочное удостоверение журналиста в другой сумочке, а дозвониться до главного редактора портала в час ночи, увы, не смогла. Тем не менее заталкивать обратно в душное помещение, после определённого количества огрызаний и резких замечаний о готовности понести всю тяжесть наказания, меня никто не стал. Поэтому я так и прохаживалась два метра туда-два метра обратно вокруг добрых молодцев, столпившихся у входа, ожидая, пока меня вызовут для составления протокола.

Удивило снова. За полтора часа из бара не вышел ни один из оштрафившихся посетителей. Подходили ребята-москвичи, задавали вопросы о происходящем, делились московским опытом, я отвечала, но больше ничего не происходило. Движение началось позже, и первые провинившиеся появились часа через два. На мой вопрос: «Почему так долго?» ― следовал рассказ о проверке паспортных данных, слабом интернете и очередях.

Не дождавшись окончания рейда-облавы, я уехала спать. Было грустно и противно, и обидно. За бредовость определенных решений и озябшие ноги.

«Для своих»

Неделю спустя мы с подругой забрели перекусить в манерный паб в центре города. Интеллигентно-пафосный интерьер. Чёрно-белые фотографии, посвящённые единой тематике на стенах. Перекус превратился в праздник чревоугодия. При этом на момент нашего обеда мы оказались единственными посетителями. Уже запросив счёт, разговорились с официантом. Началось с безобидного вопроса: как часто так малолюдно при такой вкусной еде? Оказалось, что в последние месяцы. Да, ребята слышали и о рейдах, и о штрафах. Но они собираются продолжать работать для своих в новогодние праздники. Столы стоят друг от друга на расстоянии 2,5 метра, вытяжка работает добросовестно, выпускать на перекур никого не предполагается. Хотя, судя по отзывам подруги, застигнутой вместе со мной тем самым доброжелательным, но рейдом неделю назад, да и многим знакомым, не все теперь захотят повторить общение с силовыми структурами города.

Мы с официантом вспомнили лето 2020 года в качестве примера того, как было тогда классно… Даже при минимальном количестве посетителей, которых принимали исключительно на летних террасах, было место для положительных эмоций: «То большие чаевые, то пообщаешься с клиентами, вот, как с вами. Больше этого нет, идём на работу, не понимая, что будет».

 

Сегодня в Петербурге наконец-то зажглась новогодняя ёлка на Дворцовой площади. Ветки нарастили, игрушки навесили, гирлянды подключили. Может, и праздник у нас будет не как у тех экстремалов, что отважатся готовить вкуснейший жульен при закрытых ставнях.

Читайте по теме:

Как петербуржцы скучают по рождественской сказке в Таллинне

Исследование: Торговые предприятия поменьше в Эстонии могут попросту закрыться

Как отели и рестораны «сгорают в коронавирусном огне» — заметки из Италии