Воскресный антидепрессант Любиной: Невизитная история

В условиях повальной электронификации личности наша страна, к счастью, пока что остаётся заповедником маленьких непуганых картонных карточек. Кажется, они есть почти у всех. Кроме, пожалуй, пенсионеров, мам в декрете, вредного дядьки в управляющей компании нашего дома… да меня. Не сложился у меня с визитками консенсус.

Взаимоотношения с визитками

Пока моя работа не выходила за пределы банка и банковского коллектива, о визитках я и не помышляла. Кому их раздавать? Не капельдинеру же в театре или администраторам в ресторане. Потом начались стройки банковских офисов и вопросы «А Вы кто?», но и тогда я обходилась отработанным ответом «Я — Любина» и привычным сарафанным радио. За счёт компании однажды визитки мне всё-таки сделали. И ровно через неделю… мне пришлось подписать заявление о понижении в должности. Так информация на визитках вмиг оказалась неактуальной.

Учитывая общий драматизм всей ситуации, любое напоминание о минувшей, теперь уже недоступной жизни, причиняло мне тогда почти физическую боль. Я выбросила злополучную пачку, так и не успев её распечатать. И продолжала пользоваться ставшим привычным за десятилетие работы в банке девизом «Я — Любина».

После увольнения надобность в визитках утратилась сама собой. Даже захотев, я не нашла бы, что на них написать.

Очередной заход с визитками подоспел только в конце прошлого года: спустя почти 10 лет после первой попытки и три с половиной года после увольнения. К тому моменту я вступила в ряды Союза журналистов, обзавелась страницами в соцсетях, постоянно и с удовольствием посещала светские, интеллектуальные и культурные мероприятия. Каждый раз при очередном знакомстве с интересным для меня человеком приходилось на скорую руку изобретать представление и разыскивать бумажку, на которой можно было бы записать номер телефона.

Естественно, начались муки выбора бумаги, шрифта, цвета, текста, формы. Итоговый вариант мы согласовали с дизайнером вечером 30 декабря. Потом были новогодние праздники, постпраздничный цейтнот. В итоге идеальные готовые визитки я взяла в руки лишь в конце января. Такой вот подарок мне от меня на день рождения. А уже в конце февраля мои новенькие визитки враз перестали выполнять главную свою функцию — информационную: те соцсети, которые я указала, перестали работать на территории страны. Осталось разве что «Любина», номер телефона и логотип Союза журналистов. Поэтому логично, что я вернулась к привычному устному «Я — Любина».

 

История визитки

В XIX веке при моей нелюбви к визитным карточкам мне бы сложно пришлось. Они тогда выступали не просто как инструмент самопрезентации, но были и модным аксессуаром. В тот период даже существовал особый этикет их использования. И не дай-то Бог допустить ошибку! Например, замужняя женщина, нанося визит другой замужней женщине, в обязательном порядке должна была оставить не только свою визитку, но также и визитку мужа. Визитка гостьи предназначалась хозяйке дома, а визитка мужа — хозяину дома.

 

В приличном обществе визитки не давали с рук в руки, а оставляли их на специальном серебряном подносе, который обычно находился в прихожей. Во всех домах, претендующих на звание приличного, обязательно был такой поднос. А в некоторых домах к подносу прилагалось чучело медведя — чтобы его держать. Приезжая с визитом, принято было оставлять свою визитку на этом подносе. Если гость не заставал хозяина дома, верхний левый уголок визитки принято было загибать.

Визитка оставлялась каждый раз, как человек посещал дом. Вне зависимости от того, был ли это первый визит или десятый. Это правило распространялось даже на родственников. Считалось верхом неприличия не оставить визитную карточку, это расценивалось как открытое пренебрежение.

 

Для собственных визиток заводили коробочки: кожаные, серебряные, золотые, фарфоровые, расписные, резные и инкрустированные. Для хранения визитных карточек изготавливали роскошно переплетённые альбомы с прорезями.

Князь С. Е. Трубецкой, автор книги воспоминаний «Минувшее», в главе, посвящённой светской жизни начала XX века, приводит курьёзный эпизод:

«Особо стояли благодарственные визиты на следующий день после балов, вечеров или обедов. В этих случаях можно было, наверное, рассчитывать, что принят не будешь, и дело ограничивалось передачей швейцару загнутых карточек. Поэтому на такие визиты часто ездили, даже не надев сюртука. Помню, однако, как однажды с моим бальным сотоварищем, Мишей Голицыным, случилась маленькая неприятность. Он подкатил к подъезду дома Клейнмихелей, чтобы загнуть там карточки, но, как нарочно, вслед за ним подъехали и сами хозяева. Обе стороны были смущены: Миша не мог загнуть своих карточек, а хозяева не могли сказаться отсутствующими или сказать в лицо, что они «не принимают». Визит состоялся… и был сделан без сюртука! В те времена это было почти скандалом. Но изо всего бывают выходы, и мы обычно оставляли, уезжая с вечера, загнутые заблаговременно карточки швейцару (при рубле), или один из нас возил карточки нескольких друзей: обычая рассылать или оставлять незагнутые карточки в Москве тогда не было».

 

Самопрезентация

Родившись во времена, когда описанных выше сложностей уже не существовало, я благополучно проживала без визиток. А историй из серии «Я — Любина» за предшествующие годы случилось десятки, если не сотни. И на вопрос, а не проще ли заказать визитки, которые можно веером раздавать на встречах, следует ответ, что не проще, ибо примета плохая, а мне и так хорошо.

В те далёкие теперь уже годы, когда работа в банке приносила не только деньги, но и однозначное понимание, что от твоей деятельности реально что-то зависит, я представлялась совсем просто: «Я Любина». Такой вариант действовал практически безотказно. Во-первых, Любину хорошо знали, боялись и/или уважали. Во-вторых, интонация и манера подачи исключали даже возможность дальнейших расспросов. В-третьих, представившись, я таким образом давала понять, что отвечаю за свои слова, принимаю решения и несу за них ответственность.

Хотя из-за подобной позиции мне пришлось привыкнуть к неудобным вопросам. То самое «Простите, а Вы кто?». Не знаю, как кого, а меня подобный вопрос всегда ввергает в некоторый ступор. Традиционный ответ «Я? Любина!» хорош, но применим не всегда. При всей моей любви как к себе, так и к собственному имени в новом коллективе, в начале деловых переговоров этой фразы явно недостаточно. Сама формулировка вопроса также далека от идеальной, но оставим её на совести вопрошающего, ибо в жизни ещё и не то случается.

 

Однажды на человека, задавшего мне этот вопрос, я мигом обиделась не на шутку. Некоторое время мы шипели друг на друга. Он подозревал меня в некомпетентности, я его — в заносчивости. Но после пары планёрок и сданного вовремя объекта мы изменили своё мнение друг о друге, а ещё через пару объектов и вовсе подружились. Стало понятно, что мы оба работаем и с удовольствием, и с выгодой. Только у меня выгода была «Я смогла!», а у коллеги-друга получалось ещё и прибыль из работы извлекать.

Сложной и разноплановой информации в тот период поступало столько, что временами, решив какой-то сложный вопрос, я предупреждала своих собеседников: «По итогам наших договорённостей всегда напоминайте мне подписать то, о чём мы с вами договорились, — протоколы, планировки, договоры, — тогда, пару месяцев спустя, увидев свою подпись под документом, я смогу вспомнить, о чём мы с вами имели честь разговаривать».

Разъяснив этот принцип взаимодействия, я даже начала немножечко хитрить, оставляя себе завтрашней подсказки из прошлого: помимо подписи, я делала прямо на документе некоторые комментарии, благодаря которым мне удавалось быстрее припомнить то, о чём, собственно, мы договаривались.

В общем, жизнь показывает, что и без визиток я вполне могу обойтись. Хотя, когда визитку протягивают мне, беру её охотно и с удовольствием. Полезная всё-таки штука.

А что написано на вашей визитке?