Воскресный антидепрессант Любиной: Летне-новогоднее

Погоды стоят нынче изнуряюще жаркие, настолько, что некоторые особо любознательные граждане экспериментируют с приготовлением яичницы на раскалённом балконе. А что — в условиях роста коммунальных платежей вполне себе своевременная инициатива. Яичницу я пока готовлю дома, но в случае успешного хода эксперимента готова начать варить на солнцепёке кофе в турке. Учитывая, что в отдельные дни объëм выпитого вполне соответствует хорошему самовару, то тоже вполне себе достойная экономия.

На этом фоне (видимо, из-за врождённого духа противоречия) заскучала я тут… по Новому году. Такому, каким он должен быть: с ёлкой, Дедом Морозом, гирляндами из крохотных мерцающих лампочек, обязательными хрустящими бутербродами со сливочным маслом, икрой и ледяным шампанским. Предвижу логичный вопрос — почему в списке нет оливье? Так вот, отвечаю: оливье я не люблю, а вот пишу о нём с удовольствием.

Согласитесь, реализовать на практике гастрономическую часть праздника проще всего — дефицита ингредиентов нет уже несколько десятков лет, но просто налопаться салатов мне было лень. Можно было ещё походить по дому в костюме Снегурочки (такой в бездонном гардеробе тоже имеется), но летом в шубе жарковато, да и лишние расходы из-за включённого на полную мощность кондиционера сейчас ни к чему.

В общем, покряхтев, я решила просто повспоминать самые удачные и самые провальные новогодние праздники. И тут выяснилось, что праздники эти были достаточно однотипными: Новый год в гостях (энное количество вариантов), Новый год дома (дома менялись, соответственно, менялись и сценарии праздника); Новый год в компании; Новый год вдвоём; Новый год на крыше недостроенного бизнес-центра; Новый год в клубе; Новый год с конкурсами и Новый год без конкурсов, а просто за столом, — вот, пожалуй, и весь перечень.

«Какой-то короткий список получился», — подумала я. Хотя, с другой стороны, за все годы самостоятельной жизни случился лишь один праздник, который мне категорически не понравился. Потом выяснилось, что он предварял пандемию и все с ней связанные «приключения». Действительно — как встретишь год, так его и проведёшь. Бр-р-р.

А какой же праздник оказался самым-самым? Самым добрым, душевным, правильным? Вспоминала я, вспоминала. И вспомнила.

В те далёкие времена у меня уже были традиции, которые я старалась неукоснительно соблюдать. Прежде всего, 31 декабря я брала выходной. Обязательно. Месяца за два–три записывалась в салон, чтобы сделать макияж и причёску. Дальше со всем этим великолепием на лице и голове надлежало исхитриться и, застыв в полусидячей позе, прикорнуть на пару часов (музыкальный выход на последний в текущем году концерт, когда спать вечером некогда, ещё не практиковался).

И вот канун Нового года. Традиционный отгул. Начался день строго по плану: выспалась, проверила комплектность подарков, сделала уборку, собралась в салон красоты.

И вот здесь меня поджидало первое изменение программы. Захожу в предвкушении и вижу мастера, в растерянности стоящую посреди зала: в салоне просто-напросто не оказалось… света. Но, как говорится, там, где одни ищут препятствия, другие видят возможности. Вы вот знали, что некоторые причёски делаются на влажные волосы, с использованием исключительно средств для укладки и лака? Нет? Это так называемая «холодная волна». А если простым языком — предлагаю вспомнить гладкие, местами приплюснутые причёски а-ля «Великий Гэтсби», то есть то, что было дико модно в 1920-е годы. И, кстати, умение делать «холодную волну» на любую длину волоса считается среди мастеров высшим пилотажем. На моё счастье, мой мастер была именно специалистом высшего класса. Года через три после описываемых событий она попала в Книгу рекордов Гиннесса, а 10 лет спустя стала автором фантастически прекрасных шляпок и написала книгу. Но об этом как-нибудь в другой раз.

Час спустя, окрылённая укладкой своей мечты, на которую оказалось весьма удачно наматывать толстенную шаль (в городе стояли лютые морозы), я рванула домой — спать и наряжаться.

Красоты в тот вечер я должна была быть неземной: с голубыми глазами (цветные линзы с тех пор ненавижу — оказывается, от постоянной их носки глаза начитают болеть), в гобеленовой жилеточке в стиле а-ля «диван французских Людовиков из квартиры моей прабабушки Фани» и в золотых кожаных брюках. Меня тогда нисколько не смутило, что ретростиль на голове в сочетании с красной помадой мало вяжется со спортивным шиком и экспроприированным гобеленом в виде куска ткани на туловище.

Следующая странность меня поджидала при въезде в район, где проживала бабуля — это был первый год, когда я с приключениями и боями покинула отчий дом, но в целях поддержания семейного единства обязалась переждать бой курантов в компании бабушки, её соседки и 33 салатов — бабушка в принципе не умела готовить по чуть-чуть, да и не хотела. Помнится, в том году я рвалась в ночной клуб, поэтому после длительных пререканий, обид и слёз у нас был достигнут компромисс: сам Новый год я встречаю в семье, а после часа ночи бабушка переключается на новогодний «Огонёк», а я могу быть свободна аж до Рождества.

И вот я въезжаю в район — а за стеклом стоит сплошная темень. Не горят фонари, не светится ни одно окно в домах. Жуть! Но тогда я была юна, восторженна и наивна. Ни с чем подобным в своей сугубо городской жизни я попросту не сталкивалась (походная и «лесная» часть биографии у меня началась лишь пару лет спустя), поэтому отсутствие света в окнах меня лишь удивило.

Чуть позже пришло раздражение — не работал лифт, и мне пришлось изрядно попыхтеть, чтобы попасть в квартиру: мы жили на седьмом этаже, а я же не просто прибыла на праздник, но была увешана сумками, пакетами и авоськами с подарками и стратегическим запасом любимого бабулиного шампанского.

Запыхавшись и пофыркивая, словно морж после длительного заплыва, я привалилась к знакомой дерматиновой двери. Свободные руки, чтобы нажать на звонок, отсутствовали. Чертыхаясь себе под нос, начала соображать, какую из сумок-авосек проще поставить на придверный коврик. Но спохватилась — света нет, лифт не работает, значит, не работает и дверной звонок. Ухватила сумки-авоськи покрепче и начала тарабанить ступнëй в обивку.

Бабуля открыла быстро. Она была в бигудях и со свечкой. Как мне показалось, глаза её сверкали, причём весьма недобро. Не успела я вымолвить хотя бы слово, как бабуля, перебив, что-то буркнула, а потом громко, чётко и сурово молвила, что имеет место быть ж…а полная: света нет уже часа два, а это означает, что у неё не успеет до Нового года застыть холодец и охладиться шампанское. Придётся нам ужинать при свечах, с тёплым игристым, без холодца, без поздравления президента и без праздничного «Огонька». Мысленно вздрогнув от «жутких» перспектив — после ухода дедушки мне и так приходилось есть за троих, а то и четверых (потрапезничать дедуля любил), — я мысленно поблагодарила провидение, оставившее нас без света.

Скорее почувствовав, нежели углядев моё замешательство, бабуля сменила тональность и слегка посетовала, что в потёмках не сможет меня как следует разглядеть, после чего скрылась в тёмном проёме, откуда доносился запах пирогов, злополучного холодца и мясного рулета.

Как ни странно это звучит, но, поняв, что отмечать мы будем вот так, при лучине, я… обрадовалась. Подсвечников в доме было что спичек в полном коробке, холодное шампанское прибыло вместе со мной, и оно явно не успело нагреться, пока я пëрла его верх по лестнице, а новогодние «Голубые огоньки» я с детства на дух не переносила.

Спустя полчаса повеселела и бабуля — мне на выручку подоспела соседка Нина Ивановна. Весело тарахтя и причитая в унисон бабуле, она ловко транспортировала из кухни в комнату бесчисленное количество блюд и тарелок, а заодно и акцентировала бабулино внимание на том, что плита у нас газовая, то есть оголодать мы никак не успеем. А холодец застынет как-нибудь потом — не будем же мы теперь год жить без электричества. И очень даже замечательно, что в моём лице они обе получили достойное подспорье — ведь открывать шампанское тоже надо уметь, а ни она, ни бабуля в этом-то как-то не преуспели. Так охая, болтая, чокаясь и переставляя свечки: «Ты обязательно должна разглядеть украшение вон того салата, я специально для тебя нашла новый рецепт!» — мы и встретили Новый год.

Часа через полтора Нина Ивановна спохватилась, что в стрессе не похвасталась своим рыбным паштетом, метнулась к себе за стенку, и… сказочной обстановке пришёл конец. Электрический коллапс потихоньку стал разруливаться, в районе начали давать свет. Дали его и по соседнему стояку. Сообщив, что за холодец она теперь спокойна, но сыта по горло отсутствием поздравления президента и пропущенным «Огоньком», бабуля, прихватив оливье и горячее, отбыла к соседке. Соблюдая приличия, минут на 40 заскочила на огонёк и я. Но быстро засобиралась обратно: захотелось темноты, тишины и свечей.

Мне повезло: у нас свет дали уже под утро. Из дома я в ту ночь уже не выходила. Так что вся моя салонная красота попросту не пригодилась.

При свечах с тех пор Новый год я не встречала. А вот при камине — регулярно. И очень такой вариант люблю. Видимо, в память о «чëртовом холодце, который никак не хочет застыть».

Р. S. Это был последний Новый год, который я отметила с бабулей — осенью она ушла к дедушке.

А какой необычной встречей Нового года можете похвастаться вы?

Читайте по теме:

Игорь Круглов: Под Новый год попробуйте сыграть в шашки. Только не в «пьяные»

Новый год: «Маски сброшены, господа!»

Китайский Новый год — а нужен ли он таллиннцам