«Мяукающая дивизия»
1 марта отмечается один из многочисленных кошачьих праздников. Считается, что в этот день люди отдают пушистикам дань благодарности за их заслуги, демонстрируют свои почитание и любовь. При этом многие не в курсе, что когда-то кошки реально спасли от уничтожения… целый город.
Ах, эти котики! Результаты исследований показали: владельцы кошек на 30% реже сталкиваются с сердечным приступом. Оказывается, в зоотерапии даже разработан специальный метод (кототерапия, или фелинотерапия), когда профилактика и лечение заболеваний осуществляются через прямой контакт и общение с кошкой.
Впервые о том, что кошки лечат болезни людей, заговорили ещё в древности. Но официальное подтверждение терапевтического эффекта появилось только в середине прошлого века: тогда специалисты из США и Великобритании начали практиковать сеансы пет-терапии с участием кошек в специализированных клиниках для людей с особенностями развития. А группа учёных из Лондонского института лечебных методов воздействия доказала, что это животное генерирует микротоки, которые благотворно влияют на пациентов с хроническими воспалительными заболеваниями.
Сегодня кототерапия активно применяется для терапии психических расстройств — например, аутизма у детей, депрессии или биполярного расстройства личности. Присутствие в доме кошки снимает стресс и борется с хронической усталостью, улучшает настроение и создаёт нескончаемый фронт дополнительных работ. Многие владельцы кошек рассказывают, как их питомцы снимают боль, ложась или прижимаясь к больному месту, или даже… забирают болезнь себе.
Точного ответа, как именно лечат кошки, пока не найдено. Однако большинство специалистов склоняются к версии, что при общении с питомцем у человека вырабатывается гормон любви и доверия окситоцин — активное вещество, которое понижает уровень стресса и общей тревожности и влияет на здоровье сердечно-сосудистой и нервной системы.
Хотя какая, собственно, разница, что это за кошачьи «механизмы воздействия» — эффект плацебо, вибрации урчания, тепловое воздействие, микротоки или же просто вызываемые эмоции. Мы любим кошек за то, что они кошки, а этот вопрос пусть останется одним из многочисленных кошачьих секретов.
Я же хочу сегодня вспомнить о тех котах, которые спасли сотни тысячи людей в самом что ни на есть прямом смысле — о блокадных котах Ленинграда.
Трагично, но честно
Самым страшным испытанием для блокадного Ленинграда стала зима 1941–1942 годов.
Ольга Берггольц писала:
«Да, мы не скроем: в эти дни
Мы ели землю, клей, ремни;
Но, съев похлёбку из ремней,
Вставал к станку упрямый мастер,
Чтобы точить орудий части,
Необходимые войне».
Единственным путём снабжения оставалось Ладожское озеро, но возможности его были очень ограниченными, и уже к 20 ноября 1941-го выдачи хлеба были сокращены до минимума. Фронтовики получали по 500 граммов хлеба, рабочие — по 250 граммов, остальные категории граждан — по 125 граммов. В городе начался массовый голод, который сопровождался крайне суровыми морозами.
В ту зиму голодные горожане съели практически всё. Сначала с улиц города исчезли бродячие животные, а чуть позже пришла очередь и домашних. Уже весной 1942 года в Ленинграде не осталось кошек. Были выловлены голуби и вороны. Мальчишки охотились на птиц в скверах и ловили мелкую рыбёшку в каналах и Неве.
Поначалу окружающие осуждали «кошкоедов». «Я питаюсь по второй категории, поэтому имею право», — оправдывался осенью 1941 года один из них. Потом оправданий уже не требовалось: обед из кошки часто был единственной возможностью сохранить жизнь…
«3 декабря 1941 года. Сегодня съели жареную кошку. Очень вкусно», — записал в своём дневнике 10-летний мальчик. «Соседского кота мы съели всей коммунальной квартирой в начале блокады», — ещё одно воспоминание.
«У нас был кот Васька. Любимец в семье. Зимой 41-го мама его унесла куда-то. Сказала, что в приют, мол, там его будут рыбкой кормить, мы-то не можем… Вечером мама приготовила что-то наподобие котлет. Тогда я удивилась, откуда у нас мясо? Ничего не поняла… Только потом… Получается, что благодаря Ваське мы выжили в ту зиму…»
Крысы в городе
«В доме во время бомбёжки вылетели стёкла, мебель давно стопили. Мама спала на подоконнике — благо они были широкие, как лавка, — укрываясь зонтиком от дождя и ветра. Однажды кто-то, узнав, что мама беременна мною, подарил ей селёдку — ей так хотелось солёного… Дома мама положила подарок в укромный уголок, надеясь съесть после работы. Но вернувшись вечером, нашла от селёдки хвостик и жирные пятна на полу — крысы попировали. Это была трагедия, которую поймут лишь те, кто пережил блокаду».
1942 год выдался для Ленинграда вдвойне трагичным. К голоду, ежедневно уносящему сотни жизней, добавилось нашествие крыс, ловить которых было уже некому. Очевидцы вспоминают, что грызуны передвигались по городу огромными колониями. Когда они переходили дорогу, даже трамваи вынуждены были останавливаться. Все виды оружия и даже огонь пожарищ не смогли уничтожить эту «пятую колонну». Крысы заполонили всё и вели себя агрессивно: мешали движению трамваев, нападали на людей, уничтожали последние запасы еды, покушались на музеи и дворцы:
«Уж грызуны-то не голодали, столько трупов вокруг! И периодически в зимние месяцы крысы строем ходили на водопой к Неве. Моя мама работала тогда диспетчером на Кировском элеваторе на набережной Обуховской обороны. И я был свидетелем крысиного водопоя, жуткое зрелище! Кишащая серая лавина двигалась к воде, если на её пути попадался человек, он погибал. Помню, даже в громкоговорители завода объявляли: «Осторожно! Крысиный водопой!».
«…Тьма крыс длинными шеренгами во главе со своими вожаками двигались по Шлиссельбургскому тракту (ныне проспекту Обуховской обороны) прямо к мельнице, где мололи муку для всего города. В крыс стреляли, их пытались давить танками, но ничего не получалось: они забирались на танки и благополучно ехали на них дальше. Это был враг организованный, умный и жестокий…».
Серые твари сжирали даже те крохи еды, что оставались в городе. Кроме того, из-за полчищ крыс в городе возникла угроза эпидемий. Но никакие «человеческие» методы борьбы с грызунами не помогали. А кошек — главных крысиных врагов — в городе уже не было. Их съели.
Но не всех
Некоторые горожане, несмотря на жестокий голод, пожалели своих любимцев.
Весной 1942 года полуживая от голода старушка вынесла своего кота на улицу погулять. К ней подходили люди, благодарили, что она его сохранила.
Одна бывшая блокадница вспоминала, что в марте 1942 года вдруг увидела на городской улице тощую кошку. Вокруг неё стояли несколько старушек и крестились, а исхудавший, похожий на скелет милиционер следил, чтобы никто не изловил зверька.
12-летняя девочка в апреле 1942 года, проходя мимо кинотеатра «Баррикада», увидала толпу людей у окна одного из домов. Они дивились на необыкновенное зрелище: на ярко освещённом солнцем подоконнике лежала полосатая кошка с тремя котятами. «Увидев её, я поняла, что мы выжили», — вспоминала эта женщина много лет спустя.
В дневниках семьи Володиных упоминается история кота Максима. Хозяйка кота вспоминала, что их дядя постоянно требовал отдать животину на съедение, но они домашнего любимца отстояли:
«В нашей семье дошло до того, что дядя требовал кота Максима на съедение чуть ли не каждый день. Мы с мамой, когда уходили из дома, запирали Максима на ключ в маленькой комнате. Жил у нас ещё попугай Жак. В хорошие времена Жаконя наш пел, разговаривал. А тут с голоду весь облез и притих. Немного подсолнечных семечек, которые мы выменяли на папино ружье, скоро кончились, и Жак наш был обречён. Кот Максим тоже еле бродил — шерсть вылезала клоками, когти не убирались, перестал даже мяукать, выпрашивая еду. Однажды Макс ухитрился залезть в клетку к Жаконе. В иное время случилась бы драма. А вот что увидели мы, вернувшись домой! Птица и кот в холодной комнате спали, прижавшись друг к другу. На дядю это так подействовало, что он перестал на кота покушаться…»
Кот Максим пережил блокаду и умер только в 1957 году, прожив почти 20 лет. После войны в семью Володиных ходили на экскурсии посмотреть на кота-легенду.
Кот-слухач
Кошки не только ловили грызунов, но и… воевали. Есть легенда о рыжем коте Ваське, который прижился при стоявшей под Ленинградом зенитной батарее. Этого отощавшего кота привёз старшина расчёта. Под бомбёжками у него выработалось особое чутьё: якобы кот точно предсказывал своим мяуканьем приближение вражеских самолётов. При этом советская авиация отрицательных эмоций у животного не вызывала.
Солдаты прозвали кота «слухачом» и поставили на довольствие, а специально выделенный солдат докладывал командованию о поведении хвостатого предсказателя.
Кошачья мобилизация
В 1943 году, как только была прорвана блокада, вышло постановление за подписью председателя Ленсовета о необходимости «выписать из Ярославской области и доставить в Ленинград дымчатых кошек».
Ярославцы с энтузиазмом помогли — выполнили стратегический заказ и обеспечили необходимое количество пушистого контингента. Именно эти кошки считались в то время лучшими крысоловами. Эшелон с «мяукающей дивизией», как прозвали ленинградцы усатых-полосатых, надёжно охранялся. В город на Неве прибыло четыре вагона истребителей крыс, часть которых тут же выпустили на вокзале, а часть — раздали жителям. Расхватали моментально, многим не хватило.
Сохранились записи из блокадных дневников, согласно которым «котёнок в Ленинграде стоит 500 рублей». Килограмм хлеба тогда продавался с рук за 50 рублей. Зарплата сторожа составляла 120 рублей.
Прибывшие в полуразрушенный город коты ценой больших потерь со своей стороны сумели отогнать крыс от продовольственных складов.
Ещё одну «партию» котов завезли в город после снятия блокады из Сибири — в том числе и для того, чтобы бороться с грызунами в подвалах Эрмитажа и других ленинградских дворцов и музеев. Многие кошки были домашними: жители Омска, Иркутска, Тюмени сами приносили их на сборные пункты, чтобы помочь ленинградцам.
Первым из «добровольцев» стал чёрно-белый кот Амур, которого хозяйка лично сдала с пожеланиями «внести свой вклад в борьбу с ненавистным врагом».
Всего в этот раз в Ленинград было направлено пять тысяч котов. Животные с честью справились со своей задачей — очистили город от грызунов, спасая для людей остатки съестных припасов, а самих людей — от эпидемии.
Потомки тех сибирских кошек и по сей день обитают в Эрмитаже, являясь его полноценными сотрудниками. У каждого котика есть особый паспорт с фотографией. В музее создан специальный Фонд друзей котов Эрмитажа.
Странным образом гости города по большей части знают лишь об этих котах. И именно эрмитажных котов считают символом Петербурга, что не вполне соответствует действительности. И ещё меньше гостей в курсе, что в память о Блокадных котах на Малой Садовой улице на высоте второго этажа друг напротив друга установлены две небольшие скульптурные композиции — кота Елисея и кошки Василисы.
Такая вот кошачья история — по-настоящему трагическая и по-настоящему героическая…
Читайте по теме:
Воскресный антидепрессант Любиной: Из Петербурга в Москву ― кошачьи приключения
Комментарии закрыты.