Воскресный антидепрессант Любиной: кОда

С момента теракта прошёл год. Пора подвести кое-какие итоги, а потом плотно-плотно — на засов — закрыть эту дверь и выбросить из головы место её нахождения. Речь идёт не о том, чтобы забыть, что с нами случилось, или же «понять и простить» террористку, укрывателя и заказчиков этого чудовищного преступления. Просто пора жить дальше, не оглядываясь на случившееся, без всех этих «если бы не взрыв, то в моей жизни многое пошло бы по-другому».

Нервы, нервы, нервы, нервы…

Нервничать в «предвкушении» 2 апреля 2024 года я начала загодя. Я редко вспоминаю случившееся. Но тут предстояло и вспоминать, и заново переживать, и обсуждать с «коллегами по событию». Плюс изрядный мандраж из-за назойливого внимания телевизионщиков. Конечно, можно было бы перестать интересоваться новостями, исчезнуть из информационного поля и оборвать контакты. Но я уже выдержала лечение, суд — включая диалоги с «нежитью». Осталось выдержать ещё чуть-чуть — пережить один день.

Чтобы снизить эмоциональный перегруз, дня за три начала часто и помногу приседать и вспоминать… марш композитора А. С. Аренского памяти Суворова.

Дело в том, что мне, чтобы не нервничать, надо сосредоточиться на чём-то отвлечённом. Например, в ноябре прошлого года, в первый день заседаний суда, мы с Чаулиным озадачились выяснением породы служебной собаки в холле. Я не успокоилась, пока мы не выяснили, что это была бельгийская овчарка малинуа. Ну, а в этот раз я выбрала военный марш памяти Александра Васильевича — как-никак служба проходила в храме, где великий полководец похоронен. Па-па-паааа-па…

О правосудии

Приговор пока не утверждён, рассматриваются апелляции. Террористка и её адвокат не согласны, что суд не принял версию про «девочку с прослушкой». Адвокат «мальчика-укрывателя» (этому персонажу тоже уже под 30) не может согласиться с одним годом и девятью месяцами заключения для своего подзащитного, давя на жалость: у того, мол, больные родители, и несправедливо, что «бедолаге» дали максимум, когда по инкриминируемой статье можно было бы дать и минимум.

Как ни странно, но в версию «девочки с бюстом» верит очень много людей: мол, девка-дура, её же просто подставили. К тому же она родом из Петербурга, что уж совсем не вяжется с нынешним обликом террориста. А то, что Перовская, Засулич и Каплан были из наших мест, сейчас мало кто помнит.

Пока суд рассматривает апелляции и заново шерстит 65 увесистых томов дела, обвиняемые отбывают заключение в «тепличных» — по сравнению с будущими — условиях. Срок «вьюноши» внушает оптимизм — у него есть реальный шанс осознать, искупить, выйти с неиспорченной психикой и жить дальше в окружении книг и малознакомых людей, называющих себя его друзьями. А вот барышне предстоит долгая, полная труда жизнь в окружении столь же уникальных, независимых, свободных женщин, не понятых властью. Па-па-паааа-па…

Тем временем…

Минул год. С чем мы, выжившие, подошли к этой дате? Кто-то из нас привыкает к трелям цикад в голове и может теперь запросто предсказывать погоду; кого-то по сей день мучают мигрени; кто-то пытается сделать менее заметными шрамы на лице; кто-то, почти лишившись зрения, учится заново смотреть на мир. У кого-то обострился врождённый порок сердца, а кто-то всячески избегает любого общения. Кто-то шутит от того, что падение вилки на пол — это уже стресс, у кого-то продолжаются операции, а кто-то пользуется любой возможностью, чтобы «засветиться» в СМИ и на телевидении.

В последнем случае как не вспомнить знаменитую «домомучительницу» из мультика про Карлсона: «Ты видел что-нибудь подобное? По телевизору показывают жуликов! Ну чем я хуже?!» Па-па-паааа-па…

Несмотря ни на что

Повреждения повреждениями, но, по моим наблюдениям, основная часть реально потерпевших, включая людей с серьёзными травмами, к которым отношусь и я, так или иначе к своему состоянию адаптировалась. Некоторые настолько, что уже даже над собой подшучивают. Один на вопрос о самочувствии отвечает: «Как сыр — весь в дырках!» Другой сетует, что начинает волноваться, когда в голове стихают цикады — мол, всё ли у них в порядке?

Но в большинстве своём мы категорически не желаем говорить о случившемся. И уж тем более не испытываем желания общаться с журналистами.

Другое дело, что на текущий момент наша честная компания — хотим мы того или нет — оказалась источником крайне ценного и, как показала жизнь, востребованного опыта восстановления после трагедии. Па-па-паааа-па…

«Антидепрессант»

Уже достаточно давно я собиралась поделиться с читателями кое-какими своими соображениями, сформулировав их в виде советов тем, кто, не дай Бог, окажется в той же ситуации. Самое время их озвучить.

Если вы человек верующий — поблагодарите Всевышнего за чудесное избавление, молитесь, постойте на службах, поговорите с батюшкой. Если агностик, то можно хотя бы попробовать.

Главное — вы выжили. Здоровьем физическим занимаются врачи, а вот здоровье моральное находится исключительно в ваших собственных руках. Худшее уже позади, поэтому бессмысленно вновь и вновь прокручивать в голове произошедшее — машину времени ещё не изобрели, а прошлое уже не изменить. Не надо смотреть новости — хорошего и доброго точно не покажут, а ужасов вы и сами уже насмотрелись. Да и свежим увиденное и услышанное не будет, а будет то, что всемогущий Воланд однажды назвал «осетриной второй свежести».

Беспокоиться, что вы чего-то не узнаете о ходе расследования, не стоит: вы однозначно будете в курсе новостей, причём не из каналов всезнаек-блогеров, а от спецов Следственного комитета. По окончании расследования и обвинительный акт на сотнях страниц получите, и на судебные заседания пригласят, и вопросы обвиняемым при желании зададите.

Рано или поздно настигнет ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство — Ред.) — с высокой долей вероятности само оно не уйдёт, поэтому лучше бы пообщаться с неврологом и психотерапевтом. Можете рискнуть и не обращаться, но тогда имеет смысл обзавестись каской для себя и берушами для домочадцев — на случай прыжков под потолок при звуке упавшей вилки или непроизвольного вопля испуга от засвистевшего чайника. Лечение может быть разным — от задушевных бесед до рецептурных препаратов. Принимать или не принимать антидепрессанты — ваш выбор.

Нельзя держать эмоции в себе ‒ есть и другие, испытавшие что-то подобное, или те, кто просто умеет слушать и сопереживать. Наконец, есть службы психологической помощи. Свои мысли и переживания можно изложить на бумаге — и тут не стоит стесняться, что вы не Лев Толстой. Конечно, можно надеяться, что эмоциональный нарыв рассосётся сам собой, но можно заработать и сепсис. В данном случае — душевный.

Помните — время упрямо, оно упрямее всех нас и всё равно рано или поздно сделает боль менее заметной и затухающей.

Искать хорошее — везде, во всём, особенно в мелочах. Вовремя подошёл автобус, на клумбе зацвёл кактус, в поликлинике перед тобой в очереди оказалось всего два человека вместо 15. Вон русская псовая борзая в сопровождении юной хозяйки путешествуют в такси, а вон из распахнутых окон иномарки звучит «Весна» из «Времён года» Вивальди. Неделю назад я разглядывала ледоход на Неве, а вчера удивлялась, что льда словно никогда и не было.

Отдельный совет женщинам — очень личный и выстраданный: если есть повреждения лица, шеи и всего того, что не красит внешний облик, то как можно раньше обратитесь к косметологу. Технологии ныне шагнули в небеса, и многое из того, что ранее делал хирург под общим наркозом, сейчас убирается на часовой процедуре по стоимости пары маникюров. Тут надо лишь не упустить время.

И главное — вы живы. Провидение почему-то именно вас оставило в живых. Вот и задумайтесь — почему.

Но что всё я да я… Вот слова женщины, на долю которой выпали гораздо более ужасные страдания: «Первое — храм и молиться. Второе — это не бояться своих эмоций. Они будут разные, вплоть до гнева и ненависти на окружающих, что они счастливы (у меня так было). Эти злые эмоции пройдут спустя несколько месяцев, наверное, когда придёт полное принятие. И третье — жизнь продолжается, даже если сейчас так не кажется» (Валерия Фомина, вдова Максима).

Божий промысел

У Бога в отношении нас свои планы. Иначе и не объяснить, почему панихида по приснопоминаемому убиенному в теракте р. Б. Максиму (Владлену Татарскому) и молебен о чудесном спасении во время теракта прошли в Благовещенской церкви Свято-Троицкой Александро-Невской лавры — старейшем храме Петербурга. Он строился в 1717–1724 годах, Пётр I лично принимал участие в его возведении.

Благовещенская церковь расположена на первом этаже. Здесь похоронены некоторые члены императорской семьи, в том числе любимая сестра Петра Анна Алексеевна, умерший в младенчестве сын Пётр Петрович, деятели церкви и видные сановники. Часть захоронений устроена… в полу храма: согласно христианскому обычаю, люди, наступая на могильную плиту, могут молитвенно помянуть похороненного под ней человека. В этом храме находится могила величайшего полководца всех времён. На ней выбита одна-единственная надпись: «Здесь лежит Суворов».

В верхнем же двусветном этаже размещается церковь Александра Невского. Именно туда 30 августа 1724 император собственноручно внёс мощи Святого Благоверного Великого князя Александра Невского — небесного покровителя столицы новой империи.

Насельник Свято-Троицкой Александро-Невской лавры иеромонах Зосима начал службу со слов о том, что надо благодарить Бога: «Когда что-то случается, смотришь, приходит несколько сотен человек. А с благодарностью потом — один на сотню». Мы потом долго с ним говорили: я подошла спросить о промыслительности молебна и панихиды именно в этом самом месте. Вернее, говорил больше батюшка.

 

А после службы я поздравила Чаулина: «Ты теперь настоящий петербуржец — о тебе молились в самом старом храме города!» Уже вечером, после минуты молчания и возложения цветов на месте трагедии, Сергей задумчиво произнёс: «Знаешь, а ты права. И я заметил, что мне очень везёт в последнее время».

Жизнь продолжается.

Читайте по теме:

Вячеслав Иванов: Взрыв в Питере. Далеко ли до Таллинна?

Суд над террористкой — репортаж

Проявления терроризма в Эстонии: что было и будет ли