Эстонская бумага-II: От Ревельской фабрики до Таллиннского целлюлозно-бумажного комбината

От бумажной фабрики — к целлюлозной

К концу XIX века в большинстве индустриальных стран мира бумажная промышленность постепенно начала переходить на новые технологии, которые резко увеличивали число производимой бумаги, чем существенно снижали её себестоимость. Оборудование Юлемистеской бумажной фабрики, которая была оснащена ещё в первой половине века, морально устарело. Даже производительность Ряпинаской бумажной мельницы уже была выше. К тому же здесь в 1873 году запустили первую собственную бумагоделательную машину, существенно увеличив количество и качество реализуемой продукции. В 1893 году была основана картонная фабрика в Кохила, в 1898 году была запущена бумажная фабрика в Йоавески, а в 1899 году — в Тюри. Конкуренция на внутреннем рынке росла. В итоге столичные бюргеры сделали ставку на новые технологии и, как показало время, не прогадали.

В 1893 году Эрнст Оссе основал в Ревеле (ныне Таллинне) товарищество на паях «Оссе и К⁰», ставившее своей целью организацию в столице Эстляндии целлюлозного производства. В том же году был заключён договор о приобретении Юлемистеской бумажной фабрики, помещения и устаревшее оборудование которой планировалось использовать для нового этапа развития производства. Уже осенью под руководством инженера Биргера Розениуса, выписанного из Хельсинки, началась перестройка и переоборудование. Четыре имевшихся тряпковарочных котла были усовершенствованы — их изнутри выложили свинцом, сократив при этом ёмкость до 1,4 тонны. Для сушки целлюлозы была приспособлена старая бумажная машина, дополненная новым сушильным аппаратом. При этом большая часть компонентов оборудования была изготовлена на располагавшемся по соседству машиностроительном заводе, который принадлежал Т. Митчерлингу, входившему в число пайщиков «Оссе и К⁰».

Строительные работы продолжались около года, и уже в 1894 году фабрика начала работу. Однако почти сразу случилась новая проблема — свинец в котлах не выдерживал соприкосновения с кислотой. Пришлось заменять его камнем, что сократило объём котлов до 1,1 тонны, уменьшив и количество получаемой целлюлозы. По проекту основатели планировали выпускать 3000 тонн целлюлозы в год, но в первые годы более 1700 тонн выпустить не удавалось.

 

1 июля 1895 года на фабрике случился взрыв парового котла, при котором погибло три человека. Это вновь остановило работу более чем на год. Лишь к осени 1896 года удалось восстановить производство, запустив новую силовую станцию с паровой машиной мощностью в 160 лошадиных сил. Долги же Ревельской целлюлозной фабрики всё возрастали. К 1899 году основной капитал товарищества в размере 240 тысяч рублей был израсходован, а долги достигли 437 тысяч рублей. Кроме того, соседи, в числе которых был и военно-морской лазарет, требовали закрытия фабрики, поскольку она загрязняла воздух ядовитыми сернистыми газами, а речку Хярьяпеа — сточными водами.

Вестфалец Эмиль Фале — спаситель Ревельской фабрики

Фабрика шла к разорению, но в её судьбу решил вмешаться 24-летний Эмиль Фале. Родившись в немецкой области Вестфалия в семье машиниста, он приехал в Ревель в 1895 году, дабы устроиться на работу в местную фирму. Начинал Фале свою карьеру посыльным, затем стал работать конторским служащим. Со временем у молодого человека завязались связи в деловых кругах Ревеля. Плюс к этому он женился на немке из состоятельной местной семьи, что помогло получить доступ к немалым средствам.

В 1899 году Фале предложил программу выхода фабрики из кризиса. Пайщикам он гарантировал уход от позора банкротства и погашение невыплаченных долгов при условии, что они откажутся от паевого капитала. Кредиторам же поступило предложение считать 218 тысяч рублей новым паевым капиталом, а остальная часть долга оставалась на пять лет в распоряжении фабрики в виде беспроцентного займа. При этом на те же пять лет все дивиденды оставались в резервном капитале предприятия и могли использоваться для расширения и технического усовершенствования производства.

10 октября 1899 года был подписан договор, по которому к Эмилю Фале на вышеуказанных условиях переходили все полномочия по руководству Ревельской целлюлозной фабрикой. С финской Нурмезеской целлюлозной фабрики был приглашён инженер Хуго Кауфман, ставший техническим руководителем. Под его руководством прошли работы по сокращению выброса сернистых газов с помощью фильтрации, а также было начато строительство особого канала для сброса сточных вод. Также довольно успешно отлаживалось и совершенствовалось оборудование, что позволяло постепенно увеличивать выпуск качественной продукции.

В 1900 году выпуск целлюлозы на фабрике впервые достиг 2628 тонн в год, а число работников предприятия достигло 234 человек. Улучшилось и качество продукции. Кроме того, вступила в строй новая более современная целлюлозно-сушильная машина фирмы «Х. Фюльнер», что позволило освободившуюся старую бумажную машину использовать для производства стенного картона, в качестве сырья для которого использовались отходы производства. Это позволило существенно снизить как потери от брака, так и количество выбросов. Если же учитывать, что стоимость стенного картона была даже выше цены целлюлозы, то становится понятным, что фабрика вышла на экономический подъём.

Порадовало руководителей целлюлозной фабрики и решение о создании неподалёку от неё железнодорожной станции Юлемисте, которая обслуживала вагоноремонтный завод «Двигатель». Без больших затрат построив ветку к своему производству, удалось снизить расходы на поставку сырья и вывоз готовой продукции. Однако задолженность фабрики продолжала расти. Это было связано с тем, что с декабря 1900 года в Пярну начал работу целлюлозная фабрика, финансируемая немецким концерном «Вальдтоф», которая пыталась избавиться от конкурентов на российском рынке путём удержания низких цен на целлюлозу. Вплоть до 1904 года шла ценовая война, которую управляющим таллиннского концерна «Оссе и К⁰» всё-таки удалось завершить. В 1905 году тонна небелёной целлюлозы отгружалась за 80 рублей, а белёной — за 90 рублей.

Этот уровень цен позволил Ревельской фабрике начать выбираться из долгов — в основном за счёт роста производства и успешной реализации продукции. В 1906-1907 годах удалось выйти на суммарную продукцию в 6300 тонн целлюлозы и 1700 тонн стенного картона. Технологические же усовершенствования позволили снизить и затраты сырья. Если в первые годы XX столетия для производства тонны целлюлозы требовалось десять кубических метров баланса, то к 1907 году это количество снизилось до 6,5 кубометров.

 

Фабрике «Оссе и К⁰» в 1909 году впервые удалось выйти на уровень производства в 9736 тонн целлюлозы, но дальнейший рост уже был невозможен. Во-первых, с точки зрения увеличивающегося загрязнения окружающей среды сильно мешало расположение предприятия — почти в центре столицы, к тому же рядом с военно-морским госпиталем. Во-вторых, в 1909 году закончился паритетный договор с «Вальдгроф», который вторая сторона была готова продлить лишь на более выгодных для себя условиях. Именно эти две причины стали основными при принятии решении о перепрофилировании Ревельской целлюлозной фабрики в целлюлозно-бумажное производство.

Эмиль Фале лично принял участие в составлении проекта. 23 мая 1909 года товарищество «Оссе и К⁰» обратилось в губернское управление с просьбой о разрешении строительства нового производства. 24 июля проект был утверждён, а уже в конце марта 1910 года на территории фабрики была запущена первая бумажная машина Фюльнера, которая за рабочий цикл в 22 минуты выпустила бумагу хорошего качества.

На первой машине делалась бумага для спичечных коробок двухсторонней гладкости плотностью 40 г/м2. Спрос на российском рынке на такую бумагу был настолько велик, что её не перепрофилировали вплоть до начала Первой мировой войны. Второй запущенной машиной для производства бумаги стал установленный ещё при Донате агрегат для выпуска стенного картона, который переоборудовали под выпуск мануфактурной бумаги плотностью 100-300 г/м2, использовавшейся для упаковки на текстильных фабриках. И для этого сорта бумаги сбыт был вплоть до военных лет.

На силовой станции были установлены два паровых котла английской фирмы «Бэбкок-Вильнокс». Для получения строительных материалов была основана собственная каменоломня, а также у фабрики появились лесопилка и ремонтные мастерские. Кроме того, для получения используемой в качестве сырья древесной массы была приобретена фабрика Таммику, расположенная на реке Ягала. Затем началось строительство второй очереди бумажной фабрики, где к 1912-13 годам были установлены ещё две машины. На произведённой рижским машиностроительным заводом «Мантель» машине приступили к изготовлению бумаги плотностью 50-80 г/м2, которая была очень востребована цементной промышленностью региона. Новейший же агрегат фирмы «Х. Фюльнер», являвшийся последним словом техники того времени, начал выпуск бумаги плотностью 30-50 г/м2.

В 1913 году стоимость продукции фабрики, которая теперь принадлежала базировавшемуся в Петербурге «Акционерному обществу Северных бумажных и целлюлозных фабрик» с акционерным капиталом более 600 тысяч рублей, превысила 2,8 миллиона рублей, дав чистый доход свыше 560 тысяч рублей. Началось строительство нового здания конторы, проект которого был утверждён 26 апреля 1914 года. Однако впереди были Первая мировая война и очень непростые революционные времена…

Самое стабильное предприятие города в 1920-30-х годах

В июне 1920 года акционеры фабрики собрались в Берлине, чтобы решить её дальнейшую судьбу. Решение вновь принимал Эмиль Фале, который почти два десятка лет до этого руководил предприятием. Было решено увеличить уставной капитал акционерного общества до 22,5 миллиона марок и изменить устав, сделав головным предприятием товарищества таллиннское производство.

Три из четырёх машин починили и перезапустили, а вместо рижского «Мантеля» был закуплен агрегат у немецкой фирмы «Й. М. Фойт». Уже к марту 1922 года он начал давать имевшую в те годы огромный спрос ротационную бумагу. Дела акционеров вновь пошли на лад. Параллельно Фале сумел восстановить экспорт на рынок теперь уже Советской России. Большая часть экспортной продукции (до 85%) уходила именно туда. Дивиденды инвесторов росли год от года с некоторыми перепадами из-за скачков цен на бумагу. Кроме того, целлюлозно-бумажная фабрика столицы Эстонии стала одним из немногих городских предприятий, где в 1920-х годах стабильно выплачивалась зарплата.

 

Заводская котельная была перестроена и увеличена до девяти котлов, а также удалось, совместно с городскими властями, дотянуть до фабрики ширококолейную железнодорожную ветку от станции Юлемисте. Кроме того, «Акционерное общество Северных бумажных и целлюлозных фабрик» в 1923 году рискнуло приобрести контрольный пакет акций общества по добыче сланца «Кюттейыуд», что очень сильно помогло стабилизировать финансовое положение во внутриэстонском сегменте рынка.

Развитие предприятия (особенно в сравнении с уровнем других эстонских производств) шло очень успешно вплоть до второй половины 1930-х годов. Продукция успешно продавалась как на Восток — Советскому Союзу, так и на  Запад — в Англию, Францию, Финляндию и другие страны Европы. И всё-таки экономический кризис накрыл и бумажную промышленность. В 1938 году цены на бумагу резко упали, и техническое руководство фабрики, состоявшее в основном из иностранцев, начало разъезжаться. Немцы по призыву Гитлера уехали к себе на родину, а англичане — к себе. Впереди была следующая страница истории — советская.

50 лет СССР — от фабрики до комбината

В июне 1940 года производство было ненадолго остановлено, поскольку оказались переполнены склады готовой продукции. Но когда Эстония в августе оказалась в составе СССР, эту продукцию удалось быстро сбыть внутри теперь уже общей страны, а к осени началось сотрудничество с другими республиками и по поставке сырья. Благодаря этому, уже к концу 1940 года был достигнут рекордный уровень производства целлюлозы — 6381 тонн за год. Число работников на целлюлозно-бумажной фабрике, получившей после национализации имя Виктора Кингисеппа, к маю 1941 года достигло 1583 человек. Годовой план ставился на 5,4% больше предыдущего, но в развитие предприятия вмешались Великая Отечественная война и немецкая оккупация.

Получившая сильные разрушения при обороне Таллинна в августе 1941 года фабрика восстанавливалась немецкими властями очень неспешно. Концерн «Остланд-Фазер ГМБХ», получивший её в своё распоряжение, так и не начал выпуск бумаги. Вплоть до конца 1942 года использовались только ресурсы заводской электростанции. Лишь в 1943 и 1944 годах частично было запущено оборудование, за год выпускалось не более 500 тонн целлюлозы.

 

22 сентября 1944 года немецко-фашистские войска были изгнаны из Таллинна. Начался процесс восстановления фабрики, которая была признана одним из важнейших предприятий города. В цехах и отделах, ввод которых в эксплуатацию планировался в первую очередь, были созданы особые оценочно-восстановительные бригады. Комиссия оценила ущерб от военных действий в 24,75 миллионов рублей. Из них 24% приходились на долю разрушенных зданий, 43% — на утраченное оборудование, а 23% — на топливо, сырьё и готовые материалы.

Шаг за шагом восстанавливались цеха, агрегаты и сопутствующие производства, а параллельно вводилось в эксплуатацию новое оборудование, которое поставлялось из различных уголков СССР. За годы первой послевоенной пятилетки (1946-50 гг.) численность трудового коллектива выросла до 1054 человек. Производство целлюлозы удалось довести до 23914 тонн в год, а бумаги — до 17512 тонн. Предприятие встало на путь поступательного развития, который продолжался вплоть до 1990-х годов.

 

Руководство как фабрики, так Целлюлозно-бумажного комбината (ЦБК), который был в 1960 году основан на её базе, сделало очень многое для улучшения условий труда, что параллельно с рационализацией производства привело к существенному повышению производительности труда, а также объёма и качества продукции. С каждым годом рос и уровень жизни работников. У предприятия появилась развитая социальная инфраструктура — были построены собственные детские сады, жилые дома, базы отдыха и другие объекты. ЦБК по праву вошёл в историю как одно из крупнейших предприятий столицы Эстонской ССР.

 

В 1967 году в год празднования 50-летия Октябрьской революции и своего 300-летия предприятию было вручён орден Трудового Красного Знамени (на фото). Вплоть до развала Советского Союза ЦБК оставался местом работы более чем для 2000 человек, реализуя свою продукцию как внутри СССР, так и на экспорт.

В 1971 году ЦБК стал головным предприятием Эстонского производственного объединения «Эстонбумпром» (Eesti Tselluloosi- ja Paberitootmiskoondis „Eesti Paberitööstus“). В состав объединения также вошли Таллиннская бумажная фабрика, Кохилаская бумажная фабрика, Кехраский целлюлозно-бумажный комбинат и Ряпинаская бумажная фабрика.

Только за 1978 год на ЦБК было произведено 57630 тонн целлюлозы и 47061 тонна бумаги (основной специализацией комбината была писчая, тетрадная, обойная и упаковочная бумага, а также бумага для этикеток). Выпуск же кормовых дрожжей, цех для производства которых был построен в 1961 году, уже в 1970-е годы и года вплоть до 1989 года превышал 5000 тонн.

 

В современной Эстонии производство не выжило

И всё-таки рассказ о производстве бумаги в Таллинне приходиться завершать на минорной ноте. Предприятие, которое более 300 лет работало в столице Эстонии, не смогло найти себя в экономической жизни страны в годы после восстановления ей независимости. По решению правительства Эстонской республики №11 от 18 февраля 1991 года на материально-технической базе Таллиннского целлюлозно-бумажного комбината было создано государственное акционерное общество «Таллинна Пабер» (RAS Tallinna Paber). Однако в 1994 году предприятие было ликвидировано в связи с банкротством.

 

В настоящее время квартал, который ранее занимал Таллиннский целлюлозно-бумажный комбинат, постепенно застраивается. Часть зданий фабрики признаны памятниками архитектуры, что не позволяет делать значительных изменений внешнего облика. В настоящее время здесь находятся элитные апартаменты, офисные здания, спортивные залы и другие места проведения досуга, но машин по производству бумаги, которые принесли славу эстонской промышленности, у пересечения Тартуского и Петербургского шоссе больше нет.

*Первую часть публикации можно прочесть по этой ссылке.

Вам могут быть интересны следующие материалы о предприятиях:

«О, Марат!» — французский революционер, «вышивший» славу эстонского трикотажа

«Промприбор» — история эстонского «королевства приборов»

Завод «Пунане РЭТ»: «Эстония», которая звучала на весь СССР

«Калев»: как легендарный эстонский «богатырь-кондитер» по-норвежски заговорил

Завод «Таллэкс» — как Эстония была центром экскаваторного мира